Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Каждое письмо Александра Наполеон пространно комментировал в присутствии Чернышева. В ходе многочасовых аудиенций, представляемых Чернышеву, французский император высказывался по поводу основных положений письма царя, излагал собственную точку зрения, добивался разъяснений от своего собеседника. Русский флигель-адъютант, опираясь на инструкции Румянцева, а в ряде случаев исходя из собственного видения проблем, держал ответ. В последующем Чернышев на многих десятках листов доносил Александру о беседах с императором Франции. Перед отправлением письма в Россию Наполеон принимал Чернышева и в ходе беседы давал пояснения и дополнения к посылаемому тексту.

Чернышев завязал широкие знакомства в придворных, правительственных и военных кругах Парижа, чему в не малой степени способствовало благосклонное отношение Наполеона к русскому офицеру. Приближенные к Наполеону сановники и видные государственные деятели открыли перед Чернышевым двери своих резиденций. Своим Чернышев стал и у сестер Наполеона, королевы Неаполитанской и принцессы Полины Боргезе. Молва приписывала Чернышеву любовную связь с принцессой. Здесь узнавал он все придворные тайны. В великосветских салонах Парижа о Чернышеве сложилось мнение как о покорителе женских сердец. «Его прозвали «Северным Ловеласом», но не потому, что у него было красивое лицо или вообще благородная внешность, а потому что он обладал шиком… оригинальными манерами в соединении с крайним изяществом. Его гибкая талия, плотно обтянутая узким мундиром, каска с пером, татарские глаза — все делало из него любопытный и самый пикантный тип в парижском обществе. Одним словом, по выражению Савари, Чернышев сделался маленьким царьком… Парижа» [11] Исторический вестник. 1912. Декабрь. С. 1277. .

Еще большую известность приобрел он после печально знаменитого бала у австрийского посла князя К. Шварценберга, когда в разгар веселья загорелся танцевальный зал и в огне погибло много приглашенных. Чернышев бесстрашно бросался в огонь и спас жизнь женам маршала Нея, Дюрока и сенатора Богарне.

Увеселения парижского высшего света не отвлекали Чернышева от его главной задачи — сбора разведывательной информации. Ничто не ускользало от зоркого ока молодого флигель-адъютанта. Именно близкое знакомство с французским маршалом Жаном Батистом Бернадотом, будущим королем Швеции, послужило основанием для направления Чернышева в Стокгольм в конце 1810 года. Там личному посланнику Александра предстояло выяснить намерения Бернадота в отношении России после избрания его шведским наследным принцем. В преддверии войны с Францией это было заданием чрезвычайной важности. Бернадот [12] Исключительно благодаря усилиям А. И. Чернышева между Бернадотом и Александром I установились доверительные отношения. Шведский наследный принц стал источником разведывательной информации. Опираясь на личные связи в окружении Наполеона, Бернадот сообщил, в частности, царю о планах Бонапарта организовать поход в Индию после предполагавшегося разгрома русской армии. Безошос-ный В. М. Французская и русская разведки и планы сторон в 1812 году. М., 1987. С. 122. , будущий король Швеции Карл XIV, в ходе трех продолжительных бесед с Чернышевым заверил царского посланника, что «Швеция не двинется, в каких бы обстоятельствах ни находилась Россия, и ничего не сделает, что могло бы быть ей неприятно». В письме Александру Чернышев писал: «Я очень счастлив, Государь, что те сведения, о которых я имел счастье доносить Вашему Величеству касательно характера наследного принца, оправдываются… Это, конечно, не слуга императора Наполеона… Что же касается его чувств к России, то я осмеливаюсь уверить Ваше Величество, что он честно относится к ней, и если мы будем щадить его, то можем рассчитывать на него. Поэтому Ваше Величество можете во всякое время быть спокойным насчет Финляндии и даже располагать свободно частью войск, которые там находятся» [13] СбРИО. Т. 122. СПб., 1905. С. 22. .

Расставаясь с Чернышевым, наследный принц вручил ему два письма — одно к Наполеону, другое к принцессе Боргезе. Чернышеву удалось снять копии этих писем. Свою инициативу он объяснил предположением, что государю будет очень интересно узнать их содержание. Французский посол в Стокгольме барон Алькье также вручил Чернышеву для передачи в Министерство иностранных дел (внешних сношений) свое послание. Однако хитрый дипломат принял все меры предосторожности для сохранения служебной тайны и Чернышев вынужден был отказаться от перлюстрации его корреспонденции.

Диапазон добываемой Чернышевым информации, в том числе и совершенно секретной, был необычайно широк. Так, ему удалось получить ряд документов из секретного архива министерства внешних сношений Франции, в том числе донесение императору Наполеону о «политическом положении Пруссии».

В своей переписке, ссылаясь на отсутствие «знаков тайнописи», Чернышев чаще всего из предосторожности не раскрывает своих источников информации и называет их «одно лицо», «г-жа Д», «лица, которые удостаивают меня откровенности». Однако кое-где в переписке проскальзывают должности и имена конфидентов. Это посланники Пруссии и Рейнского союза (существовавшего в 1806–1813 годах объединения 36 германских государств под протекторатом Наполеона) и, конечно, Талейран. В одном из донесений Чернышев прямо говорит, что был у Талейрана, передал ему письмо государя и долго беседовал с ним, причем князь Беневентский проявил себя настоящим другом России.

Секретарь топографической канцелярии Наполеона полковник Альбэ предоставил возможность Чернышеву снять копии с топографических карт целого ряда городов и их окрестностей, включая имеющиеся укрепления. Но чаще всего ссылка на источник информации достаточно безлична. «Один достойный офицер, которого я лично знаю и которого император часто посылал в Испанию, представил мне недавно записку, в которой он откровенно доказывал…» — пишет в донесении в Санкт-Петербург Чернышев.

Русский флигель-адъютант внимательно следил за всеми изданиями по военному искусству и наставлениями для офицеров наполеоновской армии. Среди отправленных в Россию публикаций «История революционных войн Франции», «История военной администрации», «Военный атлас», «Инструкция для офицеров-артиллеристов сухопутных войск», «Инструкция для офицеров полков легкой кавалерии», «Воспоминания военного хирурга». В поле зрения Чернышева находились военно-технические изобретения французов. Он докладывает об изобретении новых ружейных замков без кремней и особого состава пороха. При этом он направляет два образца замков и рецепт состава пороха. Уже 1 ноября 1810 года военный министр предписал инспектору артиллерии барону Меллер-Закомельскому, чтобы «сделаны были тщательные опыты над сим изобретением». Не проходят мимо внимания Чернышева и поступившие в войска новые транспортные повозки. Переодевшись, он сумел проникнуть в часть, куда поступили первые образцы таких повозок, сделать их эскизы и снять основные характеристики.