Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

«Миролюбие» Бжезинского напрочь перечеркивалось его рассуждениями о том, какую именно опасность для человечества может нести ядерная война. Он называл «вздором» мнение о том, что ядерная война означала бы конец человечества. В 1978 году в журнале «Нью-йоркер» Бжезинский выступил со следующим утверждением: «Говорить о том, что использование ядерного оружия означало бы конец человечества, — это неправильное воззрение. Это эгоцентризм… В чисто статическом плане, если бы Соединенные Штаты использовали весь свой арсенал против Советского Союза, а Советский Союз использовал весь арсенал против Соединенных Штатов — это не означало бы конца человечества».

Неудивительно, что Бжезинский не выдвинул сколько-нибудь конструктивной идеи, способствовавшей развитию отношений между США и СССР. Однако его распирало от удовлетворения, когда в конце 80 — начале 90-х годов в Советском Союзе начались разрушительные процессы. Бжезинский активно обосновывал «закономерность» развала Союза. Он назвал последние триста лет российской истории периодом имперской экспансии, от которой российские народы испытывают усталость.

Вместе с тем нельзя не согласиться с утверждением Бжезинского об опасности национализма как главной разрушительной силы в развале Союза. Бжезинский верно уловил тенденцию. В 1990 году вышла его книга «Межнациональные отношения в СССР: проблемы и перспективы», в которой он пришел к следующему выводу: «…Родина великороссов не имеет достаточных коммерческих выходов к Мировому океану, равноценных пахотных земель… Она также подвержена воздействию неблагоприятного климата и не имеет четко обозначенных естественных и этнических границ. А потому любое широкое осуществление национального отделения неизбежно привело бы к кровавым столкновениям, не говоря уже о холодящей ум перспективе для обедневшей России, вынужденной принимать миллионы великороссов, изгнанных из нерусских земель».

Даже Бжезинский не считал спасительным для Советского Союза устранение коммунизма с социально-политического поля. По его словам, это не сделает Советское государство экономически более продуктивным и политически более плюралистическим.

Из международной политики на счет Бжезинского следует отнести провал американской политики в Иране. Его однозначная ставка на шаха Пехлеви нашла свое продолжение в 1989 году в упорной поддержке преемника шаха — премьер-министра Шахпура Бахтияра, что окончательно сожгло всякие возможности для налаживания мостов между Вашингтоном и Хомейни.

В неудачной карьере Бжезинского — политика помимо антисоветских концепций, возможно, сыграли негативную роль особенности его характера: с ним трудно вести диалог, он упрям, не умеет прислушиваться к собеседнику. Бжезинский высказал немало заслуживающих внимания крупных идей, но никогда не доводил их до логического претворения в жизнь. В 1970 году он стоял у истоков создания трехсторонней комиссии, призванной объединить политические элиты Северной Америки, Западной Европы и Японии для изучения крупных международных проблем и выработки по ним рекомендаций сотрудничества с коммунистическими странами, однако это была тактика, что подтверждается его же собственным признанием о том, что «еще слишком рано предпринимать совместные усилия в направлении глобальной архитектуры».

Вся деятельность Бжезинского говорит о глубоком эгоцентризме его убеждений и политики. Бжезинский является по национальности поляком, родился в Варшаве. Вряд ли нынешнее геополитическое положение Польши, ее обозначившаяся оголенность перед Германией в связи с устранением Германской Демократической Республики, во что вклад Бжезинского как политика несомненен, позволит полякам в будущем конструктивно оценивать его взгляды и работу по претворению их в жизнь. Не решает и существенные для Польши проблемы ее вступление в марте 1999 года в НАТО. В этом блоке у Германии будет несравненно больше возможностей «договориться» с польской стороной по любым спорным вопросам, в том числе и территориальным. А такие вопросы, как считают на Западе, есть…

Огромную роль в разрушении Союза играл этнический фактор. В июне 1991 года бывший заведующий отделом межнациональных отношений «Независимой газеты» Э. Пайн, одновременно являвшийся экспертом центра независимых экспертиз при фонде «Культурная инициатива» (Фонд Сороса), не скрывал, что финансирование сбора информации по межэтническим конфликтам в СССР в значительной мере идет через Фонд Сороса. Предполагалось поставить под международный контроль положение нацменьшинств, подведя под это соответствующее экономическое обоснование: на территории нацменьшинств, автономий находятся значительные сырьевые запасы. Именно их начнут разрабатывать иностранные корпорации, что будет расцениваться как гарантия кредитов, полученных под программы МВФ. В 1993 году Пайн стал членом Президентского совета России.

В июне 1988 года в Институте социальных экономических проблем в Ленинграде проходил так называемый «семинар 38-й комнаты». Выступая на нем, известная «демократка» Старовойтова изложила позицию по национальным отношениям, как она выразилась, радикального крыла перестройки, которое в политбюро ЦК КПСС представляет А. Яковлев. По словам Старовойтовой, «радикальный вариант» решения национального вопроса появился на базе конфиденциальных бесед Яковлева в Эстонии с некоторыми руководителями партийного аппарата этой республики.

Этот вариант предусматривал сознательную установку на ослабление межнациональных связей в пользу развития национального самосознания. Цель — ослабление, децентрализация межнациональных связей с тем, чтобы национальные администрации имели возможность вести паритетные дипломатические переговоры с центром.

Старовойтова отмечала, что Эстония должна послужить полигоном для испытания идеи Яковлева по децентрализации. Тогда же по совету Яковлева в Эстонии были организованы протесты населения против разработки в республике месторождения фосфоритов. В случае победы «радикального варианта» было запланировано создание смешанного эстонско-шведского предприятия по добыче фосфоритов.

На упомянутом семинаре Старовойтова обозначила еще один полигон борьбы по децентрализации межнациональных связей — это Армения — через осложнение обстановки в Нагорном Карабахе. По ее признанию, об осложнении ситуации в этом регионе она знала заранее, еще за два года. По заявлению Старовойтовой, самое важное — победа армян над азербайджанцами, поскольку это означало бы первую, главную и решительную победу над ленинско-сталинской национальной политикой.