Игорь Ефимов - Бермудский треугольник любви

ТЕНОР: Да, её сотрудница по Пентагону, Линда Трипп, оказалась той самой колдуньей из сказок, которая умеет манить неопытных принцесс румяным яблочком несбыточных надежд. К моменту их знакомства волна звонков от Билла пошла на убыль, в разгаре предвыборной компании он не мог уделять Монике достаточно внимания. Он также тяготился чувством вины перед семьёй, не раз говорил возлюбленной, что им следует расстаться. Близкие родственники, знавшие о романе, тоже уговаривали её поставить точку, переехать в Нью-Йорк, найти там работу и начать жизнь с нового листа. И только колдунья Трипп говорила то, что Моника жаждала услышать: "Нет, не кончено! Звёзды говорят, что ты женщина для него! Его любовь к тебе не умерла, она возродится, как только политические бури дадут ему передышку". Могла ли она не довериться такой наперснице?

БАС: Поднявшись на верхнюю ступеньку власти, Билл Клинтон обнаружил, что он не может сделать для своей новой возлюбленной того, что так легко ему удавалось делать для Дженифер Флауэрс и других избранниц в Арканзасе. О возвращении её на работу в Белом доме не могло быть и речи — там они были слишком на виду. Но даже его попытки устроить Монику в канцелярию американского посла в ООН или в другие государственные учреждения буксовали и не приносили результатов. Доведённая до отчаяния, подзуживаемая Линдой Трипп, Моника написала своему "пригожему" письмо, в котором просьбы о помощи, жалобы на холодность завершались угрозой: рассказать всё родителям, чтобы они, наконец, поняли причину её подавленности, которая их очень тревожила.

ТЕНОР: В ответ на это послание Клинтон вызвал её к себе в кабинет и устроил настоящий разнос. Он говорил о том, что угрожать президенту США — деяние противозаконное. Что она не смеет обращаться к нему в таком тоне и тем более — доверять злые слова бумаге. Что он пытался помочь ей устроиться на работу, а она не проявляет никакой благодарности. Моника пыталась возражать и спорить, но потом не выдержала — расплакалась.

БАС: И сцена мгновенно изменилась. Через минуту грозный президент уже обнимал девушку, гладил по волосам, уговаривал не плакать. "Такие люди, как мы с тобой, — говорил он, — носят жар в сердце и чреслах, а остальные не понимают этого и не знают, как к нам относиться. Мы полны сильных страстей, но и гневаемся сильнее других, и нам необходимо учиться подавлять безрассудный гнев." Нечего и говорить, что вся сцена на следующий день была описана незаменимой Линде. И не знала бедная Моника, что её рассказ с тихим шуршанием ложится на змеиные кольца магнитофонной ленты.

ТЕНОР: Всё же непонятно: что двигало злой колдуньей? Любовь к интригам? Желание привлечь к себе внимание? Как и Моника, она росла в семье разорванной разводом. С ушедшим отцом не разговаривала тридцать лет. Завидовала младшей сестре, которой удалось закончить колледж на деньги, полученные матерью при разводе. Сама тоже прошла через развод и растила двух детей без мужа. Но с дочерью-школьницей отношения были такие тяжёлые, что однажды она выгнала девочку из дома.

БАС: Поначалу её разговоры с молодой сослуживицей сводились к двум темам: как похудеть и где искать интересный антиквариат. Неясно, в какой момент она начала делать комплименты Монике и уверять, что её красота — именно того типа, который нравится президенту. Мол, стоит ей только вернуться в Белый дом — и она завоюет сердце Билла Клинтона. Знала она уже об их романе? Ловила слухи? Или просто кидала крючок с наживкой наугад? Во всяком случае, уже летом 1996 года она вела переговоры с литературным агентом о книге, которая показала бы изнанку Белого дома при президенте Клинтоне.

ТЕНОР: К вопросу о том, какой тип женщин нравился нашему президенту. Дженифер Флауэрс в своих воспоминаниях говорит, что её в Арканзасе несколько раз принимали за Хилари Клинтон. Но если посмотреть на её фотографии, сделанные до того, как она перекрасилась из брюнетки в блондинку, её сходство с Моникой Левинской бросается в глаза. Не говорит ли это о том, что в облике всех трёх женщин было что-то сходное и бесконечно манящее для любвеобильного Билла?

БАС: Всем троим он сумел доставить много счастливых и много горестных минут, часов, дней. Но Моника, в этом плане, кажется настрадавшейся больше других. Подумать только! Два самых знаменитых любовника Америки за два года романа так ни разу и не имели возможности спокойно раздеться и одарить собою друг друга. Президентская клетка оказалась куда теснее губернаторской. Любовь урывками, любовь по телефону, любовь взаймы, любовь под вечным чувством вины и страхом разоблачения.

ТЕНОР: Строгие моралисты не замечают, какую малую, почти подсобную роль играл в их отношениях эрос. Сколько раз "пригожий" Билл говорил ей, что им надо — пора — расстаться! И сколько раз она пыталась оторвать его от своего сердца, заменить другим, уехать. Ничего не помогало. Какая-то таинственная сила кидала их друг к другу — и всё ближе к завершающей катастрофе.

БАС: Она проводила ночи без сна в ожидании его звонка, никогда не зная, раздастся ли он или нет. Однажды он позвонил в половине третьего ночи. Она была готова тут же мчаться в Белый дом. Он пытался объяснить, что в такой час это невозможно, что он просто хотел выговориться, облегчить душу. Она была не в силах сдержать разочарование. Начались опять упрёки, обвинения, слёзы, перешедшие в перепалку на полтора часа. В конце он прокричал ей ужасные слова: "Знал бы, что ты за человек, никогда бы не связался с тобой!". Но на следующий день им удалось ненадолго встретиться в его кабинете, и он был сама нежность, приветливость, доброта. "Как я счастлив тебя видеть", сказал он.

ТЕНОР: Но даже эти мимолетные встречи им приходилось устраивать по законам детективного жанра. Например, однажды секретарша Бетти Карри вызвала Монику телефонным звонком и велела ждать в её автомобиле, отпаркованном рядом с Белым домом. По неизвестной причине автомобиль оказался запертым, и девушка ждала под холодным дождём. Наконец, Бетти появилась, незаметно провела её внутрь здания и пустыми коридорами — в малый кабинет президента. Боясь привлечь чьё-нибудь внимание, Моника не зажигала света, ждала в темноте. А Клинтон, не зная, что она уже в кабинете, занимался делами в соседней комнате. В результате, из-за бестолковости секретарши, им удалось провести вместе только несколько минут, потому что Клинтон спешил на официальный обед по случаю визита президента Мексики. Короткие объятья, поцелуй, вручение очередного подарка от неё: старинное пресспапье с картинкой Белого дома — в добавление к коллекции Билла.

ТЕНОР: Выбирать подарки друг для друга доставляло обоим особое удовольствие, никогда не было пустой формальностью. Даже если это были просто лекарственные травы или пилюли от простуды, Моника именовала их "пилюлями памяти" и вкладывала в пакетик "инструкцию по применению": "Первую пилюлю принять утром, чтобы вспомнить, как ты бываешь счастлив, когда видишь меня. Вторую — днём — чтобы вспомнить мой неотразимый облик. Третью — вечером — чтобы порадоваться воспоминанию о моём голосе, произносящем нежные слова по телефону".