Валентина Краскова - Кремлевские тещи

Надежда Крупская была в ужасе от этого рассказа. И ничего не стала говорить своей маме.

В последнее время само понятие «семья» люди воспринимают как-то однобоко, я бы даже сказала, — усеченно. Про человека, который не имеет мужа (жены) и детей говорят: «Он одинокий. У него нет семьи». Но ведь, наверняка, у такого человека могут быть живы родители, могут быть братья и сестры, племянники — это и есть его семья. Он — член семьи. Сын, брат, дядя и т. д. Человек может стать главой клана, не имея собственного потомства. Далеко за примером ходить не будем. Вот пред нами «вождь мирового пролетариата» Владимир Ульянов (Ленин). Из семьи учителя, по образованию юрист, сумел сплотить вокруг себя не только партийных товарищей, но и свою семью.

Сестры Ленина Анна Ильинична Ульянова-Елизарова и Мария Ильинична Ульянова принадлежали к тому клану профессиональных революционеров, который их брат назвал «основным ядром», «выпестовавшим партию».

Семья Ульяновых дружно готовила государственный переворот. И вот переворот состоялся. Большевики, как и предсказывал Ленин, «взяли власть». Вспоминает большевичка Полина Виноградская: «На первых порах Владимира Ильича и Надежду Константиновну пришлось поселить в гостинице «Националь». Разумеется, гостиничная обстановка совершенно не соответствовала образу жизни и занятиям Ильича. К тому же там было не безопасно — много посторонней публики, близость черносотенного Охотного ряда.

Ленин мирился с неудобствами, знал, что это временно. Он только торопил с ремонтом кремлевских зданий, предназначенных для вселения правительственных учреждений. Зато от Якова Михайловича Свердлова здорово доставалось Моссовету.

Дело в том, что Московскому Совету и специальной правительственной комиссии заранее было поручено разместить учреждения и подобрать помещения для квартир работников правительственного аппарата. Сделать это было нелегко. В старой Москве не было такого комплекса зданий, где можно было бы разместить вместе все государственные учреждения. Первопрестольная устремилась ввысь только колокольнями своих «сорока сороков», она расползлась вширь переулками, застроенными одноэтажными купеческими особняками. Московскую старину оберегали веками.

Первые же попытки Моссовета расширить проезд бывшего Китай-города, упразднить Сухаревскую толкучку были злобно встречены московскими обывателями.

Вот и получилось, что Московский Совет не мог ничего предложить другого, кроме Кремля и нескольких зданий в Китай-городе. И правительственная комиссия с этим согласилась. В Китай-городе разместились позже наши центральные партийные органы. Правительству предоставили Кремль. И если контрреволюционные журналисты, бежавшие за границу, вопили тогда, что большевики «отгородились от народа толстыми стенами Кремля», то это была явная демагогия и ложь. Кремль был заселен по необходимости.

Но беда была в том, что Кремль оказался не готов к заселению. Многие его помещения были испорчены и загажены белыми еще в октябрьские дни 1917 года. Стены некоторых зданий пострадали от перестрелки. Все было захламлено. Вот поэтому под жилье для Ленина, членов правительства и сотрудников центральных учреждений пришлось временно занять гостиницы. Так «Националь» стал первым домом Советов, «Метрополь» — вторым и т. д.

Наконец наступил день, когда Владимир Ильич, Надежда Константиновна Крупская и Мария Ильинична Ульянова смогли из гостиницы «Националь» переехать в Кремль. Ленина с семьей поселили сначала в Кавалерском корпусе, а когда был окончательно закончен ремонт, — в маленькой квартире в бывшем здании Судебных установлений. В этом же доме разместился Совнарком и управление делами. Одна из больших комнат стала залом заседаний Совета Народных Комиссаров. На этих заседаниях решались срочные, важные государственные дела».

19 марта 1918 года Ленин и Крупская переехали в Кремль, где постепенно был сосредоточен центр управления всей страной.

Но Елизавете Васильевне не было дано увидеть триумф своего зятя — она не дожила до этого времени. Рядом нет мамы, ведущей «все нехитрое хозяйство», но уже есть возможность нанять домработницу. Об этом нюансе вспоминал Эдуард Эдуардович Смилга: «Для семьи Владимира Ильича подыскали три небольшие комнаты с кухней, маленькой передней, ванной и комнатой для домработницы.

Бонч-Бруевич отдал распоряжение оборудовать эти комнаты. Когда с ремонтом было покончено, нам дали задание обставить квартиру мебелью. Так как в нашем распоряжении был весь Кремль, мы натаскали в новую квартиру самую лучшую мебель, какую только можно было найти, обставили квартиру Ильича позолоченными стульями и креслами, обитыми шелком и бархатом, зеркальными шкафами, массивными столами и т. д. Уж очень нам хотелось доставить любимому человеку удовольствие.

Но когда Ленин осмотрел приготовленную для него квартиру, то ему не понравилась роскошная мебель, и он распорядился заменить ее простой.

Мы были разочарованы: старались, старались, и оказалось, что перестарались».

К первой годовщине Октября над правительственным зданием взвился красный флаг, был утвержден герб. Ленин велел убрать из первоначального проекта герба меч, оставив только эмблему труда и мира: серп и молот.

А с какой радостью и гордостью Ленин, получив новую печать, оттиснул ее на своем ответном письме Кларе Цеткин, где он писал: «Вот отпечаток. Надпись гласит: Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Около шести лет провел Ленин в Кремле, но жизнь эта была без любящей тещи Елизаветы Васильевны.

Однажды Надежда Константиновна обронит: «А, пожалуй, хорошо, что наши старушки не дожили до этого, — как-то перенесли бы они эти волнения. Не под силу было бы им это». Она имела в виду свою мать и свекровь — Марию Александровну Ульянову.

В 1887 году в симбирской газете появилось объявление: «Продается дом с садом, рояль и мебель. Московская, дом Ульяновой». Жители города Симбирска отправлялись по этому адресу просто из любопытства — многим хотелось посмотреть на семью повешенного преступника.

Мария Александровна Ульянова встречала всех у порога и сдержано останавливала: «Вам что угодно? Вы пришли что-нибудь купить?»

Летом 1887 года Ульяновы простились с Симбирском, они переехали в Казань.

8 мая 1891 года от тифа умерла дочь Ольга. Мать поехала на похороны в Петербург. «Идти было трудно, — вспоминала Ольгина подруга по Бестужевским курсам З. П. Невзорова-Кржижановская. — Я острожно вела под руку мать Оли, с другой стороны ее поддерживал Владимир Ильич. Она шла молча, прямая, тонкая, хрупкая, с слегка закинутой назад головой и лишь изредка из-под полуопущенных глаз скатывались скупые слезинки.