Вячеслав Дегтяренко - Тáту

Я не переставал удивляться контрасту. Меня учили одному, требовали другое, а на поверку выходило третье. Мне хотелось спросить у этой умудрённой жизнью медсестры: Чем продиктована забота, что две слегка дементные дамы находятся в мужской палате? Я замечал, что их хорошо кормят, как и двух толстых малоподвижных гермафродитов, лежащих неподалеку, но по опыту работы в больнице для заключённых помнил, что интерес наказуем увольнением. Лишь когда один из них по кличке Аня умер, мне пришлось раздевать его и осматривать тело с синяками на молочных железах.

— Ты опять опоздал, медбрат! — прорычала сдающаяся дневная медсестра, — я из-за тебя в который раз не успела на электричку.

— Извините, всего на десять минут… ребёнок заболел, скорую вызывали.

— В гробу я видела тебя и твою семью… в белых тапочках.

— Ах ты, сука! — не удержался я и слегка встряхнул её за плечи.

Она не упала, а от неожиданности позеленела и прошипела:

— Я доложу на тебя рапортом директору… Я пойду в академию, я сделаю всё, чтобы ты не стал врачом…

Главврач был поклонником творчества Тараса Шевченко, и мы поговорили с ним, как отец с сыном о литературе, жизни и работе:

— Прости её, Слава. Понимаешь, есть такое понятие, как профессиональная деформация… Сорок лет на одном месте. Тестя я твоего обязательно возьму… Обещаю, как земляк земляку. Но лучше напиши заявление по собственному, чтобы не раздувать скандала…

Спасибо, папа, за твоё письмо и информацию о возможности прохождения военной службы на Украине. Я прочитал его своим землякам (а их треть), и многих заинтересовала подобная альтернатива. Перспектива получать в месяц двести долларов несравнима с возможностью прозябать в дальнем уголке Забайкальского края или на Чукотке (если ещё повезёт). Кстати, в Анадырь меня приглашал мой новый знакомый по трикотажной фабрике — служить в военном санатории.

После окончания седьмого курса у нас будет распределение. Десять процентов оставят в Московском и Ленинградском военных округах, десять процентов пошлют на Урал, двадцать — на Кавказ, остальных — в Забайкалье и на Дальний Восток. Такой расклад был в прошлом году. Думаю, что навряд ли что-то изменится в будущем. До введения контрактной системы офицера с двумя детьми не посылали за пределы ЛенВО. В этом году офицера направили в Чечню. Когда он спросил, где будут жить его дети и супруга, начальник факультета сказал, что их оставят в академическом общежитии, пока он будет выполнять конституционный долг. В качестве бонуса ему пообещали высокую зарплату и льготное исчисление лет: год службы в Чечне за три к пенсии. Если вернётся, то также пообещали зачислить его без экзаменов в клиническую ординатуру по любой специальности.

Я не верю таким речам. Практика показывает, что государство регулярно нарушает свои обязательства по всем направлениям. На сегодняшний день оно должно мне шестьсот долларов и возвращать не собирается. Цены растут ежемесячно. Летнее обещание Ельцина, что в январе все долги военным будут погашены, оказалось фикцией. И как бы я жил, если бы не работа, которой официально запрещено заниматься?

Из личной жизни — лишился половины ставки медбрата в психоневрологическом интернате, а это минус сорок долларов и двадцать батонов хлеба от семейного бюджета. Почти месяц искал ещё одну подработку, но тщетно. Брали помощником сталевара на металлургический завод, но я посмотрел на эти печи, жар, кипящий металл и отказался, так как в таких условиях я точно не смог бы делать уроки и спать хотя бы два-три часа в сутки. В инфекционной больнице дела тоже ухудшились. Ставка составляет сто сорок — сто шестьдесят часов в месяц, что оплачивается ста долларами. Некоторым медсёстрам не нравится, что я беру только вечерние и ночные часы, которые конечно дороже. Поэтому старшая сестра сказала, что моя подработка может скоро закончиться.

Вика тоже пробовала найти себе работу и устроилась диспетчером в агентство недвижимости, но выдержала только два дня, так как ребёнок у нас растёт с характером и часто хворает. ОРЗ, отиты, высокая возбудимость — всё это усложняет нашу жизнь. Сейчас появились проблемы с Оксаной. То голова болит, то живот, то аппетита нет. Благо, что я учусь в академии и есть возможность её обследовать. Также навалилась ещё одна проблема. Бабушка Вики. Она является собственником квартиры и обещает скоро приехать к нам. Не знаю, правда или нет. В прошлом месяце я двое суток помогал ей с переездом из Устюжны в Будогощь (1200 км), и она отблагодарила нас консервацией и семью мешками картошки, пять из которых я продал на рынке у метро Академическая, так как хранить было её негде.

Дополнительно к работе в больнице устроился агентом недвижимости в Град-инвест. Мы планируем поменять однокомнатную квартиру на двухкомнатную. Без связей, знакомств и определённых средств этого не сделать. Поэтому в свободные от дежурств вечера, пропадаю в офисе на Невском проспекте, где изучаю базу данных, принимаю звонки, а также езжу на просмотры квартир и комнат. Зарплата моя сдельная — три процента от суммы сделки. В качестве подспорья в агентстве выдали пейджер, на который приходят сообщения. Также помогает домашний телефон с АОНом и автоответчиком.

Просмотры квартир пока для клиентов, которые обращаются в агентство для покупки/продажи. Моя задача состыковать продавца с покупателем и заключить сделку. Мне показалось, что работа несложная, примитивная, иногда скучная, так как КПД у неё низкое (большинство просмотров заканчиваются ничем), но ради перспективы приходится терпеть. Узнал, что в городе с десяток агентств недвижимости, которые принадлежат криминальным структурам и нас предупредили не связываться с ними.

Учёба идёт своим чередом. Этот семестр тяжёлый. Семь экзаменов и пять зачётов с оценкой, которые пойдут в диплом. Также он включает в себя месячную войсковую стажировку в Красном Селе, где нам будут показывать, что такое медицинская служба в боевых условиях. Но лучше бы этого не знать.

Бегаю редко. Холодно, скользко, да и времени мало. Принимал участие в январском марафоне «Дорога жизни», который дался очень и очень тяжело (из-за встречного ледяного ветра возникли судороги в руках), но он поднял меня в моих глазах, так как я смог преодолеть себя, свою слабость и на финише ещё получил призовой электрический чайник за первое место в возрастной группе.

Об этом пробеге я узнал в прошлогоднем сентябре. Тогда в шесть вечера мы стартанули вместе с суточниками и соточниками на улице Жени Егоровой. Я бежал полумарафон и удивлялся необычным соседям. С повязками на головах, в тайцах и длинных футболках, несмотря на жару, они не спеша семенили по городским кварталам. Молодёжи среди них было мало. В основном те, кому за сорок. Пробежав два круга с маленьким аппендиксом, я стоял с друзьями до закрытия метро и всматривался в лица чемпионов страны, Европы и Мира и обычных любителей, которые исследовали свои возможности. Они пробегали через стартовый городок, где счётчики кругов сообщали о времени, месте и пройденной дистанции, на ходу подкреплялись кашей с котлетами, бананами, чаем и убегали в ночь. Мне не верилось, что человек способен столько бежать. Преодолеть сутки, да даже сотню километров казалось за гранью моего понимания. С другой стороны, а чем я хуже их? Десять лет тренировок за плечами. Шесть марафонов в багаже. Почему бы мне не рискнуть? Ведь необязательно показывать быстрые часы-минуты. Главное, — устоять на ногах и не перейти на шаг! «Буду готовиться! — решил про себя, — ведь впереди ещё год».