Алла Кирилина - Неизвестный Киров

Я считаю, что убийство Кирова созрело на почве озлобленных настроений, которые взращивались нашей организацией. Несомненно, что наша организация воспитывала и создавала ненависть и злобу в отношении вождей.

Румянцев под разными предлогами собирал старых оппозиционеров, тщательно прощупывал настроения каждого и т. п. Я принимал участие в этой работе.

Одновременно шли разговоры о необходимости устранения парт, руководства, и в частности т. Сталина.

Я еще раз подтверждаю, что наша организация по существу скатилась к фашизму и прямой контрреволюции.

Прочитано. Записано верно. Лев Ханик

Зам. прокурора Союза ССР Шейнин

1934 г., декабря 19 дня, я, начальник ЭКО ГУГБ НКВД СССР Миронов, рассмотрев материалы по делу об убийстве С. М. Кирова и, принимая во внимание, что гр-н Ханик Лев Осипович данными расследования достаточно изобличается в том, что входил в подпольную контрреволюционную, организацию, образовавшуюся из числа бывших участников троцкистско-зиновьевского оппозиционного блока, зная, что одним из методов деятельности этой организации является совершение террористических актов в отношении главных руководителей партии и правительства СССР, каковым актом и явилось убийство т. Сергея Мироновича Кирова, совершенное 1-ого декабря 1934 г. в Ленинграде членом этой организации Николаевым Л. В. —

на основании ст. ст. 128–129 УПК РСФСР

ПОСТАНОВИЛ

привлечь гражданина Ханика Льва Осиповича, в качестве обвиняемого по настоящему делу, предъявив ему обвинение по ст. ст. 17, 58–8 и 58–11 УК РСФСР, о чем ему и объявить.

Копию настоящего постановления сообщить Прокурору РСФСР

Начальник ЭКО ГУГБ НКВД СССР (Миронов)

Постановление мне объявлено Лев Ханик

Матулевич: Какой там период, все время.

Мясников: Конец 1933, первая половина 34 г. — бросалась в глаза.

Матулевич: Кто руководил Ленинградским центром?

Мясников: Я являюсь — членом центра.

Председатель: В показаниях 18/ХII Вы выражались иначе «слепая ненависть к руководству ВКП(б), особенно к Сталину…» Вы подтверждаете это?

Мясников: Я подтверждаю это целиком и уже заявлял, что я, как член организации, несу ответственность за убийство т. Кирова со стороны террористической группы.

Председатель: Как один из подстрекателей?

Мясников: Я был одним из участников, которые создавали террористические настроения в группе.

Председатель: Подсудимый Мясников, садитесь.

Председатель: Подсудимый Ханик, признаете себя виновным в предъявленных Вам обвинениях?

Ханик: Признаю.

Председатель: С какого времени принимали участие в организации?

Ханик: Незадолго после возвращения моего из Казахстана, процесс сколачивания этой организации происходил по мере возвращения людей и по мере притягивания кадров в Питер, примерно, с 1930 г.

Председатель: Был перерыв в работе организации?

Ханик: Перерыв с 1933 июня м-ца, т. е. с момента моего переезда в Кронштадт.

Председатель: Кто входил в центр Ленинградской организации?

Ханик: Я о центре знал со слов Румянцева, что существует руководящая группа или центр — это одно и то же. Помню, что он назвал Левина, Мясникова, Сосицкого Льва.

Председатель: В Ваших показаниях Вы назвали Румянцева, Левина, Мандельштама, Мясникова.

Ханик: Так, так.

Председатель: А в Московский центр кто входил?

Ханик: В Московский центр входили бывшие руководители оппозиции — Зиновьев, Евдокимов, Бакаев, — о Залуцком я не знаю, потому что у него одно время были большие колебания, затем Куклин и Шарокин.

Председатель: Какой практике придерживалась организация, в которой Вы были членом в 1934 г.?

Ханик: Я говорил, что в 1933 г. я отказался от организации в силу обстановки той работы, которую вел.

Председатель: Ну, а в 1933 г.?

Ханик: Тогда придерживалась практики сколачивания и подтягивания сил — во-первых, литературная работа, популяризация целого ряда людей, имевших отношение к оппозиции и к настоящей контрреволюционной организации.

Председатель: Какими методами Вы думали дать дорогу Вашим «вождям» в кавычках — Зиновьеву и Каменеву?

Ханик: В разговорах с Румянцевым, он мне сказал таким образом: во-первых, могут быть события аналогичные событиям 1926–1928 гг., т. е. открытая дискуссия на фоне тех недовольств, которые якобы имели место. Во-вторых, была надежда на смычку с другими антипартийными организациями.

Председатель: Какими?

Ханик: Во-первых, правыми, затем право-левацкими — Ломинадзе, Шацкин, которые имели большие силы.

Председатель: Так это не просто болтовня.

Ханик: Может быть болтовня — я передаю то, что слышал на самом деле. И, наконец, говорилось о том, что возможность войны.

Председатель: Как война должна была помочь?

Ханик: Разрешите продолжить мысль… Возможность ситуации войны, как и революции в одной из стран, могла бы вынести на гребень волны это самое руководство.

Председатель: «Во время войны на гребень волны».

Ханик: Все равно война или революция.

Председатель: Так как же Зиновьев на гребень вылезет? Как использовать войну против Советского Союза? Расскажите подробнее, интересно все таки,

Ханик: Здесь может быть разная ситуация — на случай объявления войны, например… видимо имели в виду воспользоваться теми осложнениями, которые могли оказаться в стране, причем нам прививали такую установку, что в войне основной массой воюющих будут крестьяне и колхоз, как превалирующая часть нашего человечества, и так как царит среди них недовольство, то здесь мне думается, очевидно была такой к/р. установкой — использовать вооруженных рабочих в интересах пролетарской революции.

Председатель: Что-то туманно сказано. Вы что думали — разоружить части красные, т. е. перейти на сторону врага?

Ханик: Я сказал по-моему ясно.

Председатель: Я не понял. Предположим началась война, так какова Ваша практика, что Вы в этой войне будете делать?

Ханик: Пользоваться теми осложнениями, которые могут быть во время войны.

Председатель: Так Вы-то на чью сторону думали встать: на сторону врага или же в тылу… назовите вещи своими именами.

Ханик: Воспользоваться этими осложнениями и придти к власти.

Председатель: Каким образом воспользоваться? Перейти на сторону врага совсем?