Игорь Ефимов - Бермудский треугольник любви

БАС: Не будем забывать, однако, что этот роман протекал на фоне неослабевающих атак на президента Клинтона, начавшихся уже в первый год его правления. Пресса пестрела сенсационными заголовками и расследованиями. Почему застрелился помощник советника президента Винсент Фостер? Не было ли это на самом деле убийством, замаскированным под самоубийство? Как были замешаны супруги Клинтон в спекуляциях земельными участками Уайтвотер в Арканзасе? Может ли Пола Джонс предъявлять иск действующему президенту за сексуальные приставания, имевшие место во время его губернаторства? Правду ли говорят телохранители бывшего президента, что им много раз приходилось выступать в роли шофёров, в чью обязанность входило возить его к различным дамам и ждать под окнами? Каким образом молодой Билл Клинтон сумел увернуться от призыва на войну во Вьетнаме?

ТЕНОР: Трудно понять, каким образом в такой атмосфере президент мог управлять страной и вести дипломатические переговоры. В 1994 году, находясь с официальным визитом в России и Украине, он позвонил своим помощникам в Вашингтоне и воззвал: "Я пытаюсь укрепить наши отношения со странами бывшего коммунистического блока, я веду сложные переговоры, а пресса и здесь осаждает меня вопросами про Уайтвотер. Сделайте что-то, дайте мне возможность нормально работать!".

БАС: Даже в лагере демократической партии всё громче раздавались голоса, требовавшие назначить независимого прокурора для расследования этого запутанного дела. Большинство сотрудников Клинтона тоже считали, что это единственный правильный выход. Только советник Нусбаум яростно выступал против. У него был опыт работы в комиссии, расследовавшей Уотергейтский скандал вокруг президента Никсона, и он знал, как упорно и бесцеремонно ведутся подобные расследования. "Вы с Хилари не совершили ничего незаконного в этой сделке, — говорил он, — только потеряли 60 тысяч долларов. Но независимый прокурор не сможет удовлетвориться этим, он будет считать своим долгом откопать хоть что-нибудь. Имея огромную власть, он станет вызыват на допросы всех ваших друзей и деловых партнёров. Безгрешных, безупречных людей не бывает. Что-нибудь за кем-нибудь обнаружится, клубок станет разматываться дальше и может привести к непредсказуемым результатам." Но большинство собравшихся, включая Хилари Клинтон, не согласились с аргументами Нусбаума, называли его истериком. Решено было объявить о создании специального следовательского комитета во главе с независимым прокурором. Впоследствии Билл Клинтон называл это решение самой большой ошибкой своей политической карьеры.

ТЕНОР: Такого же мнения придерживается знаменитый адвокат, Элан Дершовиц. Он считает, что в тяжбе с Полой Джонс адвокаты Клинтона давали ему плохие советы. Что ни в коем случае нельзя было идти на открытое судебное разбирательство, подвергать себя допросу её адвокатов под присягой. Ведь именно тогда, в январе 1998 года, ему был задан вопрос "имели ли вы любовную связь с Моникой Левинской?", и он решительно ответил "нет, не имел". Лжесвидетельство под присягой есть реальное нарушение закона, подсудное дело.

БАС: Дершовиц называет советы адвокатов "ошибочными", но, из лояльности к своей профессии, не упоминает причину этих "ошибок". Он считает, что Клинтону надо было уладить дело путём переговоров вне суда и заплатить Поле Джонс какие-то отступные. Да, это подпортило бы его политическое реноме, но вскоре дело забылось бы. Однако Дершовицу прекрасно известно, что переговоры вне суда можно осуществить за два часа, а судебное разбирательство и подготовка к нему могут занять недели, если не месяцы. Услуги адвоката оплачиваются в соответствии с затраченным им временем. Ему выгодно раздувать любую тяжбу и выставлять своему клиенту счёт на сотни часов. Так что адвокаты Клинтона прекрасно осознавали свои цели, подбивая его на судебную борьбу.

ТЕНОР: И, конечно, ни Клинтон, ни его адвокаты не могли знать, что к этому моменту Линда Трипп уже передала магнитофонные записи своих разговоров с Моникой специальному комитету независимого прокурора, Кеннета Старра.

БАС: Что мы знаем об этом человеке?

ТЕНОР: Нет никакого сомнения в том, что его политические пристрастия сближали его с республиканской партией. Рональд Рейган назначил его судьёй одного из аппеляционных судов, в администрации Буша он получил пост заместителя генерального прокурора, среди его друзей и покровителей было много влиятельных республиканцев. Сомневаюсь, чтобы такой прокурор мог беспристрастно вести расследование деятельности президента-демократа. Получив в своё распоряжение ленты Линды Трипп, он мгновенно понял, каким образом можно использовать их для обвинительного заключения. Оставалось только оказать давление на Монику Левинскую и заставить её сотрудничать со следствием в качестве свидетеля.

БАС: У меня не хватает воображения представить себе тот ужас, который досталось пережить Монике 16 января 1998 года. Пентагон, обеденный перерыв, она привычно отправляется на ланч. И вдруг к ней подходят два вооружённых агента ФБР, ведут в соседний отель Карл-Ритц, поднимают на лифте в комнату 1012 и усаживают перед командой следователей с каменными лицами и ледяными глазами. Как сквозь сон она слышит перечень обвинений, которые ей собираются предъявить: лжесвидетельствовала при даче показаний на процессе Полы Джонс, препятствовала ходу правосудия, оказывала давление на свидетелей, сговаривалась о даче ложных показаний и так далее. Всё вместе может потянуть на 27 лет тюрьмы. Но если она согласится сотрудничать с комитетом независимого прокурора, они постараются сократить срок заключения до пяти лет.

ТЕНОР: Впоследствии Моника красочно описала своё состояние в этот момент: "Я чувствовала себя так, будто мне разрезали живот и льют кислоту на открытую рану. Мучительная боль и всеобъемлющий ужас. Происходило что-то сюрреальное. Я не могла понять, как это могло случиться".

БАС: Она потребовала, чтобы ей разрешили позвонить адвокату. Последовал отказ. Причина? Её сотрудничество с комитетом должно быть тайным, никто не должен знать о нём. Ей придётся встречаться с сотрудниками Белого дома, имея спрятанный под одеждой микрофон. Делать телефонные звонки, может быть, даже президенту, которые будут секретно записываться. Моника пришла в ужас и заявила, что на такое сотрудничество она не согласится никогда. Тогда ей сказали, что имеющиеся у них плёнки её разгворов с Линдой Трипп дают им возможность привлечь к судебной ответственности и её мать. Ведь та давала ей советы, как лжесвидетельствовать и уничтожать улики. Моника разрыдалась.

ТЕНОР: Всё же поразительно: двенадцать часов полдюжины опытных стражей закона закручивали гайки, запугивали и шантажировали молодую женщину, не знающую ни прав своих, ни правил ведения следствия, и она, порой обливаясь слезами и дрожа, выстояла, не поддалась давлению, вынудила их отпустить её домой. Вести допрос без адвоката было незаконно. Не объявить при задержании, что она имеет право не отвечать на вопросы (так называемое "правило Миранды") было незаконно. Закон штата Мэриленд запрещает записывать телефонные разговоры без ведома собеседника — любой судья отбросил бы ленты Линды Трипп и предъявил бы обвинение ей, а не Монике. Но независимому прокурору всё сошло с рук.