Андрей Грешнов - После нас

Казалось бы, нападение на министерство обороны чему-то научит военных. Но как бы не так. Двадцать первого мая смертник подорвал себя в главном военном госпитале «Чарсад бистар» в самой охраняемой части города, где находится посольство США. Террорист пробрался в здание с восточного входа, подошел к группе обедающих на первом этаже офицеров и привел в действие взрывное устройство. В результате теракта по меньшей мере шесть человек погибли, 23 получили ранения различной степени тяжести. Ответственность за теракт взяло движение «Талибан».

В июне 9 человек погибли и 12 были ранены в результате нападения боевиков на полицейский участок в афганской столице. По данным МВД, три террориста, надев «жилеты смертника», ворвались в полицейский участок первого муниципального округа Кабула в районе Пол-е Баг-е Омуми. Стражи порядка открыли огонь по боевикам, завязалась длительная перестрелка, в результате которой погибли пять прохожих и один офицер ГУНБ. Свидетели инцидента рассказали мне, что прохожих убили полицейские. При отражении террористических нападений большое число мирных жителей гибло как от рук террористов, так и «борцов с терроризмом». В разгар боя у солдат вполне закономерно срабатывал инстинкт самосохранения «свой-чужой»: они стреляли в тех, на ком не было военной формы, а была надета афганская национальная одежда — шаровары и длинная рубаха навыпуск. Это явление я отследил еще в начале 2009 года, когда несколько террористов захватили здание управления тюрем афганского Минюста в Кабуле и вели оттуда огонь по полицейским и солдатам. После физического уничтожения террористов сотрудники полиции принялись «зачищать» здание. Случайно выживший во время этих событий сотрудник ведомства рассказал СМИ, что полицейские методично уничтожали всех живых на втором этаже здания. Свидетелю же удалось выжить только потому, что он притворился мертвым и сумел спрятаться среди тел убитых. После отражения подобного рода террористических атак представители афганских силовых структур, как правило, списывали все потери среди мирного населения на террористов. Эти данные, сдобренные боевыми сводками командования НАТО в Афганистане, впоследствии выдавались за непреложную истину правозащитниками ООН, которых талибы обвиняли в однобокости и предвзятости при составлении регулярных отчетов о гибели гражданских лиц в Исламской Республике.

Спустя две недели произошло вообще невообразимое: талибы напали на пятизвездочную гостиницу «Интерконтиненталь», которую охраняли рота полицейских, многочисленные сотрудники спецслужб и чоповцы. Был вторник. Примерно в 22.30 в гостиницу вошли 15 человек, одетых в белые шальвар-камизы (рубашка навыпуск и шаровары), якобы для участия в банкете. Часть из них поднялась на лифте наверх, вторая группа рассредоточилась по ресторану и холлу первого этажа. Спустя примерно полчаса после прихода этих людей у двери и в холле отеля взорвались три смертника, внутри гостиницы начались перестрелка и паника. Часть нападавших оказалась на крыше здания, откуда открыла огонь по охране и полицейским. Засевшие на крыше боевики были обстреляны ракетами с военных вертолетов НАТО, в результате чего на верхнем этаже отеля начался сильный пожар. В ходе боя внутри отеля погибло 16 человек, среди которых было много иностранцев, в том числе граждане Испании и США, раненых было около 30. Последний террорист подорвал себя в восемь часов утра среды, спрятавшись в одном из номеров отеля и убив еще несколько стражей порядка, прочесывавших гостиницу. Из горевшего отеля выбирались кто как мог. Многие сидели в номерах, забаррикадировав двери и опасаясь, что их убьют полицейские при прочесывании здания, некоторые сломя голову бежали, что-то громко крича. Но группа работавших в «Интерконтинентале» девушек-киргизок, оказавшаяся в эпицентре террористической атаки, вышла из него спокойно. Наши бывшие соотечественницы были невозмутимы и только тихо ругались отборным русским матом.

Происшедшее в «Интерконтинентале» меня шокировало: я постоянно использовал эту гостиницу для проведения деловых и не очень встреч с друзьями и знакомыми иностранцами. Именно здесь состоялась моя незабываемая встреча с британским дипломатом сэром Родериком Брейтвейтом, автором замечательной книги «Афган. Русские на войне». Я ему тогда рассказывал о нелегких временах Апрельской революции. Тут же, в ресторане с ансамблем фольклорной музыки, располагавшемся у бассейна, мы несколько раз ужинали с секретарем ОБСЕ, ветераном афганской войны Мишей Евстафьевым, также написавшим отличную книгу «В двух шагах от Рая». Здесь мы гуляли на праздничном банкете с ребятами из Свердловской областной организации ветеранов-афганцев. Иногда просто приезжали сюда поужинать в отдельном кабинете и послушать короля игры на ситаре, который в революционные времена работал секретарем молодежной организации ДОМА. Отсюда я передавал тексты в Москву, когда у меня в посольстве вдруг отключался Интернет. Я считал «Интерконтиненталь» неприступным бастионом, ведь для того, чтобы подняться на машине по горке к центральному входу гостиницы, нужно было проехать через три КПП, рядом с каждым из которых была оборудована пулеметная позиция. Неужели все это было показухой? Не думаю. Вероятнее всего, имел место сговор боевиков с кем-то из охранников отеля.

Осенью стало еще жарче. Двенадцатого сентября я катал на своей машине группу журналистов, прилетевших из Москвы на освещение какого-то официального визита. Их поселили в гостинице «Кабул-Серена», превращенной к тому времени в неприступный бастион. Выходить в незнакомый город им оттуда было не «с ноги», и я решил совершить вместе с ними небольшую экскурсию и показать Кабул. Проезжая по мосту из старого в новый «советский» микрорайон, я обратил внимание на строившееся многоэтажное здание, возвышавшееся над старыми четырех- и пятиэтажными домами.

— Если бы я был талибом, то точно натащил бы сюда оружия, боеприпасов и устроил бы кое-кому варфоломеевскую ночь, — сказал я, посмотрев на зиявшие пустотой глазницы окон. — Очень выгодная позиция, и посольство США рядом, и центральный военный госпиталь, и министерство здравоохранения, и центральная типография, и узел связи ISAF, и управление ГУНБ, и вообще вся «зеленая зона» с иностранными посольствами. Воюй — не хочу, — посмеялся тогда я.

Каково же было мое удивление, когда следующим днем из этого самого дома талибы открыли огонь из гранатометов практически по всем указанным мной объектам, за исключением разве что госпиталя. На их усмирение выдвинулись серьезные натовские подразделения — американские морпехи и новозеландский спецназ. Сверху оконные проемы окучивали из крупнокалиберных пулеметов вертолеты ВВС США, которые для меня снимал на видео живший неподалеку «инженер»-дуканщик. Через полтора часа боевых действий представители МВД сообщили о восьмерых убитых и 17 раненых. Среди пострадавших были полицейские, мирные жители и иностранные военные. Боевики начали свою операцию с обстрела зданий Управления ГУНБ и государственной типографии во вторник, примерно в 13.30 по местному времени. Нападавшие с крыши выпустили несколько реактивных снарядов по посольству США, командованию ISAF и зданию телеканала «Толо», а потом стали вести огонь из гранатометов РПГ-7. Одновременно двое смертников взорвали себя у ворот полицейского управления при атаке выезжавшего оттуда военного бронеавтомобиля в другой части города. После обстрела террористы забаррикадировались в недостроенной высотке, стоявшей на перекрестке Абдул Хак. По данным командующего 101-го полка полицейской зоны «Асмаи» генерала Мохаммада Айюба Саланги, всего было убито шесть террористов. В ходе перестрелки полицейских с талибами было уничтожено и повреждено несколько автомобилей, а также сожжен один броневик.