Марина Чечнева - Самолеты уходят в ночь

На место погибших назначили командиром 3-й эскадрильи Марию Смирнову, работавшую перед войной в Калинине летчиком-инструктором, а штурманом — бывшую студентку Московского университета Дусю Пасько. Кстати, у Пасько на фронте сражались шесть братьев. Пятеро из них погибли в боях смертью храбрых.

В апреле экипажи часто вылетали на бомбежку под Новороссийск. Ночи стояли лунные, светлые, и враг стал широко использовать против нас своих истребителей. В одну из таких ночей погибла бывшая воспитанница Николаевского аэроклуба, заместитель командира эскадрильи Дуся Носаль.

Действовали мы по скоплению гитлеровских войск. Наш с Клюевой самолет уходил в третий вылет. Вырулив на линию предварительного старта, я запросила разрешение на взлет. Вдруг вижу: мигает красный фонарь. Минуту спустя подошла дежурная по старту.

— Почему задержка? — недовольно спросила я.

— Приказано всем выключить моторы.

— В чем дело?

— Кажется, случилось что-то с экипажем, идущим на посадку.

Всмотревшись туда, куда указала дежурная, в свете луны я увидела У-2. С машиной действительно происходило что-то неладное. Словно огромная ночная птица, кружила она над аэродромом. Несколько раз заходила на посадку, но тут же взмывала вверх и вновь шла на круг. Только на пятый или шестой раз самолет наконец приземлился. Все, кто находились на старте, бросились к нему.

Когда мы с Клюевой подбежали, врач Ольга Жуковская стояла на плоскости. На земле несколько подруг поддерживали Ирину Каширину. Подошла Бершанская. Каширина взяла было руку под козырек, но тут же уронила ее и тихо, дрогнувшим голосом произнесла:

— Убили… Дусю Носаль. Мы возвращались назад с бомбежки.

После мы узнали, как было дело. Отбомбившись, самолет лег на обратный курс. Все шло нормально. Как всегда, в небе плясали лучи прожекторов, внизу остервенело лаяли зенитки. Бой как бой. Таких на счету экипажа было немало. Подчас доставалось и крепче.

— Вот что я думаю, Ира, — обратилась к штурману Носаль, когда машина вырвалась из огненного пекла, — до Новороссийска уже дотопали. А впереди Крым. Чудесное место! После войны давай вместе поедем на его золотистые пески отдыхать. Согласна?

— Разве после войны ты меня вспомнишь? — пошутила Каширина. — С мужем ведь в Крым поедешь. Тогда для тебя, кроме него, и существовать-то никто не будет. Недаром его фотографию вместо часов на приборную доску повесила. Кстати, как он?

— Воюет, пишет, что все в порядке. Меня героиней величает. Я ему тоже часто пишу.

— Да, наверное, хорошо, когда, пусть даже далеко, есть кто-то очень близкий, кто постоянно думает о тебе, пишет ласковые, теплые слова. Я тебе, Дуся, часто по-хорошему завидую.

— А ты выходи замуж и перестанешь завидовать. Тоже повесишь фотографию мужа в кабине. Как трудно придется, посмотришь на нее, сразу легче станет. А, черт! — выругалась вдруг Носаль.

Самолет качнуло, и он юркнул вниз, словно провалился в яму. Правда, вскоре Дусе удалось выровнять машину. Но мощные нисходящие потоки воздуха неумолимо прижимали маленький У-2 к земле. Стало ясно, что теперь перескочить горную гряду не удастся.

— Придется возвращаться назад, — заявила Носаль, — иначе нужной высоты не наберем.

При развороте Каширина заметила невдалеке темный сигарообразный предмет. Когда он стрелой проносился мимо их самолета, впереди у него что-то засветилось, и тут же в кабине командира разорвался огненный шар.

Каширину на мгновение ослепило. Пока она приходила в себя, машина начала беспорядочно падать. Не осознав еще, в чем дело, Ирина окликнула Дусю, но та молчала. Чувствуя неладное, Каширина стала тормошить летчицу.

— Дуся! Ну, что же ты? Очнись! Сейчас в штопор свалимся.

Поняв все, штурман в отчаянии схватила ручку управления и рванула ее на себя. Самолет нехотя выпрямился, приняв нормальное положение. Но ручка поддавалась с трудом, Носаль то и дело сползала с сиденья и прижимала ее своим телом. Напрягшись, Ирина подтянула мертвую подругу, посадила и так, придерживая одной рукой ее, а другой управляя, развернулась и повела машину к линии фронта. Впервые ей довелось вести самолет, притом в таких условиях.

Когда У-2 перетягивал через передовые, фашисты нащупали его и обстреляли ураганным огнем. Но все кончилось благополучно. А вот наконец и аэродром. Долго кружила Каширина над полем, пока ей удалось приземлиться. Перед самой посадкой, когда самолет на мгновение завис в воздухе, Каширина не выдержала и, чтобы дать отдых онемевшей руке, на секунду перестала поддерживать Дусю. Это чуть не привело к беде. Тело летчицы соскользнуло с сиденья, и ноги ее прижали педали. К счастью, колеса уже дробно застучали по земле. А вскоре, натужно чихнув несколько раз, заглох мотор — кончилось горючее.

Так ушла от нас одна из лучших летчиц Дуся Носаль. Она погибла во время своего 354-го боевого вылета. Дуся мечтала стать первой «тысячницей» в полку и достигла бы своего, если бы вражеский снаряд не оборвал ее жизнь. Ей посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Не став первой «тысячницей», она стала первой, кого в нашем коллективе удостоили этого высшего воинского отличия. Ирину Каширину за проявленное ею в полете мужество наградили орденом боевого Красного Знамени.

Наступил последний день апреля. Утром на общем построении полка Бершанская зачитала первомайский поздравительный приказ, а затем сообщила, что командир дивизии генерал-майор Попов прибудет вручать гвардейские значки. Задолго до его приезда девчата вычистили и наутюжили свою форму, подшили свежие воротнички, до блеска начистили сапоги.

День как раз выдался по-настоящему праздничный, солнечный, теплый. Над ослепительно яркими роскошными шапками цветущих садов стлалась голубоватая дымка утренних испарений. Пышная южная красавица природа щедро одаривала нас всем тем, чего мы лишены были в ненастные месяцы, — обилием тепла, ярких красок, света, благоухающего запаха пробужденной земли.

И понятно, что сейчас никому не сиделось в комнатах. Как только привели себя в порядок, все высыпали в сад, возбужденные, счастливые прохаживались между деревьями, весело переговаривались, перебрасывались шутками.

Такова уж, видимо, беспечность молодости. Ведь совсем недавно многие из девушек совершали исключительно опасные полеты, через несколько часов, с наступлением темноты, они вновь отправятся навстречу опасности. Но сейчас об этом никто не вспоминает, то тут, то там слышатся вспышки веселого, задорного смеха.

Наконец приехал командир дивизии. Полк построили. Попов произнес небольшую речь и начал вручать значки. Первыми получили их Бершанская и Рачкевич. Затем генерал пошел вдоль строя. Пожимая каждой руку, он произносил: «Поздравляю» — и приветливо улыбался. Многим вместе со значками Попов вручил боевые ордена.