Вадим Осипов - Мореходка

Могли ли мы думать, что очень скоро увидимся со своими товарищами снова? Надо сказать, что, как раз в это время в Польше происходили события, которые во многом изменили нашу дальнейшую жизнь. Противостояние руководства Польши и объединения профсоюзов «Солидарность» привело к обострению международной обстановки. В один из тех осенних дней, утром, к нам в кубрик спустились наши ребята с «Тёщи» в сопровождении командира роты. «Принимайте пополнение!» – невесело пошутил Олег Николаевич. Оказалось, что в связи с событиями в Польше по приказу Министра Обороны СССР кораблям Балтийского флота приказано осуществить боевое патрулирование в районе морской границы между СССР и Польшей. Несколько кораблей, размещённых в Военно-морской Базе Лиепая, погрузили на борт боезапас и вышли в море.

Наших курсантов в спешном порядке было приказано перевести на корабли, оставшиеся в Базе. Но не все курсанты успели сойти на берег. На тех кораблях, где на борту находился боезапас, была объявлена боевая тревога, и корабли немедленно вышли в море с нашими курсантами. На нас повеяло дыханием войны. Дело начинало принимать серьёзный оборот. Никто не знал, что нас ждёт впереди.

А пока же наши товарищи занимали свободные койки у нас в кубрике, складывали обмундирование в рундуки и обживались на новом месте. Так как «Настойчивый» находился на капитальном ремонте, часть судовых механизмов была разобрана, поэтому ни в каких боевых действиях он в ближайшее время участвовать не мог. Это несколько нас успокаивало, но обстановка была достаточно нервозная. Уже к вечеру стало известно, что корабли возвращаются в Базу. Наших ребят с «Прозорливого» так и оставили у нас на «Настойчивом». Стали мы теперь жить одной большой «курсантской семьёй». Ну, что же, парни, с новосельем!

На снимке мы с Олегом Соколовым на фоне эсминца «Настойчивый». Лиепая, 1980г.

LXXV.

Понемногу обстановка в мире стабилизировалась, и жизнь продолжала идти своим чередом. С каждым днём мы приближались к заветной дате окончания стажировки. Но каждый день надо было ещё прожить, а тянулся каждый такой день очень и очень долго. От вынужденного безделья наш народ искал, чем бы заняться. Наши старшины, уже прошедшие воинскую службу, знали, что игра в карты на флоте запрещена, но запретный плод всегда сладок. Они изготовили из тетрадных листов колоду карт и резались в моём закутке в «дурака», «буру» и в «тысячу». Мне приходилось или вжиматься в переборку, чтобы они могли усесться на мой матрац, лежащий на рундуках, или идти к кому-нибудь из ребят на койку. В конце концов и я нашёл себе занятие по душе. Я принёс гитару из кубрика радистов, и, когда все известные нам песни были сыграны и спеты, родилась идея – сочинить свою песню! Идея была подхвачена всеми, но за дело в конечном итоге взялись только мы втроём: Володя Артушников, Ильдар Кутушев и я. Мы «зашхерились» в закутке, перед запертой дверью в артиллерийский погреб, прихватив неиспользованный старшинами на карты тетрадный листок, гитару и карандаш. Для песни требовался мотив. Поскольку композиторами мы не были, то решили использовать готовую песню из телефильма «Ах, водевиль, водевиль!», сохранив мелодию и переделав текст. Дело пошло после первой строчки: «Ежедневно меняется мода, но покуда стоит белый свет …» Кто-то из нас тут же добавил: «На эсминце с названием гордым хоть один, да найдётся кадет!» И понеслось!

Из нашего закутка периодически раздавалось то бормотание, то гитарные аккорды, то дружные взрывы хохота! Народу было интересно, что у нас там происходит, но мы просили остальных не мешать и продолжали «шаманить» втроём. Через пару часов состоялась премьера новой песни! Наше трио исполнило её хором под гитару.

Курсантская стажировочная

на мелодию песни “Ну, что сказать!” из к/ф “Ах, водевиль!”

Слова: В. Осипов

В. Артушников

И. Кутушев

Ежедневно меняется мода,

Но покуда стоит белый свет

На эсминце с названием гордым

Хоть один, да найдётся кадет!

В ожидании поры долгожданной

В душном кубрике чахнут они,

Утешаясь лишь тем, что в колоде

Благородные есть короли!

Ну, что сказать, ну, что сказать!

Так было и так будет.

Курсанты знать, желают знать,

Кто «дураками» будет!

Если спишь – ты почти уже счастлив,

А вокруг тишина и покой.

Если выбрать подушку помягче,

Можно спать до доски гробовой!

Спят курсанты и в лучшее верят,

Позабывшись полуночным сном.

Утром мичман со шлангом проверит

Производство команды «Подъём!»

Ну, что сказать, ну, что сказать!

Устроены так люди,

Хотят подальше посылать

Тех, кто нас утром будит!

Приближается время обеда,

В животе всё сильнее урчит!

Прихватив для похлёбки кастрюльку,

Наш дневальный на камбуз спешит.

Он приходит, объятый зловоньем,

И, конечно же, каждый кадет

О посылке, вздыхая, мечтает,

Доедая вонючий обед!

Ну, что сказать, ну, что сказать!

Так было и так будет.

Курсанты жрать, желают жрать,

Желают жрать, как люди!

(борт эсминца «Настойчивый» База ВМФ Лиепая 1980 г.)

Наши слушатели ревели от восторга! Даже старшины побросали свои карты, и «ржали» вместе со всеми! Потом к нам пришёл «земеля» Серёга из БЧ-4, и мы исполнили эту песню уже специально для него. Он хохотал до слёз, а потом устроил нам «гастроли» уже в кубрике радистов. Пришлось нам давать целый концерт, не ограничившись только этой песней. На флоте ценят людей, которые могут что-либо «изобразить», поэтому мы стали «звёздами» местного масштаба и с тех пор были желанными гостями в кубрике БЧ-4.

LXXVI.

Чтобы служба нам не казалась раем, периодически нас привлекали к работам на объектах военно-морской базы. Казалось бы, наша стажировка должна заключаться в знакомстве с радиооборудованием кораблей ВМФ, получении новых знаний и навыков, которые могут пригодиться нам в освоении наших военных специальностей. Но эта красивая теория подготовки офицеров запаса в нашем лице безжалостно разбивалась о суровую действительность! На корабле всё, что связано с секретностью (а с секретностью связано всё), требует особого допуска. Такого допуска у нас не было. Поэтому, побывав всего один раз в радиорубке «Настойчивого» с краткой обзорной экскурсией (которую проводил нам в начале стажировки мичман Гусев в плане общего знакомства с кораблём), мы больше не занимались вопросами радиосвязи, а использовались командованием корабля, как безропотная рабочая сила. С другой стороны, если вдуматься, эта работа была для нас единственным развлечением, позволяющим, хоть как-то отвлечься от однообразия монотонных будней. Мы побывали на продовольственных складах военно-морской базы. Видели бесконечные ряды штабелей из ящиков, коробок и бочек, в которых хранились продовольственные запасы флота. Перебирали множество продуктов, отделяя просроченные от ещё годных. Вдыхали в тускло освещённых кирпичных казематах запах сырости и гнили, но даже эта грязная и трудоёмкая работа была нам более приятна, чем бесцельное убийство времени в душном кубрике! Особо интересно нам было работать на складах хранения стреляных гильз от артиллерийского вооружения. После каждых учебных стрельб гильзы подлежали сдаче на склады для их дальнейшей утилизации. Каждая гильза – это сплав ценных цветных металлов, который имеет достаточно высокую цену. Поэтому все гильзы учитывались и сдавались на склад по документам прихода. Наша задача заключалась в сортировке гильз по видам и калибру. Мы загружали однотипные гильзы в оружейные ящики и складировали их в штабеля. Сопровождающий нас мичман, служащий на этом складе, был человеком понимающим и разрешал нам взять по паре небольших гильз от зенитных снарядов на память, с обязательством спрятать их и никому не рассказывать об этом. Мы свято выполняли обещание. Гильзы нам были нужны для того, чтобы потом сделать из них сувениры на память о ВМФ. Для изготовления сувенира требовалось аккуратно, под углом в 45 градусов, отпилить ножовкой по металлу верхнюю часть гильзы, зачистить срез и надраить оставшуюся часть с капсюлем до золотого блеска. Получалась прекрасная пепельница в стиле «милитари». Сам я не курю, но на память о стажировке пригодится! Подарю отцу.