Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

…В том дачном разговоре не обошли и тему предательства. Одно из самых громких дел — генерала Дмитрия Полякова, американцы дали ему оперативные псевдонимы «Цилиндр» и «Топхэт». В 1962 году, находясь в командировке в США, он предложил свои услуги ФБР, выдал двух наших нелегалов. У Ивашутина с первой встречи было интуитивное недоверие (все-таки в контрразведке научился людей распознавать) к этому человеку:

— Сидит не поднимая головы, не повернется в мою сторону. Я его больше не пустил за границу.

Начальник управления кадров ГРУ Изотов, бывший работник ЦК КПСС, взял Полякова к себе, в отдел подбора гражданских лиц. Ивашутин приказал перевести Полякова в войсковую разведку, где секретов поменьше. В то время как раз создали третий факультет в отдельном здании, чтобы не смешивать с будущими сотрудниками агентурной разведки. И Поляков работал там лет 7–8. А во время одной из командировок начальника ГРУ Полякова откомандировали в Индию военным атташе. Приказ подписал заместитель Ивашутина Мещеряков. В Индии Полякова, четверть века работавшего на американцев, и раскрыли.

— Отчего происходит предательство? — спросил я наивно.

— Послушайте, вы понимаете суть разведки? — как-то резко, вопросом на вопрос откликнулся он.

— Боюсь, что, как непрофессионал, вряд ли.

— Каждый разведчик старается завербовать другого разведчика, чтобы больше через него получить. Поэтому, естественно, бывает всякое.

Всего за время работы Ивашутина было 9 случаев предательства, семерых раскрыли дома, а двое остались «там».

Он согласился со мной в том, что 80 процентов информации сегодня добывается техническими средствами, а дальше еще больше будет. Однако агентурная разведка своего значения отнюдь не потеряет, даже наоборот: то, что делалось и делается в лабораториях, никакая техника не узнает — только человек.

Генерал рассказывал, насколько это позволено, как вытаскивали из тюрем в «странах пребывания» наших провалившихся разведчиков, в скольких государствах были резидентуры ГРУ в лучшие годы, как вывезли новейшее американское 105-мм орудие, как вытащили в СССР жену и сына знаменитого физика Бруно Понтекорво.

Военная разведка не раз докладывала руководству страны о том, что подготовка к «звездным войнам» — это блеф, что никаких боевых лазеров, способных пронзать наши межконтинентальные баллистические ракеты, не было. Нет и сейчас. Так ли это?

— Знали мы об этом, — отмахнулся мой собеседник. — Я присутствовал при обсуждении этого вопроса в Политбюро. Там превалировало мнение, что это новое направление будет нас подстегивать.

Нынешним разведчикам за границей работать несравненно труднее, уверял Ивашутин. Ведь чем слабее страна, тем неохотнее с ней сотрудничают. Говорил, что он поставил бы ГРУ новую задачу: выявлять среди лиц, посылаемых в Россию, разведчиков, чтобы помочь контрразведке вытаскивать их отсюда. А еще Петр Иванович подтвердил мне слух, который я считал чьей-то выдумкой. Оказалось, что настоящая фамилия его Ивашутич. Просто в одном из документов еще в юности, в 18 лет ошибочно написали окончание на русский манер. С тех пор так и пошло.

Признался, что примером для подражания и великим разведчиком считал англичанина Лоуренса:

— В своих мемуарах он написал: человек, мокнувший свои пальцы в разведку, своей смертью не умрет. Преувеличивал, конечно.

Эту последнюю фразу Петр Иванович произнес не совсем уверенно. Когда заканчивалась наша четырехчасовая беседа, его жена Мария Алексеевна принесла торт. Некогда всемогущий человек потянулся за сладким и, попав пальцами в разноцветный крем, сконфузился. И мне до рези в глазах стало жаль великого старика.

— Если считаешь разведку профессией для получения заработной платы, не нужно к ней и близко подходить, — проговорил несколько смешавшийся Петр Иванович. — Разведку надо любить.

Я с интересом расшифровывал диктофонную запись. Газета ждала сенсацию. Однако интервью долго «ходило» по ГРУ, после чего мне передали решение, облеченное в уже привычный термин: «Преждевременно». Такое случалось не раз. Я понимаю специфику службы, уважаю людей, работающих в ней, со многими из них у меня дружеские отношения. Подосадовав, убрал кассеты в «долгий ящик». И вот теперь время пришло.

Н. ПОРОСКОВ

Первый заместитель директора Службы внешней разведки Владимир Иванович Завершинский родился 24 ноября 1949 года в Челябинской области. Окончив в 1970 году филфак Карачаево-Черкесского педагогического института, поступил на Высшие курсы КГБ в Минске. После четырех лет в контрразведке его рекомендовали на учебу в Краснознаменный институт.

С 1977 года — на оперативной работе во внешней разведке. Двенадцать из 34 лет, которые Владимир Иванович прослужил в системе, он провел в двух длительных зарубежных командировках. С 1992 года полковник Завершинский — в Центральном аппарате Службы внешней разведки. По представлению тогдашнего директора Евгения Максимовича Примакова возглавил одно из ключевых управлений, которым руководил в течение шести лет. С ноября 2000-го — первый заместитель директора СВР. Генерал-полковник Завершинский — кавалер советских и российских орденов, наград ГДР и Афганистана. Особенно дорожит почетным знаком «За службу в разведке» и званием «Заслуженный сотрудник органов внешней разведки».

35 лет счастлив в браке, вырастил сына. Покорив вершины Центрального Кавказа, в молодости стал мастером спорта по альпинизму. Многие годы посвящает редкие свободные часы нумизматике. Представляет интерес и небольшая, но ценная коллекция кинжалов в его уютной служебной комнате отдыха.

— Владимир Иванович, не выдавая секретов, все же напомню вам, что впервые мы встретились в середине 90-х в кабинете несколько меньших размеров. Тогда на меня особое впечатление произвела невзрачная картонная или бумажная кружечка, стоявшая на самом видном месте.

— Эта разовая посуда играла свою достойную роль при утверждении многих решений, принимавшихся в управлении. Привезли ее два разведчика, которые совершили промах, были арестованы и некоторое время находились в заключении. Из этой кружки — одной на двоих — им давали пить. Мы их, конечно, вызволили, вытащили, они возвратились, были награждены за стойкость и мужество. А подаренный ими предмет тюремного обихода остался в назидание тем, кто планирует и осуществляет разведывательные операции.

Когда мы собирались для принятия ответственного решения, то приветствовали выдвижение смелых и ярких предложений. На стадии обсуждения каждый разведчик вправе высказать свое мнение. Но если уж решение принято, то тема закрыта, приказ надо выполнять, иначе — беда. Но иногда некоторых сотрудников заносило: да что вы там осторожничаете, можно еще активнее, решительнее… И тогда я демонстрировал эту кружечку — последний, как мы говорили, довод короля. Действовало безотказно.