Александр Севастьянов - Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Во многом это объясняется «обидой» националистов на власть и персонально на Путина. Личное при этом не раз по-детски заслоняло общественное. Вот характерные жалобы Демушкина: «Националисты никогда не выступали против власти. Несмотря на это, кто-то решил, что русский политический национализм должен быть запрещен. Все основные организации националистов в России были запрещены. А в отношении лидеров и активистов возбуждены уголовные дела… Мы живем при власти Путина уже много лет и видим только преследования, запреты и уголовные дела. Что, мы это должны поддержать?! Чтобы нас всех пересажали в тюрьму?».

«Путин — отработанный материал. Большего русофоба, чем Путин, не существует. Политические игроки, которые себя с ним свяжут, обречены на небытие», — заявил тому же агентству PublicPost Владимир Тор.

Член центрального совета организации «Русский образ» Евгений Валяев: «Мы не можем пока полностью принять рогозинскую альтернативу и полностью поддержать Путина… Активисты "Русского образа" выйдут на протестные акции 4 февраля».

К непримиримым антипутинцам, отметающим, не глядя, любые компромиссы, относятся и многие другие русские лидеры: Борис и Иван Мироновы (отец и сын), Владимир Истархов, Игорь Артемов, Андрей Савельев, Юрий Екишев, Александр Белов и другие. Азарт борьбы, личные счеты с властью застилают им зрение, заставляют работать на максимальную конфронтацию, загоняют на арену, как быков для корриды с заранее известным исходом.

Такая и подобная ей логика сковала инициативу русских националистов, резко ограничила их маневр, лишила политической перспективы. Те сигналы с российского политического Олимпа, которые подавала власть патриотической части общества, услышал я и еще немногие, но не услышало большинство моих коллег. И в результате они все дальше и дальше сами себя заводили в бутылку, из которой выхода нет.

Конечно, у русских националистов были все основания обижаться на власть, и чем дальше, тем больше. Тому как минимум три причины.

Первая и главная заключается в том, что в Кремле сегодня просто нет людей, разбирающихся в национальной политике (этнополитике) вообще и в русском вопросе в частности. Поэтому русские этнические проблемы не только с каждым годом лишь усугубляются, не решаясь, но даже и не обсуждаются.

Вторая причина — в том, что ни какой власти не нужен дестабилизирующий фактор, способный нарушить внутренний покой страны. А националисты могли бы это сделать; и шаг за шагом, подстрекаемые разномастыми белковскими, шли именно к этому, мечтая о национальной революции. Путин не видел от националистов никогда ни малейшей поддержки, даже когда делал необходимые, правильные с их точки зрения вещи, например — уничтожал одного за другим чеченских полевых командиров, или раскассировал еврейских олигархов, ликвидировал Семибанкирщину и поднимал военно-промышленный комплекс и армию. Чем больше хорошего делал президент для страны, тем выше поднимали планку своих требований националисты, им никак было не угодить. Особенно ярко этот невзрослый подход проявился после воссоединения с Крымом… Неудивительно, что ФСБ избрала тактику тотальной зачистки русского сектора политики.

Ну, а третья причина в том, что Путин сам провозгласил вполне публично и широковещательно, что является главным националистом, и после этого все мы, состоящие в рядах Русского движения хоть всю жизнь, стали ненужными конкурентами и сомнительными политическими персонажами, лишними фигурами на доске. К сожалению, в глазах не только власти, но и значительной части общества. Мы в одночасье превратились в персонажей братьев Стругацких, в «людей, желающих странного».

В данной связи я всегда испытывал сильнейшее желание объясниться с обществом, рассказать ему и показать, чего мы ждем от Путина, от Кремля, почему так требовательны к ним, чего нам не хватает в путинской внутренней политике.

И вот какой текст я написал тогда, в начале 2012 года, предельно разочарованный свежей путинской программной статьей по национальному вопросу, с одной стороны, но будучи на стороне Путина в противостоянии с системными либералами, с другой.

«Я задумался: а что бы я сделал на его месте, чтобы сохранить власть и голову, а “крикунам и печальникам”, а равно их зарубежным спонсорам натянуть нос? <���…>

Нужны не уступки, а игра на опережение, перехват инициативы.

Первое.Я бы, в первую очередь, вспомнил о том, что вот уже четверть века внутренняя политика в России определяется внешней политикой. Исходя из этого и учитывая, что США намерены превратить Путина во второго Лукашенко, изгоя мирового сообщества, — самый сильный, экстремальный, хотя и самый трудный ход состоит в том, чтобы наконец провести реальное объединение России и Белоруссии в одно государство, Великую Россию. После чего на первый срок Путин занял бы в нем пост президента, а Лукашенко — премьера, а на второй срок — наоборот. Вот это был бы настоящий тандем, такой, какой нам нужен! И русские люди восприняли бы его на ура, и все остались бы живы-здоровы, а наши противники надолго забыли бы о своих зловещих планах. Они с Белоруссией-то справиться не смогли пока, а с союзным государством и подавно не смогут, перетопчутся.

Второе.Надо до конца понять, глубоко осознать, что русский вопрос в России — ключевой. Надо его постичь досконально. Это самостоятельная, казалось бы, теоретическая задача, но без ее решения не сдвинуться на практике ни на шаг.

Постигнув же, следует открыть, наконец, дорогу самоорганизации русских: снять все ограничения на партийное строительство по национальному признаку (благо они противоправны), на создание Федеральной русской национально-культурной автономии. Эти запреты были продавлены лично обер-русофобом Владиславом Сурковым и должны быть отставлены вместе с ним. Не надо этого бояться. С основным, государствообразующим народом страны будет гораздо легче говорить и договариваться, если у него появится лицо — легитимный представитель прав и интересов. Вместо разного калибра смутьянов и демагогов, никем не уполномоченных выражать волю народа.

Основная “фишка” тут в том, что на Русское движение никого нельзя назначить сверху, можно только выбрать из наличного состава лидеров. Ни Вячеслав Никонов, назначенный на фонд “Русский мир” потомок сионистки Полины Жемчужиной, ни многоуважаемая Наталия Нарочницкая, председатель Фонда исторической перспективы и руководитель парижского отделения Института демократии и сотрудничества, ни руководство Всемирных Русских Соборов (КПД = 0), ни телеперсонажи типа Михаила Леонтьева, Ивана Демидова и т. д. — не являются таковыми лидерами и не помогут сдвинуть дело с места.