Филипп Корсо - День после Розуэлла

Национальный исследовательский совет установил форму поддержки правительством фундаментальных исследований, когда их можно было направить на развитие в военных целях. Это был первый раз, когда частные исследователи, корпорации, академики, чиновники и вооруженные силы примирились для решения взаимных проблем. Поэтому, Управление перспективных исследований и Управление перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ или DARPA, порожденное ARPA, были естественными продуктами постоянных государственных взаимоотношений.

Проблема с ARPA была в том, что оно было политическим и имело свой собственный план. Конфликты с Офисом Руководителя Научных исследований генерала Трюдо, который действовал в пределах военной структуры команды и ARPA из-за денег и вопросов политики, были им весьма свойственны. В ряде случаев, сотрудники из ARPA и Пентагона начинали борьбу и несколько раз ARPA пыталось возложить ответственность за свои недостатки и ошибки на вооруженные силы. Например, в течение первых лет войны во Вьетнаме, ARPA пыталось обвинить генерала Трюдо в ошибках в применении Agent Orange. Но генерал Трюдо и УИР вообще не отвечали за Agent Orange. Это с самого начало было творением ARPA. Но когда стали приходить отчеты о жертвах Agent Orange в наших войсках, и ARPA сказало, что будет свидетельствовать перед Конгрессом об ответственности генерала Трюдо, я пришел в ярость. Я дал знать людям из ARPA, что несмотря на чертов протокол, я бы взял штурмом в Конгрессе комитеты по вооруженным силам и делам ветеранов, снес бы Капитолию крышу, пока все не узнали бы, что ARPA пыталось навязать ответственность за небрежность в применении плохого химиката. ARPA отступило, но враждебность между нами осталась.

Когда концепция ARPA поначалу обсуждалась в Белом доме, я видел его потенциал, а также проблему, но я также знал, что политикой рабочей группы по НЛО управляли секретные планы. ARPA был их активом, потому что они могли общаться с университетским сообществом через Интернет и узнавать любую скрываемую от вооруженных сил информацию об НЛО, о разрабатываемых технологиях, которые как-либо относились к проблеме НЛО или EBE, и кто в академических или научных кругах придумывал теории о существовании или намерениях EBE. Другими словами, в дополнение к тому, чтобы быть источником исследований и грантов на проведение исследований, которые соответствуют определенным форматам правительства/вооруженных сил, ARPA было еще одним агентством по сбору информации, но посвященным в академические и научные сообщества. Если информация там появлялась, то ARPA находило ее и платило за ее развитие.

Поэтому, когда в 1957 году возникла необходимость бросить технологический вызов советской космонавтике, никто из понимающих требования к космической обороне не удивлялся, что это будет такая организация как ARPA, которой дадут полномочия на развитие такого военного ответа. И учитывая проблему, поставленную советской программой по запуску спутников, пучковое оружие было логическим направлением, которым будет дан такой ответ.

Соединенные Штаты должны были разработать оружие, которое в теории могло сбивать советские спутники или ослеплять их, чтобы они не могли ничего сфотографировать. Они должны были собрать ресурсы в научно исследовательском сообществе, чтобы посмотреть, существует ли кадровый потенциал для разработки такого оружия. В то же время, пока вооруженные силы пытались отправить свои спутники на орбиту, они не хотели уходить от военных исследований экзотического оружия. Но еще скорее, чем передавать планы прямо в руки ВоенУИР, они вероятно, следовали курсом, первоначально изложенным для них в протоколах рабочей группы по НЛО и вышли за пределы структуры официальных вооруженных сил до специальной исследовательской организации не вовлеченной в прямые военные исследования. Когда я был в Белом доме, я видел за всем этим руку ЦРУ, которое немедленно зажгло передо мной красный сигнал, так как я знал, что правительство создавало только еще создало бюджет и систему управления исследовательскими грантами, которой будет в конечном счете будет управлять ЦРУ.

Не вызвало также удивления то, что первое оружие, целью которого была борьба с космическими кораблями и кораблями, которые возвращаются в атмосферу Земли из космоса, было пучком ускоренных частиц, потому что даже при том, что оно могло походить на нечто из научно-фантастического фильма, у него была история, которая полностью открылась в начале двадцатого века. Его создателем был Никола Тесла, чьи бумаги также были среди моих документов, когда я поступил в отдел Иностранных Технологий в 1961 году.

Тесла теоретизировал о направленных энергетических лучах, включая пучковое оружие, даже до начала двадцатого века. Его на сегодняшний день известный "луч смерти", был по сути вариантом пучкового оружия, который, как он верил, установит мир во всем мире, потому что он мог немедленно разрушить все города, где угодно во всем мире и сделать абсолютно бесполезными эскадрильи самолетов, военно-морской флот и даже все армии.

Но даже перед его объявлением о луче смерти, Тесла делал новости и состояние посредством своих экспериментов с беспроводной передачей электричества и направленным лучом электронов, которые выбивали электроны из образцового материала внутри колбы. В 1890-х годах Тесла экспериментировал с устройством, которое в двадцатом веке станет циклотроном и другим устройством, для которого он сформулировал идеи того, что сегодня является международным телевидением и радиосетями. Тесла, его образование и его история, важен для всей истории науки и вооружения двадцатого века, так как его взгляды были хорошо развиты в отличие от любого его современника, включая Томаса Эдисона и в отличие от политических последствий того, что обнаружил Тесла, смешанных с разъяренными попытками правительства справиться с прикрытием НЛО и их технологического потенциала спустя дни и месяцы после катастрофы в Розуэлле.

Никола Тесла, сын сербского православного священника, приехал в Соединенные Штаты из Парижа в 1884 году, чтобы встретиться и работать на признанного гения того времени — Томаса Эдисона. Хотя эти два человека в конечном счете столкнулись как титаны в споре о преимуществе переменного тока перед постоянным током, Тесле удалось получить работу в офисе и лаборатории Эдисона там, где сейчас находится Западный Бродвей, на юг от Вест Хьюстон-Стрит в Нью-Йорке.

Двое этих людей очень отличались в способах, которыми они пришли к своим изобретениям. Эдисон был ремесленником, который думает над идей, экспериментирует, строит и перестраивает, а потом снова экспериментирует, пока не заработает. Часто, как и в случае его лампы накаливания, он провел тысячи экспериментов, отбросив каждый после того, как он не удался, пока наконец не получилось. Это пример Эдисоновского первоначального вдохновения, затем большого количества пота, пока не заработает и пока он не убедится, что разобрался в этом.