Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

В здании Верховного Совета РСФСР и вокруг него появились люди с оружием, с намерением в случае штурма пустить его в ход, а может быть, с прямо провокационными целями. В течение 20 августа в Комитет госбезопасности поступала информация о якобы произведенных выстрелах в районе Белого дома. По одним сообщениям, это были выстрелы со стороны здания Совета экономической взаимопомощи, по другим — из района гостиницы «Украина», по третьим сообщениям, выстрелы были произведены из самого Белого дома. Позже эти сведения не нашли подтверждения.

В этой связи в ГКЧП думали о том, как поступить в такой ситуации. Однако никакого решения не было принято, полагались на действия органов Министерства внутренних дел, Комитета госбезопасности, а также Министерства обороны.

Утром 20 августа по договоренности между Язовым, Пуго и мною было сочтено необходимым на всякий случай разработать меры по локализации возникшей напряженности в районе Белого дома. Исходили из того, что если какие-то группы лиц пойдут на кровавый конфликт, стрельбу, массовые беспорядки, то, естественно, возникнет вопрос о предупреждении подобных провокационных действий.

В связи с этим в Министерстве обороны, при участии представителей МВД и КГБ СССР, было проведено рабочее совещание с обсуждением возможных мер. Поскольку ситуация не дошла до критической отметки, никаких указаний на проведение мероприятий в отношении вооруженных лиц в Белом доме не давалось. Таким образом, этот вопрос отпал как бы сам собой.

Никакой команды на проведение штурма тем более не отдавалось, никаких попыток взять Белый дом силой не предпринималось, однако всевозможных спекуляций на этот счет тогда и в последующее время было в избытке.

В 1993 году Ельцин в одном из выступлений даже сказал, что якобы было предпринято восемь попыток штурма Белого дома. Интересно, о каких восьми попытках говорил президент, если не было предпринято даже одной?

И несмотря на то, что эти лживые утверждения опровергаются событиями тех дней, тем не менее было инспирировано движение «защитников» Белого дома. Им воздавали должное за героизм и мужество, проявленное при отражении мифического штурма, наградили медалями. Были проведены торжественные мероприятия по вручению этих наград. И все это делалось совершенно серьезно! Воистину театр абсурда!

Вечером 19 августа я решил проехать по улицам Москвы и лично ознакомиться с обстановкой в столице. В целом она была нормальной. Скопление людей в районе Белого дома не показалось мне значительным. На Калининском проспекте, в районе Садового кольца, я вышел из машины, подошел к группе молодежи, поговорил с ними. Они не узнали меня, но, видимо, поняли, что я представитель центральной власти. Разговор был спокойным и отнюдь не политизированным. На вопрос, что они тут делают, ответили — гуляем. Собираетесь ли тут оставаться дальше или уйдете домой? Ответили — посмотрим. Шутки, смех, настроение совсем не агрессивное. На вопрос, кого они опасаются, последовал ответ — никого.

Тут же рядом еще одна группа молодежи, по поведению явно навеселе. Рядом с Белым домом — тоже ничего необычного, нормальный ритм жизни. Кто-то спешит домой, кто-то просто гуляет, чувствуется, людей тянет на разговоры, тем более что и в самом деле есть о чем потолковать.

19-го, а затем 20 августа члены ГКЧП переговорили по телефону с руководителями всех союзных республик, многих краев и областей. Кравчук (Украина), Назарбаев (Казахстан), Акаев (Киргизия), Дементей (Белоруссия) и другие отмечали сложность ситуации, осуждения по поводу ввода чрезвычайного положения не высказывали, а Кравчук даже сказал, что он не исключает возможности введения чрезвычайных мер в западных областях Украины, где обстановку считал наиболее настораживающей.

Спокойный разговор состоялся с Назарбаевым. Положение в стране он также оценивал как критическое, не испытывал никакого восторга от предстоящего подписания нового Союзного договора. Условились поддерживать контакт и обмениваться информацией.

Из многих регионов страны звонили руководители и предлагали ввести в том или ином городе или области чрезвычайное положение, ссылаясь при этом на серьезную криминогенную обстановку, на невозможность иным способом создать нормальные условия для жизни людей. В каждом случае мы категорически не советовали делать этого. Рекомендовали немного подождать и только потом принимать окончательно решение.

К исходу дня 20 августа нормализовалась обстановка в Ленинграде, а точнее, она и не обострялась до опасной степени, во всяком случае, никакой информации на этот счет из этого города не поступало. Мэр города Собчак занял в целом негативную, но осторожную позицию по отношению к ГКЧП, он явно выжидал.

Во всем Союзе, всей России не встало ни одно промышленное предприятие, ни один трудовой коллектив не прекратил работу и не вышел на митинг протеста или демонстрацию. Люди спокойно работали, предоставив Москве самой разобраться с проблемами, решить вопрос о власти и о том, что следует предпринять для стабилизации обстановки в государстве.

И все это явно не устраивало российское руководство. Ему нужны были обострение, конфликты, жертвы для осуществления на этой волне далеко идущих амбициозных устремлений. И такой повод нашелся.

Во второй половине дня 20 августа Янаеву, Язову, Пуго, мне и другим членам ГКЧП от российского руководства поступило немало беспокойных звонков с целью прояснить планы ГКЧП в отношении Белого дома. Прямо говорили о якобы намечающемся штурме.

Мы неизменно отвечали, что никакого штурма не будет, что это провокационные слухи, желание подогреть обстановку. Одни верили и высказывали удовлетворение по поводу полученных ответов, другие не воспринимали этих слов и твердили, что им достоверно известно — штурм Белого дома будет, а это приведет к серьезному кровопролитию, к непредсказуемым последствиям.

У меня лично неоднократно состоялись разговоры по этому поводу с Силаевым. Несмотря на полученные заверения, он продолжал считать, что штурм будет. Звонил по этому поводу Язову, Янаеву, но и там получал такие же ответы, однако разуверить его в ложности этих слухов было невозможно. Было видно, что он полностью в плену ложных слухов.

Позже из публикаций я узнал, что Силаев в ночь на 21 августа решил покинуть Белый дом, так как был уверен, что находящиеся в нем лица будут уничтожены в результате штурма. На всякий случай он даже попрощался с Ельциным. Зато насколько смелым он стал после 21 августа! Требовал даже расстрела «путчистов». Эх, горе-политик! Лучше бы этот герой поведал, где он провел время в ночь на 21 августа 1991 года…

В ночь на 21 августа в Белый дом прибыли Попов и Лужков вместе с семьями. Они решили укрыться там из опасений быть арестованными, хотя никто не собирался их задерживать. Все это было глупостью или нагнетанием обстановки, или они стали жертвой нелепых слухов, которые сами же и распускали.