Максим Рюмик - Желание выжить

Во второй половине дня 6 марта 1945 года в одном из воздушных боёв в районе озера Балатон, прикрывая командира авиаэскадрильи капитана Силина от навалившихся на него трёх «мессеров», мне повезло — это не то слово, нам повезло. Командир таранил одного «пирата», я сбил другого. Всё закончилось бы совсем удачно, но мой самолёт был выведен из строя. Пришлось делать вынужденную посадку в полосе 6-го танкового корпуса генерала Жданова.

По приказанию генерала Жданова меня на машине доставили обратно на наш аэродром 6 марта 1945 года в 22:00. Однако на рассвете 7 марта 1945 года аэродром полка был внезапно атакован прорвавшимися немецкими танками. Все исправные самолёты поднялись в воздух, а неисправные пришлось уничтожить на аэродроме.

В панике был оставлен сейф, в котором хранилось знамя полка. Командир полка, подполковник Ковригин, приказал мне погрузить сейф со знаменем на связной самолёт По-2 и доставить знамя на запасной аэродром, который находился в 6 км от венгерского города Сегед.

Вся эта операция изначально была сопряжена с большим риском для жизни, так как после взлёта меня поджидала серьёзная опасность — полёт в зоне жестоких схваток с раненым зверем на плохо защищённом самолёте.

И действительно, не долетая километров 5—6 до города Печ, меня атаковал в воздухе немец и подбил мой самолёт. Пришлось спешным порядком сажать крылатую машину на площади одной из деревень.

Самолёт полностью вышел из строя и восстановлению не подлежал. А времени катастрофически не хватало, ведь с каждым часом гитлеровцы всё сильнее атаковали.

Я принимаю решение во что бы то ни стало спасти знамя полка, символ части. Открыл сейф, извлек знамя из сейфа, обворачиваю своё тело в области грудной клетки и ухожу пешком в направлении Дунафельдварской переправы.

Но переправа оказалась заблокированной гитлеровцами, и мне не оставалось иного выхода, как броситься в Дунайскую ледяную воду.

Началась борьба за спасение полкового знамени и самого себя. С большим трудом переплываю широкую реку, но при выходе из воды на берег, где наши войска занимали оборону, меня настигает снаряд немецкого миномёта. Нет — это не то слово, осколки вражеского миномётного снаряда.

Я серьёзно ранен, теряю сознание и падаю на кромку берега. И только благодаря солдатам из понтонного батальона, которые вблизи работали, пришло спасение.

Солдаты срочно доставили меня в лазарет своей части, где врачи оказали первую медицинскую помощь и направили в полевой госпиталь, который размещался в одном из трёхэтажных зданий в г. Сегед (Венгрия).

Знамя полка я спас дорогой ценой для своего здоровья. Кроме того, что получил ранение, я ещё серьёзно и долго болел двухсторонней пневмонией (воспалением лёгких).

Благодарность Рюмику М. Е. (подпись полковника Клебанова)

Рюмик М. Е. (справа), Будницкий И. Б. (слева). На столе в углу находится шестигранная трофейная пепельница, которая до сих пор хранится в семье.

Окончание войны меня застало в Австрии.

В апреле 1945 года со мной произошло редкостное, я бы сказал, фантастическое событие, но это действительная правда.

26 апреля 1945 года я перебазировал свою часть, которой в то время командовал, из Эбендорфа в г. Вену. Штаб части 132-ОАТБ размещался на западной окраине Вены в доме одного окружного начальника железной дороги, который ушёл с немцами на Запад.

Дом он оставил на прислугу, которую звали Маргарита. Позволю себе остановиться более подробно на этом вопросе. Женщина была пожилая. Назвала себя домработницей графа. В доме графа, где мы разместили штаб части, при беседе с уполномоченным особого отдела капитаном Шашлиным Борисом Алексеевичем, она сказала, что ваш командир (то есть я) очень похож на моего хорошего и близкого мне человека, с которым три года вместе работала на хозяина, графа Штайберга.

Она добавила, что её знакомый был русский, что его звали Ефремом, а фамилия Румик. В 1920 году он уехал в Россию к своим родным, а мне оставил на память двухмесячного ребёнка — дочку, которой я дала русское имя Елена, а по-нашему Элен.

Капитан Шашлин заинтересовался данным фактом и попросил старушку показать ему фотографию, о которой она упомянула. Женщина не заставила себя долго ждать и принесла фотокарточку капитану.

На фото изображены три человека в военной форме старого образца. Из трёх человек один был действительно очень похож на меня. Обратная сторона фотографии полностью подтвердила, что это именно мой родной отец. Там были фамилии, инициалы и место проживания:

1. Румик 24 24 Фамилия Рюмик, а не Румик, появилась у нашего отца из-за неверного перевода слова с украинского на русский язык во время предвоенного оформления документов. Е. Т. с. Когутовка;

2. Фесенко Д. И. с. Копенковата;

3. Дудка Т. П. с. Овсяник.

Теперь уже не оставалось никакого сомнения, что это мой отец, так как он действительно работал в 1920 году в Австрии.

Дочь Элен, которой в 1920 году было 2 месяца, уже стала матерью двоих детей — сына и дочери. Сынишке исполнилось 4 годика, а дочурке 2 годика. Мальчика звали Густиком, девочку Ритой.

Сама Элен, красивая белокурая женщина, имеет большое сходство со мной. Замуж она вышла за сына графа Штайберга, у которого её мать всю жизнь проработала прислугой.

Мужа Элен звали Густавом, он по профессии юрист. Ушёл с немцами при отступлении на Запад, но жену с детишками оставил охранять имение, точнее, дачу, которая находилась в 12 км от г. Вены. Старушку, мать Элен, попросили присматривать за настоящим домом и имуществом. Вот они какие, предусмотрительные, юристы!

Когда я рассказал старушке и Элен, своей сводной сестре, что мой отец умер через 2 месяца после возвращения в Украину, они обе очень плакали.

Наградной лист начальника хозчасти 132-ОАТБ старшины Сушко Е. Т., медаль «За боевые заслуги» (подпись Рюмика М. Е.)

Из «Наградного листа»заместителя командира 132-ОАТБ по политчасти майора Жеребятьева И. И. (орден «Отечественная война 2-й степени», 15.05.1945).

«Автобат принимал активное участие в обеспечении боевой работы авиационных частей в период разгрома Будапештской группировки противника и, особенно, в период прорыва немецкой обороны в Венгрии и продвижении войск фронта вглубь Австрии, где с поставленной боевой задачей справился отлично. Только за последние три месяца напряжённой боевой работы автотранспортом батальона перевезено 2266 тонн боеприпасов, 1864 тонн ГСМ, 352 тонн продовольствия и 969 тонн разного авиатехимущества. При этом транспорт сделал 572283 км пробега без единой аварии».