Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Одним из основных источников секретной информации Талейрана стал министр полиции Жозеф Фуше. В тайной переписке Фуше проходил то как «Наташа», то как «президент», то «Бержьен». Внутриполитическая ситуация во Франции обозначалась словами «английское земледелие» или «любовные шашни Бутягина» (фамилия секретаря русского посольства).

Летом 1810 года случилась неприятная заминка. «Мне дали надежду на новое произведение по английскому земледелию, но не сдержали слова», — жалуется Нессельроде 18 июня 1810 года. И неудивительно: источник сведений о внутреннем положении французской империи внезапно иссяк. Наполеон удалил 15 июня 1810 года Фуше в отставку.

Уход Фуше сказался на качестве секретных сведений, передаваемых Талейраном в русское посольство. Новый министр полиции Савари, герцог Ровиго, имел репутацию преданного Наполеону служаки. При нем рекомендовалось поостеречься: поменьше расспрашивать великосветских знакомых в салонах, не слишком часто встречаться с советником посольства России графом Нессельроде. Сообщения Талейрана стали решительно тусклы. Однако сам Талейран не считал, что оплата его услуг на этом должна прекратиться. 15 сентября 1810 года он пишет письмо царю. В нем с оттенком сердечности и дружеской доверительности сообщает, что в последнее время поиздержался и было бы очень удачно, если бы царь выделил своему верному корреспонденту полтора миллиона франков золотом. Далее следовала деловая справка, как удобнее всего прислать деньги, через какого именно банкира во Франкфурте, и что сообщить генеральному консулу России в Париже Лабенскому. Желаемого результата письмо не дало. Александр ответил любезным по форме, но ехидным по содержанию отказом: денег этих он не может дать, чтобы не бросить тень подозрений на князя Талейрана и не скомпрометировать его.

Казалось бы, на этом и прервется сотрудничество Талейрана-Перигора с русским посольством. Но хитрец, выждав некоторое время, умерил свои запросы и стал выпрашивать через Нессельроде русские торговые лицензии и другие, более скромные подачки. Нехватку конкретной информации Талейран восполняет блестящим анализом и прогнозом развития событий, который часто оправдывался. В декабре 1810 года Талейран подтвердил худшие опасения петербургского двора — Наполеон готовит восстановление самостоятельной Польши, он отнимет у Пруссии Силезию и отдаст ее саксонскому королю, чтобы вознаградить его за потерю герцогства Варшавского, которое у него будет отнято. Талейран вел свою политическую игру. Передавая через Нессельроде информацию, он постоянно стремится подтолкнуть правительство России к конкретным внешнеполитическим шагам, преследуя свои цели. Когда начались долгие мирные переговоры между Россией и Турцией в Бухаресте, Талейран советует России поскорее соглашаться на мир, чтобы иметь возможность дать отпор всеми силами Наполеону. С другой стороны, рекомендует не настаивать на передаче Молдавии и Валахии России, а согласиться на уступку их Австрии, которая и не воевала с Турцией. Что же получает за это Россия? Дружбу Австрии для последующей совместной борьбы против Наполеона. Подобная ненавязчивая подсказка, как и многие другие, не стала бы возможной, не предложи Талейран в 1808 году свои услуги российскому императору. Но в одном Талейран постоянен и искренен: он не перестает сообщать о деятельной подготовке Наполеоном нападения на Россию. Уже в марте 1811 года Талейран предсказывает начало войны в близком будущем и даже уточняет дату: война, по его мнению, начнется ровно через год, к 1 апреля 1812 года. Он советует России ни в коем случае не начинать войну первой, продолжая при этом укреплять свою обороноспособность. Нессельроде, помимо донесений о беседах с Талейраном, личных соображениях о политике Франции и России, направляет в Петербург копии документов французской дипломатии. Это были секретные обзоры отношений Франции с ее союзниками — Россией, Австрией, Пруссией — отчеты о войне в Испании и настроениях внутри империи Наполеона.

Посол России Александр Борисович Куракин, несмотря на распространенное среди исследователей нелестное мнение о его деятельности в Париже, внимательно отслеживал обстановку и докладывал о нарастании французской угрозы.

Новым направлением «для сбора и доставки сведений по военной части» в соответствии с высочайше утвержденным в 1810 году представлением Барклая-де-Толли должно было стать «назначение к миссиям нашим при иностранных дворах военных чиновников». В посольства и миссии были направлены для разведывательной работы офицеры в официальном качестве адъютантов послов-генералов. Майор Харьковского драгунского полка В. А. Прендель был назначен адъютантом к генерал-лейтенанту Ханыкову. При посланнике в Испании генерал-майоре Репнине, генерал-лейтенанте Ливене — после в Берлине и посланнике в Вене генерал-лейтенанте Шувалове с 1810 года состояли адъютантами соответственно поручик П. И. Брозин, подполковник Р. Е. Ренни и полковник Ф. Т. Тейль-фон-Сераскеркен.

Поручик артиллерии Граббе «в звании канцелярского служителя» был назначен к российской миссии в Баварии, став первым военным разведчиком на «крышевой должности». К посольству России в Париже предусматривалось назначить флигель-адъютанта Чернышева. Однако назначение не состоялось. 17 сентября 1810 года канцлер Румянцев информировал Барклая о решении оставить его в прежнем положении, «на что, как известно мне, и его величеству угодно будет изъявить свое соизволение». Так Чернышев остался адъютантом Александра при Наполеоне, в распоряжении которого он находился с февраля 1810 года.

Инструкцию о сборе разведывательных сведений за подписью Барклая передали Чернышеву через князя Куракина. Военный министр поставил задачу добывать разведывательные данные «о числе войск…, об устройстве, образовании и вооружении их и расположении по квартирам…, о состоянии крепостей, способах и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск». Предписывалось также «закупать издаваемые в стране карты и сочинения в военной области».

Барклай указывал, что «не менее еще желательно достаточное иметь известие о числе, благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи или средствах к продолжению войны» [10] Отечественная война 1812 года. Там же. С. 100. . Документ заканчивался следующим указанием военного министра: «все сношения ваши со мною были в непроницаемой тайне, то для вернейшего ко мне доставления всех сведений обязаны вы испрашивать в том посредства г. посла, которого я также особенным отношением о сем прошу». «Известное усердие ваше и достоинства подают мне приятную надежду, — писал Барклай, — что возлагаемое на вас сие поручение вы исполните с желаемым успехом и тем самым оправдаете особенное к вам высочайшее доверие». Чаще всего Чернышев направлял разведывательную информацию через посольство; реже пользовался оказией или доставлял собственноручно. Адресатами Чернышева были российский император, министр иностранных дел и военный министр. Адресат предопределял характер передаваемых сведений: информация Александру и Румянцеву чаще носила политический характер, а Барклаю-де-Толли — военный. Источники разведывательной информации Чернышева были разнообразны. В первую очередь таким источником был сам Наполеон. За время пребывания в качестве адъютанта российского императора при французском Чернышев трижды доставил письма Александра Наполеону и трижды привозил в Санкт-Петербург корреспонденцию из Парижа.