Игорь Ефимов - Бермудский треугольник любви

ТЕНОР: И всё же время от времени им удавалось убежать от всех забот хоть на несколько дней. В июле 1934 года они совершили путешествие по Западным штатам. Агент секретной службы помогал им прятаться от репортёров. Он заменил Вашингтонский номер на машине Лорены калифорнийским, а также спрятал под сиденьем номера Невады и Орегона. Если бы случайный полицейский остановил путешественниц за какое-нибудь нарушение, он, наверное, очень удивился бы, найдя в машине двух благообразных дам фальшивые номера и заряженный пистолет. В конце путешествия у Элеанор был припасён сюрприз для подруги: четыре дня в Йосемитском парке. Они натянули палатку на берегу озера, окружённого гранитными скалами, читали стихи у костра и любовались луной, всходящей над вершиной горы.

БАС: Элеанор, похоже, не представляла себе, как тяжело дался Лорене отказ от журналистики. Новая работа не приносила ей радости, бесконечные картины бедности и лишений не улучшали настроения. Хотя начальство хвалило её доклады, и они влияли на ход реформ, их нигде не публиковали. Столь важный для пишущего контакт с читающей публикой был потерян. Прирождённый газетчик остался без газеты. Зато сама Элеанор сделалась звездой в мире массовой информации. Она вела регулярную колонку в журнале "Космополитен", выступала по радио, два газетных синдиката рассылали её статьи по всей стране, её мемуары печатались в журнале "Лэдис Хом Джорнел".

ТЕНОР: Чтобы иметь возможность уединяться и писать без помех, Элеанор в 1935 году арендовала квартиру в Нью-Йорке. Для жены американского президента это был поступок беспрецедентный. Он разрушал привычный образ послушной матери семейства, погружённой в заботы о доме и детях. В предвыборной борьбе 1936 года вызывающая независимость Элеанор Рузвельт могла очень навредить её мужу. С другой стороны, энергия, с которой она пропагандировала политику демократической партии и реформы "Нового договора", была невероятной. Разъезжая по стране с выступлениями, она покрыла 38 тысяч миль в 1933 году, 42 тысячи в 1934, 35 тысяч в 1935. Она получала десятки тысяч писем, прочитывала кучу газет и журналов и наиболее интересные вырезки складывала в конце дня в корзинку, стоявшую у кровати президента. Не она выбрала общественную жизнь — общественная жизнь выбрала её и полностью затянула в свой водоворот. Да, она по-прежнему любила быть нужной своим детям и друзьям. Но теперь к этому добавилось и ощущение, что она нужна и американскому народу тоже.

БАС: Время от времени Элеанор приглашала Лорену в свою Нью-Йоркскую квартиру. Но создаётся впечатление, что, в какой-то мере, квартира служила убежищем и от Лорены тоже, от её постоянной мольбы о встречах. Элеанор могла бы взять своим девизом строчку из знаменитой песни Эллы Фитцджеральд "Don't fence me in" ("Не запирай меня в ограде"). В письмах она любила фантазировать о том, как они с Лореной когда-нибудь уединятся на покой в тихом прелестном уголке Новой Англии. Но в реальной жизни она проводила Рождество, День благодарения и другие праздники в шумном кругу друзей и родных, а Лорена часто оставалась совсем одна. "У меня нет никаких прав на тебя, — жаловалась она, — я появилась в твоей жизни позже всех остальных. Чувствую себя посторонней… Порой даже не понимаю, что ты нашла во мне, чем я могла привлечь такую личность, как ты…"

ТЕНОР: Но каждый раз, когда Лорена пыталась вырваться из ситуации столь болезненной для неё, Элеанор кидалась замазывать возникшие трещины, наводить мосты, осыпала уверениями в любви и преданности. Она даже взяла на себя контроль за финансами Лорены, следила, чтобы та не тратила больше того, что у неё имелось на банковском счету. Советовала посылать бельё для стирки в бесплатную для них прачечную Белого дома, и Лорена с благодарностью приняла совет. Когда у неё случилось обострение диабета, Элеанор настояла на медицинских тестах, на строгом следовании предписаниям диеты.

БАС: Между тем отголоски европейских политических бурь достигли американских берегов. Начавшаяся гражданская война в Испании расколола страну на два лагеря. Либеральная часть населения выступала за поддержку республиканцев, молодёжь отправлялась за океан воевать в интернациональных бригадах. Трагедия Герники потрясла всех не только количеством убитых. Мир впервые увидел, что может натворить за один день это чудесное создание цивилизации — самолёт. Но Франклин Рузвельт выбрал позицию строгого нейтралитета и наложил эмбарго на отправку любых стратегических материалов в Испанию, кому бы они ни предназначались — республиканцам или фалангистам. Элеанор была в отчаянии. Она пыталась доказывать мужу, что американская сталь, медь, нефть, хлопок, идущие в якобы нейтральную Германию, усиливают немецкую мощь и помогают "люфт-ваффе" засыпать бомбами испанские города. Никогда ещё политические расхождения между супругами не были такими глубокими и болезненными.

ТЕНОР: Летом 1937 года из Испании вернулся Эрнест Хемингуэй со своей подругой Мартой Геллхорн. Они привезли документальный фильм о гражданской войне. Элеанор пригласила их в Гайд Парк и уговорила мужа посмотреть фильм. Рузвельт был под сильным впечатлением, выражал сочувствие страданиям испанского народа, но от политики нейтралитета не отказался. И его можно понять. Память о погибших в Первой мировой войне была ещё слишком свежа в Америке. Кроме того, на примере России президент уже знал, что способны натворить пришедшие к власти коммунисты. Чего можно было ждать от них в Испании? То, что нацисты будут ещё страшнее, предвидеть тогда было очень трудно. А убедить в этом американского избирателя — попросту невозможно.

БАС: В эти же месяцы Элеанор дорабатывала свою автобиографию "Рассказ о моей жизни". Ей хотелось, чтобы в тексте не было ничего, что могло бы задеть тех, кого она любила. Она давала рукопись на прочтение мужу, дочери, Миллеру, Лорене и многим другим. Каждый предлагал свои купюры, и книга постепенно бледнела. Среди фраз, вычеркнутых Франклином Рузвельтом, была такая: "Если вы любите кого-то, вы можете многое простить ему. При определённых обстоятельствах неверность не должна непременно вести к разрыву отношений". В какой-то момент Лорена написала ей: "Ты в этой работе дошла до той стадии, когда полная правдивость сделалась невозможной. И это отражается на повествовании. Беда с этими автобиографиями. Наверное, их следует выпускать анонимно".

ТЕНОР: Лорена всё чаще впадала в мрачность и мизантропию. Все приглашения посетить Вал-Килл она отклоняла, часто отменяла намеченные свидания с Элеанор. Служба тяготила её, характер портился, отношение к людям окрашивалось презрением. Не исключено, что это было результатом усилившегося диабета. Элеанор она ревновала не к кому-то одному, но ко всему кругу её близких друзей.