Луи-Жозеф Маршан - Наполеон. Годы изгнания

Джироламо Кресчентини, знаменитый итальянский (кастрат) певец (1769–1846). Он добился большого успеха в итальянских городах, а также в Вене, выступая в опере Зингарелли «Ромео и Джульетта». На Наполеона произвел сильное впечатление талант певца, и, когда император находился в Шенбрунне, он подписал приказ о переводе певца на службу в Париж, где сделал Кресчентини первым певцом императорского двора и своей личной певческой капеллы с жалованьем в размере 30 000 франков. В 1809 году, прослушав его пение, император послал певцу щедрый подарок и знак ордена Железной Короны, который он только что учредил в Италии в качестве эквивалента французского ордена Почетного Легиона.

Фердинандо Паер, знаменитый итальянский композитор (1771–1839). В 1791 году в Венеции он написал оперу «Цирцея».

Трудно разделять чувства и уверенность Маршана по этому вопросу. Паер, Грассини и Кресчентини в период «Ста Дней», несомненно, заверяли Маршана в том, что они бы поехали на Эльбу. Кресчентини, возможно, и поехал бы, но Паер был назначен Людовиком XVIII композитором его камерного оркестра еще до того, как он стал учителем пения герцогини Берри. Что касается Грассини, то она пела, и не только пела, услаждая Веллингтона.

Нет необходимости подробно говорить об этих двух хорошо известных людях, мимоходом упомянутых Маршаном. Наполеон осыпал милостями великого трагика Тальма (1763–1826), игравшего по его просьбе в Эрфурте перед «аудиторией, состоявшей из королей». Мадемуазель Жорж отличалась в ролях королев. Она была великой актрисой театра «Комеди Франсез», а также стала предметом самого нежного внимания со стороны Наполеона. Тальма оставался верен императору вплоть до самого своего смертного часа. Сам Тальма вспоминал о событии, достойном того, чтобы вновь рассказать о нем: «Когда император вернулся с Эльбы, то был столь любезен, что заговорил со мной о письме, которое я написал ему в Фонтенбло во время его отречения от престола, когда все покидали его, и люди и судьба. «Мой бедный Тальма, это письмо не удивило меня, — сказал император и затем добавил: — Ты был очень несчастлив, когда писал его мне, но у судьбы есть свои положительные стороны: свой ответ на твое письмо я доставляю тебе сейчас лично, и мы будем вновь встречаться друг с другом».

Во время его фатальной болезни врачи, ухаживавшие за ним, обнаружили на его груди небольшой золотой медальон с портретом императора, под которым были выгравированы следующие слова на латинском языке: «Тиби семпер фиделис» («Ты всегда верен»). Лучшего свидетельства его верности Наполеону привести невозможно.

Что касается мадемуазель Жорж, то, хотя после 1813 года она была отвергнута Наполеоном и более не приходила в залитую солнечными лучами комнату в Тюильри, она была единственной из его любовниц, остававшейся верной его памяти и во времена превратностей судьбы, и когда он был на вершине власти.

Антуан Лебедь, родившийся в 1765 году, поступил в 1784 году на военную службу в качестве жандарма, а потом всю жизнь служил в частях кавалерии. В 1813 году он был адъютант-майором. Судя по всему, он добровольно приехал на Эльбу вместе с женой и очаровательной дочерью. Был разговор о его назначении на должность командира в Лонгоне. Его дочь под именем графини Моло была определена Наполеоном на службу к принцессе Полине, но сам Лебедь лишился благосклонности Наполеона. Лебедь был полковником во время сражения при Ватерлоо, и 18 июля 1815 года встал на сторону короля.

Подробные данные о Лебеде приводятся в книге Пон де л’Ерола «Воспоминания и рассказы об Эльбе». Но здесь мы должны отметить дважды допущенную ошибку, возможно, вследствие того факта, что Лебедь с готовностью отзывался на неточные звания. Он не был адъютант-генералом, как утверждает Пон, но был адъютант-майором. Он также не был и генералом, как пишет Маршан. Он стал генералом, только присоединившись к рядам сторонников короля в 1815 году.

«Калиф Багдада», одноактная комическая опера (композитор Адриан Бойельдье), впервые исполнена на сцене театра «Фавар» 16 сентября 1800 года.

Капитан Жюль Лубер (1785 — скончался после 1840) командовал 4-й ротой императорской гвардии на Эльбе. Происходя из знатной семьи, он был снобом, претендовавшим на роль аристократа, и не пользовался популярностью. Император определил его в качестве официального партнера принцессы Полины во время императорских балов, что было неплохим выбором. Он ушел в отставку в звании подполковника в 1830 году и в 1840 году проживал в Гаскони.

Вилла «Ла Жоншер», подаренная супружеской паре Бертран, соседствовала с поместьем Мальмезон. Она находилась на дороге, которая начинается от поместья и ведет к селениям Ла Жоншер и Ла Сель-Сен-Клу. Вилла представляет собой скромное сооружение, которое, с ее главным зданием и флигелями с каждой стороны, окружающими большую центральную террасу, имеет вид маленького замка. Внутренняя отделка, выполненная Персье и Фонтаном, сохранилась в некоторых комнатах, особенно в столовой. Поместье в настоящее время принадлежит г-ну Морису Берару. Бургиньону повезло, что он смог спасти замок и его внутреннюю отделку во время немецкой оккупации во Второй мировой войне.

Уезжая из Фонтенбло, гофмаршал Бертран написал 19 апреля письмо Коленкуру с просьбой присмотреть за его супругой: «Как только я приеду на Эльбу, я напишу моей супруге, чтобы она присоединилась ко мне; прошу вас обеспечить ее паспортами для нее, двух служанок и детей. Также обеспечьте, пожалуйста, отдельным паспортом моего брата Луи, который привезет ее и сразу же вернется обратно…»

Коленкур получил требуемые паспорта и воспользовался представившейся возможностью направить императору письмо от 28 мая 1814 года, в которое были вложены копии различных ратификационных грамот союзников, а также еще одно письмо от 2 июня с копией английского акта о приверженности к договору от 11 апреля. Именно эти письма и содержавшиеся в них копии дипломатических документов и были привезены графиней Бертран на Эльбу.

Мадам Мер последовала за императором, когда он возвращался в Ла Мадонну 20 августа, и остановилась в Марчиане Альта вместе со своим камергером, управляющим, двумя компаньонками, двумя горничными, поваром и четырьмя слугами. Она заняла дом, который сохранился до сих пор. На фасаде дома установлена мемориальная доска. Из Ла Мадонны Наполеон 23 августа написал гофмаршалу в Портоферрайо: «Я захватил с собой три железных кровати. Я хочу, чтобы одну такую же переправили мадам Мер в Марчиану. Ей там будет удобно в доме заместителя судьи… У нее будет собственная комната и три комнаты для сопровождающих ее лиц. Необходимая основная мебель в доме уже есть. Я распорядился, чтобы ей еще подослали туалетный столик. Думаю, в доме достаточно кухонной утвари, свечей и ламп. Для ее комнаты вышлите три занавеса, карнизы там уже есть. Вышлите нам все необходимое для камина, так как я думаю, что они правильно говорят, что ночью необходимо поддерживать огонь в камине». Император не планировал задерживаться в Ла Мадонне более четырех или пяти дней. Но оставался там почти две недели и выехал оттуда только 4-го или 5 сентября после визита г-жи Валевской.