Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

В. АНДРИЯНОВ

По меньшей мере три раза имя этого человека занимало первые полосы крупнейших газет мира. Сначала в 1961 году, когда его арестовала английская контрразведка.

«Нью-Йорк таймс»: «Западные союзники на тайных переговорах с правительством ФРГ согласовали свои позиции для обсуждения с Москвой. Западные меморандумы, планы, стратегические ходы и проекты, по всей вероятности, были в руках Советов раньше, чем эти конференции начинались…»

«Штадт Анцайгер»: «Блейк собрал информацию о шпионских центрах, тайных агентах, секретных встречах британских и союзнических разведок, включая шпионское бюро Гелена».

«Геральд трибюн»: «Блейк получал информацию о каждом плане, каждом тактическом ходе и всех проектах, которые Запад разрабатывал в связи с проблематикой Берлина и Германии. США стоило бы в будущем относиться к Британии со значительно большей осторожностью, в частности, когда речь идет о государственных и военных тайнах…»

«Таг»: «Неисчислимое количество совершенно секретных документов из архива Министерства иностранных дел Великобритании попало в руки Советов. Во многих случаях Блейк переснял важные документы, касающиеся прежде всего берлинского вопроса и немецкой проблематики в целом. Очевидно, ему удалось разоблачить всю британскую шпионскую сеть, действующую на территории стран Восточной Европы». (Газета недалека от истины — Блейк рассекретил перед советской разведкой около 400 агентов. Согласно договоренности с Блейком против них принимались меры профилактического характера и закрывался доступ к информации, «передача которой могла нанести вред интересам стран социалистического блока».)

Через пять с лишним лет сенсацией стал побег Блейка из лондонской тюрьмы Уормвуд Скрабе и его исчезновение.

Прошло три года, и снова кричащие «шапки» на первых полосах газет: Блейк в Москве. Президиум Верховного Совета СССР награждает его, выдающегося советского разведчика, орденом Ленина.

И был еще веер публикаций, когда стала явной операция «Золотой секундомер» (она же «Тоннель»), одна из самых масштабных операций западных спецслужб, разоблаченных Блейком. Но тогда его имя еще нельзя было называть. Из многих характеристик Блейка приведу еще одну, пожалуй, едмую емкую, данную другим выдающимся разведчиком Г. Лонсдейлом (К. Т. Молодым). Ее приводит в документальной повести «Профессия: иностранец» В. Аграновский: «Знаменитый Блейк, работавший на нас долгие годы без копейки денег, чрезвычайная редкость. Он просто умный человек: проанализировал ситуацию в мире, определил ее истоки и перспективу, а затем, посчитав нашу политику более справедливой, принял обдуманное решение помогать нам».

Чаще всего имя Блейка связывают с операцией «Золотой секундомер». Напомню, что ей предшествовало и как она завершилась.

… В 1950 году в Вену приехал новый резидент английской разведки Питер Ланн, одна из изобретательных голов британской секретной службы, как характеризует его Блейк. «Это был хрупкий человек небольшого роста, с преждевременно поседевшими и быстро редеющими волосами. Он говорил тихо и заметно шепелявил. У тех, кто его мало знал, могло создаться впечатление, что он человек робкий и пассивный. Но это было далеко не так. Напротив, по натуре он был победителем, что доказывал в любом деле, за которое брался. Он был истовым католиком и, естественно, воинствующим антикоммунистом. Эти черты в сочетании с сильной волей и недюжинной природной одаренностью позволили ему стать чрезвычайно деятельным, неутомимым и преуспевающим офицером разведки».

Изучая донесения агентов, Ланн обратил внимание на то, что телефонные кабели, связывающие штаб Советской Армии в Вене с частями и рядом важных объектов, проходят через английскую и французскую зоны оккупации. В «изобретательной голове» родилась дерзкая идея: подключиться к этим линиям связи и снимать информацию, которую трудно было получать традиционными путями. Первый тоннель прорыли из подвала здания британской военной полиции к телефонному кабелю, который связывал «советский военный штаб в Вене с аэродромом в Швехате» (операция «Конфликт»). «Урожай» оказался настолько богатым, что было принято решение установить подслушивающие устройства еще на двух советских линиях связи (операции «Сахар» и «Лорд»).

Пленки из Вены три раза в неделю на специальном самолете британских ВВС отправляли в Лондон — там для их расшифровки в Сикрет интеллидженс сервис (СИС) был создан новый отдел «У». (Кстати, одна из первых книг о Блейке, которая вышла в 1976 году в Чехословакии, так и называлась — «Человек из отделения “Игрек”». Я тогда работал в Праге собственным корреспондентом «Комсомольской правды» и, прочитав увлекательную документальную повесть Яна Волдана, предложил «Политиздату» выпустить ее у нас. Издательство согласилось, я оперативно перевел, но разрешение на выход книжки мы получили лишь через десять с лишним лет. И сейчас не пойму, почему советским людям нельзя было знать о советском разведчике Джордже Блейке, уже известном всему миру. В нашей стране его имя открыли лишь на закате эпохи гласности.)

Тем временем Питер Ланн на волне венского успеха получил новое назначение — резидентом СИС в Западный Берлин. Здесь, оглядевшись, он предложил подключиться к трем советским кабелям, которые проходили «рядом с границей американского сектора в Альтглинике под Берлином, где американский сектор глубоко вдавался в территорию, контролируемую СССР». Для этого следовало прорыть тоннель из Западного Берлина в Восточный, оборудовать пост подслушивания электронной аппаратурой, трансформаторами, кондиционерами для операторов, смонтировать с восточной стороны бронированные ворота.

В своей книге «Иного выбора нет» Джордж Блейк подробно рассказывает, как тщательно прорабатывалась эта операция.

«Количество и протяженность кабелей, а также расстояние до них делали эту операцию гораздо более сложной, чем та, которая проводилась в Вене. Кроме того, из-за постоянной напряженности вокруг «берлинского вопроса» она была гораздо опаснее в политическом отношении. Когда закончилось предварительное обсуждение в СИС и проект в принципе был одобрен, обратились за консультацией в МИД и соответствующие министерства.

На этот план возлагались столь большие надежды, что сомнения были отброшены и все согласились с тем, что результаты должны окупить риск и затраты.

Следующим шагом был контакт с ЦРУ. Так как в Америке получали венские бюллетени и сразу поняли, что берлинский план, получивший название «Золотой секундомер», предоставит неизмеримо большие возможности, то соответственно уговоров не потребовалось. В феврале 1954 года ЦРУ прислало в Лондон сильную группу экспертов для детального обсуждения и разработки плана будущего сотрудничества. Группу, состоявшую из пяти офицеров, возглавил Роулетт, который был начальником советского отдела ЦРУ. Был в ней и Билл Харви — берлинский резидент ЦРУ. Этому техасцу был свойствен подход к разведке в духе Дикого Запада, и, как бы желая привлечь внимание к этому, он всегда носил в кобуре под мышкой шестизарядный револьвер. Неприличное вздутие, которое образовывалось из-за этого на его тесном пиджаке, совершенно не соответствовало элегантной обстановке офиса Тома Джимсона на Карлтон-гарденз, где проходили встречи.