Вадим Цыганов - Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты

А через какое-то время Вадим предложил мне руку и сердце, и я стала Цыгановой.

— И началась сольная карьера?

— «Море» — это сольный коллектив, пела только я, остальные — музыканты, которые работают со мной до сих пор. Мы просто поменяли фамилию!

— Виктория, вы несколько раз ездили к солдатам в Чечню. Откуда такое желание?

— Я — дочь офицера. И я всегда пела песни для военных. У меня в первом же альбоме была песня «Андреевский флаг», потом была песня «Золотые погоны».

Некоторые люди просто придумывают себе имидж и создают под него репертуар. Мои песни — это часть моей души, это не придуманный образ. Поэтому, когда началась война, я должна была поехать. Мне нужно было понять, что это такое, мне нужно было поддержать ребят, которые там проливали кровь ни за что. Кавказ — это рана, которая не утихает, из которой все время хлещет кровь. И война просто искалечила мою душу. Я даже хотела оставить сцену, уйти.

— Почему?

— Когда я побывала на войне, я поняла, что в мире нет справедливости. А Бог — не в силе, Бог — в правде. Огорчала меня и ситуация в шоу-бизнесе. Платить деньги за то, что мне Бог дал талант, я не хотела. И при этом видела в первых рядах совершенно бездарных людей. Тяжелый был момент. Я не хотела больше не петь. Но приехала в Оптину Пустынь на службу и познакомилась со старцем Илией. Он не знал, кто я. Да, я и не рассказывала, я просто каялась в грехах, говорила о том, что у меня сильно болит душа, что я не хочу жить по законам, которые диктует мир. Каждый человек проходит свои испытания. Один — потому что совершает смертные грехи — грабит, убивает. А другой — мучается, как я, потому что отчаялся. Отчаянье — тоже смертный грех. Батюшка меня утешал и спросил, чем я занимаюсь в жизни. Я рассказала, что пою песни. Он спросил, о чем я пою. Я сказала, что пою о России, об офицерах, о простых людях, о жизни — разные песни. Мне жизнь интересна во всех своих проявлениях. И батюшка сказал: «Нет, нет, ты еще попой, послужи, потому что талант — это от Бога, его надо честно отрабатывать». И вот по прошествии десяти лет, я понимаю, насколько старец был прозорлив. Ничего другого в жизни я делать не умею. И если то, что я делаю, находит отклик, значит, я занимаюсь своим делом.

Мне грех жаловаться на мои залы, они всегда полны. И я батюшке очень благодарна за то благословение и за его мудрость. Работа мне приносит радость, удовлетворение. Выходя на сцену, я стараюсь эту радость аккумулировать, утверждать в людях надежду, веру, любовь. Для этого Бог и дает талант, а через него возможность обратиться к людям. Как сказал мне батюшка: «Делай все, как для Бога».

— Виктория, вас редко можно увидеть по телевизору, как вы к этому относитесь?

— Да, никак не отношусь. Я этим давно уже переболела. Что тут можно сделать? Только ударить талантом по бездарности. Как я сказала своим балалаечникам: «Давайте, ударим балалайками по гламуру!» Я своей профессии училась, оценку своего мастерства я слышала от великих людей: Изабеллы Юрьевой, Евгения Леонова, Юрия Любимова. И для меня руководители телеканалов — не самые высокие арбитры. Когда я на концерте пою романсы, на которые, меня благословила Изабелла Юрьева, у меня зал стоит. Я знаю цену деньгам и не хочу платить за бездарные эфиры, в которых сидят люди с резиновыми лицами и хлопают друг другу. Мне это не интересно. Я — за творческий кипеж! У меня был концерт, где я работала с оркестром «Душа России» с замечательным дирижером Владимиром Шкуровским. Я не ходила, я, как на крыльях летала, я получала от работы колоссальное удовольствие.

— А откуда такое увлечение — авторский дизайн одежды?

— Меховой верхней одежды, эксклюзивной женской, детской и мужской! Наверное, от папы талант перешел. Вообще, у меня еще дедушка шил верхнюю одежду. И не просто, а на заказ для высокопоставленных чиновников. И поскольку детство было, хоть и счастливое, но малоденежное, шили все сами. А я еще и в театральную студию ходила и в музыкальном ансамбле пела, естественно, мне хотелось интересно выглядеть, придумывать на каждый вечер что-то новенькое. А мех — потому что я выросла на Дальнем Востоке, а там все время холодно. Нас кутали в десять шаровар, в валенки, в шубы, мы ходили, как какие-то непонятные снеговики. И мне все время хотелось сделать что-то теплое, но вместе с тем удобное и очень красивое. Я люблю наряжать своих клиентов. И мне нравится втягивать их в творческий процесс. Мои клиенты — люди состоятельные, они могут купить любую брендовую вещь, и мне очень приятно, что они приходят ко мне. Авторские вещи интересны, их создание — процесс больше творческий, хотя достаточно прибыльный. Я со своими клиентами всегда обговариваю, что часть денег обязательно идет на благотворительные цели, и людям это нравится.

— У вас постоянные «подшефные»?

— Есть и постоянные. Я уже много лет дружу с Валаамским подворьем, там есть детские дома, в самых нищих районах Ярославской области, и я перевожу туда деньги. На мебель, на лекарства, на подарки.

Мы строим уже не первый храм. Деревне Мышецкая, где я проживаю, — это усадьба Дениса Давыдова. В 1947 году там был взорван храм Покрова Божьей Матери, и вот мы сейчас его строим заново. Он очень светлый, просторный, в нем уже идут службы. Вадим является старостой, и на строительство храма идут достаточно крупные средства.

— А почему решили жить за городом?

— В юности у меня была мечта — жить на Тверской — на самой центральной улице Москвы. И она сбылась, мы там жили, а потом решили строить дом. Выбрали Ленинградку — наше направление. Поближе к родине! Кстати, клип на песню «Любовь и смерть» снимался рядом — в Фирсановке. А это усадьба бабушки Лермонтова. Кроме того, здесь были остановлены фашисты. Митрополит Крутицкий и Коломенский, Ювеналий, в день Николая Чудотворца служил в нашем храме, посетил строящийся храм и сказал, что это место уникальное. Мы все здесь делаем с любовью и верой.

— Виктория, вы с Вадимом 25 лет вместе, это сложно?

— Главное — любовь и терпение. И я, и Вадим — мы оба творческие люди. Иногда нам достаточно сложно, бывают просто батальные сцены выяснения отношений. Он хочет так, а я — вот так! Но я научилась уступать ему, смиряться. А когда я уступаю, он сразу просит прощения, и уже готов рассмотреть мое предложение, выслушать мою точку зрения. И потом, мы же с ним венчаны, а значит, есть поддержка Божья.

Ольга Булгакова, журнал «Биография», июнь 2011