Николай Антипенко - На главном направлении

На этом рапорте наложена резолюция: «Молодцы. Жуков. Телегин. 26.4».

Дальнейшее восстановление сложного Берлинского железнодорожного узла и большого числа мостов через Шпрее и Эльбу составляет также одну из славных страниц героической истории железнодорожных войск. Они выполнили свой долг перед Родиной.

Организация тыла 1-го Белорусского фронта в Берлинской операции имела много особенностей, явившихся результатом предыдущих Висло-Одерской и Восточно-Померанской операций.

Железнодорожное базирование войск фронта было в общем благоприятным. Фронт имел два магистральных железнодорожных направления: Варшава — Познань — Франкфурт-на-Одере с пропускной способностью 24–30 пар поездов в сутки и Демблин — Скаржиско-Каменна — Лодзь — Влоцлавек — Быдгощ — Шнейдемюль — Кюстрин с пропускной способностью до 24 пар поездов.

От Варшавы до Франкфурта-на-Одере железнодорожная колея была уже полностью перешита на союзную и по ней могли идти наши поезда до фронтовых складов без всяких перевалок.

Линия от Демблина на Кюстрин оставалась на западноевропейской колее; к этому времени в районе Демблина сложилась довольно мощная перевалочная база, способная «переваливать» 20 поездов в сутки. Однако основная нагрузка легла на союзную колею — того требовала обстановка; она диктовала необходимость не тратить ни минуты на перевалку, а доставлять поезда без задержки поближе к войскам.

Густая сеть автомобильных дорог позволяла иметь в полосе каждой армии одну-две дороги с твердым покрытием. Фронтовых военно-автомобильных магистралей было четыре: Иновроцлав — Вонгровец — Кройц — Ландсберг — Кюстрин; Познань — Кюстрин; Познань — Швибус — Франкфурт-на-Одере; Лодзь — Килиш — Шрим — Швибус. Наиболее напряженное движение автотранспорта осуществлялось по двум центральным направлениям.

Фронтовые тыловые части и учреждения, постепенно перемещавшиеся на запад в ходе предшествовавших боевых действий и по мере восстановления железных дорог, теперь располагались в три эшелона. Значительная часть складов оставалась в районе Вислы и входила в состав перевалочной базы, находившейся в распоряжении тыла фронта до конца войны. Другая часть тыловых учреждений располагалась на рубеже Вонгровец — Познань. Наконец основная их группировка находилась в районе Ландсберга, Шверина, Топпера и Швибуса, в 60—100 километрах от войск. Как и в предыдущей операции, здесь был выдержан принцип максимального приближения к войскам основной массы фронтовых и армейских тыловых учреждений. Этого не требовала глубина предстоявшей операции (100–200 километров), но военно-политический характер обстановки позволял и в некоторой мере обязывал придерживаться указанного выше принципа эшелонирования тыловых учреждений.

Тот факт, что управление тыла 1-го Белорусского фронта продолжало командовать всей системой тыловых органов на огромной территории от Вислы до Одера, имел немало и положительных, и отрицательных сторон. Нелегко управлять «хозяйством» на территории около 300 тысяч квадратных километров. Пришлось создать солидную группу во главе с заместителем начальника тыла фронта в районе Варшавы со своим узлом связи и довольно значительным транспортом, рабочими батальонами и пр. Базы на Висле были органически связаны со всей системой тыла фронта. Перевалка грузов, подсортировка поездов, идущих на разные направления огромной полосы фронта, принятие эвакогрузов и возврат порожняка — все это непосредственным образом влияло на полноту и качество тылового обеспечения войск.

Мощные узлы связи были развернуты также в районах Познани, Лодзи и др. В то время мы располагали довольно сильными техническими средствами связи. Более 100 радиостанций работало на тыл. В моем распоряжении находилась эскадрилья самолетов связи. Группы офицеров связи на специальных автомашинах осуществляли контроль за продвижением поездов, за работой баз, складов и т. д.

В составе фронта насчитывалось свыше 1500 тыловых учреждений фронтового и армейского подчинения, в том числе 60 фронтовых складов. К концу войны техническая оснащенность всей системы тыла, и особенно складов, заметно повысилась, но такой высокой мобильности тыла, как этого требовала обстановка, еще не было. Не хватало транспорта, тары, погрузочно-разгрузочных механизмов и др.

В целом оперативный тыл был организован в полном соответствии с характером операции по принципу максимального приближения к войскам.

Наибольшая нагрузка выпала на долю артиллерийских складов. Потребность в боеприпасах возросла до небывалых размеров.

К началу операции фронт имел 14 628 орудий и минометов калибра 76 миллиметров и выше. Плотность артиллерии на участках прорыва достигала 295 стволов на километр фронта. Один стрелковый полк первого эшелона в период прорыва одерского оборонительного рубежа поддерживался четырьмя-пятью артиллерийскими полками. Море огня предстояло обрушить на голову врага. Так оно и было.

Некоторые военные историки считают, что к началу наступления на Берлин 1-й Белорусский фронт имел достаточно материальных средств, по это верно лишь в отношении горючего и продовольствия. Боеприпасов же было всего от 1,9 до 3,9 боекомплекта в зависимости от калибра. Мне припоминается разговор с начальником штаба фронта генералом М. С. Малининым, который сказал, что здесь мы имеем тот случай в истории Великой Отечественной войны, когда сложившаяся военно-политическая обстановка вынуждает нас начинать наступление с неполными запасами, надеясь на подвоз боеприпасов в ходе операции.

Необходимо отметить одну важную деталь, которую часто забывают. Продолжительность артиллерийской подготовки в первый день наступления планировалась в пределах 30 минут. Сила артиллерийского огня была столь велика, что противник не сделал ни одного ответного выстрела, и командующий фронтом сократил время артподготовки до 20 минут.

Правда, овладеть Зееловскими высотами в первый день наступления не удалось, но это нельзя отнести за счет неполной артподготовки. Полученная благодаря конкретному учету обстановки экономия боеприпасов имела большое значение для последующих дней операции. Подход поездов хотя и продолжался, но доставляемые боеприпасы не могли бы обеспечить потребности войск, так как противник сопротивлялся на каждом рубеже, и каждый новый день наступления наших армий начинался с артподготовки при расходе от 0,5 до 0,8 боекомплекта. Однако в самом конце операции боеприпасов накопилось довольно много, и не случайно наши войска отмечали победу над фашизмом артиллерийскими залпами почти без всякого учета выпускаемых снарядов.

Итак, 16 апреля началась мощная артиллерийская подготовка. Вся линия фронта озарилась яркими вспышками, залпы орудий и минометов сливались в несмолкаемый гул. Трудно передать словами величественную картину развернувшегося сражения. Если за весь первый день операции артиллерия фронта израсходовала 1236 тысяч снарядов, что составляло почти 2,5 тысячи железнодорожных вагонов, то за время артподготовки — 500 тысяч снарядов и мин, или тысячу вагонов [34] История второй мировой войны 1939–1945, т. 10, с. 326. .