Эдвард О’Мира - Голос с острова Святой Елены

«Я считаю, что Кресчентини заслуживает этого ордена, хотя бы только из-за того, что он мужественно перенёс ранение». Эта забавная реплика вызвала всеобщий смех, и все споры моментально прекратились. Думаю, никто так не смеялся в тот раз, как я».

23 апреля. Вчера Наполеон чувствовал себя нездоровым и вновь обратился к своим лечебным средствам: диете и разжижителям. Весь день он оставался в своей спальной комнате, не прикасаясь к еде. Сообщил мне, что встал в три часа утра и весь день писал и диктовал.

Передал ему три газеты. Он повторил свои сомнения по поводу слухов о вероятности войны между Россией и Америкой, считая, что подобная война противоречит интересам и той и другой страны.

Позавчера генерал Гурго ехал по дороге к помещению метеостанции и на своём пути встретил полномочного представителя России и капитана Гора, с которыми беседовал в течение довольно продолжительного времени. Их заметил капитан Попплтон, ехавший на званый обед в «Колониальном доме». Когда его превосходительство узнал об этом, то сначала заявил, что капитану Попплтону следовало бы остаться с ними и слушать их разговор. Когда же губернатору объяснили, что капитан Попплтон не мог поступить подобным образом, так как тем самым он оскорбил бы их, поскольку генералу Гурго было известно, что капитану предстояло быть на званом обеде в «Колониальном доме», тогда его превосходительство признал, что капитан Попплтон не мог остаться со встреченной компанией.

Однако сегодня от майора Горрекера поступила записка, в которой сообщалось, что губернатор желает лично встретиться с капитаном Попплтоном и что от капитана Попплтона требуется, чтобы он представил письменное официальное заявление относительного того, чему он был свидетелем во время встречи между полномочным представителем и Гурго. В записке далее сообщалось, что губернатор сожалеет о том, что капитан Попплтон не последовал за генералом Гурго и не составил компании его спутникам во исполнение тех указаний, которые капитан Попплтон получил от губернатора во время их беседы в городе в один из предыдущих дней. Во время этой беседы губернатор заявил капитану Попплтону, что он ожидает, что капитан Попплтон всякий раз, как он заметит французов, беседующих с посторонними лицами, обязан, вроде бы случайно, составить им компанию.

Все эти меры предосторожности выглядели достаточно курьёзными, так как та же самая группа людей на последних скачках довольно долго беседовала между собой на виду у самого губернатора и членов его штаба, и никто из них не делал никаких попыток помешать их беседе.

Вечером вновь виделся с Наполеоном, который объявил, что чувствует себя вполне хорошо. Он заговорил о том времени, когда в Париже для него было привычным делом полностью посвящать себя работе. Бывало так, что временами ему приходилось одновременно диктовать четырём, а иногда даже и пяти секретарям, и всем по различным проблемам, причём каждый секретарь старался писать настолько быстро, насколько это было в его силах. Наполеон сделал ряд высказываний об императоре Австрии. Наполеон предположил, что, если бы он оказался зависимым от его власти, то с ним не обращались бы слишком хорошо и его бы ограничили в действиях и в передвижениях по стране. По мнению Наполеона, император Австрии добрый и религиозный человек, но тупица. Он человек, которому нельзя отказать в здравом смысле, но при этом он никогда сам не принимает решений, его всегда водил за нос Меттерних или кто-нибудь ещё из его окружения. Пока в его советниках числился слабый министр, то и его правительству в это время предстояло быть слабым, поскольку император Австрии полностью полагался во всём на этого министра, а сам предпочитал заниматься только ботаникой и садоводством.

24 апреля. Наполеон находился в очень хорошем настроении. Проявил большую заинтересованность к военной экспедиции Мюрата против Сицилии. Просил меня со всеми подробностями рассказать ему о силе английского войска, в то время оккупировавшего Сицилию, и выразил удивление, когда я сообщил ему, что оно состояло примерно из двадцати тысяч англичан, ганноверцев и солдат некоторых других стран Европы. Он спросил о моём мнении: смог бы Мюрат захватить Сицилию, если бы он высадил свои войска на этом острове? [24]Я ответил, что уверен в том, что Мюрат не смог бы этого сделать, так как, независимо от внушительных английских вооружённых сил, противостоящих ему, сицилийцы, в целом, ненавидели французов и объявили о том, что высадка войск Мюрата на острове привела бы к новой «Сицилийской вечерне» (восстание сицилийцев в 1282 году).

Наполеон спросил: «Какое количество войск имел в своём распоряжении Фердинанд?» Я ответил, что, возможно, пятнадцать тысяч солдат, боеспособность которых вызывала у нас большие сомнения, в результате чего их сосредоточили около Палермо, за исключением кавалерийского полка. Наполеон хотел уточнить: «Могли ли английские корабли держать под контролем весь Мессинский пролив в ту ночь, когда Мюрат был намерен высадить на берег Сицилии небольшой поисковый отряд и стоять на якоре вдоль сицилийского побережья в районе узкого участка пролива у маяка Фаро?» Я ответил, что не сомневаюсь в том, что английские корабли могли держать под контролем Мессинский пролив в ту ночь и стоять на якоре вдоль узкого участка пролива у маяка, но это было связано с риском из-за возможного сильного ветра сирокко, так как морское дно, плохое для стоянки кораблей в этом районе, не удержало бы якорей, если бы подул сирокко, и корабли могли быть выброшены на берег.

Наполеон попросил назвать имя английского адмирала, командовавшего флотилией у берегов Сицилии. «Этот глупец Мюрат, — добавил Наполеон, — лишил меня около тысячи триста солдат в результате этой дурацкой высадки отряда, совершённой им на берег Сицилии. Я не знаю, какую цель он преследовал, когда решался высадить на берег Сицилии незначительный воинский отряд». Я ответил, что, как заявлял Мюрат, он предполагал высадить всю свою армию на берег Сицилии в районе узкого участка пролива у маяка, в то время как операция с десантом этого небольшого воинского отряда должна была рассматриваться как отвлекающий манёвр. «Вы считаете, что он смог бы высадиться в ту ночь?» — спросил Наполеон. Я ответил, что он смог бы это сделать, поскольку все наши корабли были отозваны со своих мест дислокации и были размещены в гавани Мессины. В связи с этим Наполеон заявил, что «если бы я в самом деле планировал захват Сицилии Мюратом, то я бы выслал из Тулона флотилию с войском в тридцать тысяч человек для того, чтобы десантировать их около Палермо, откуда флотилия проследовала бы непосредственно к узкому участку пролива у маяка, чтобы прикрыть высадку армии Мюрата. Но, в действительности, я только был намерен использовать этих каналий под командованием Мюрата, чтобы удерживать вашу английскую армию в Сицилии не у дел, и совсем не планировал захват Сицилии, так как у Мюрата было слишком мало французских солдат, а я опасался, что ваша армия может быть использована вместо Сицилии где-нибудь в другом месте против меня» [25].