Александр Севастьянов - Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Ущерб, который терпит идея национал-демократии от подобных интерпретаций, — неописуемо велик и всем заметен. У широких масс националистов выражение «национал-демократ» стало едва ли не бранным, близким по смыслу к «национал-предателю».

Тем не менее, объективные изменения постсоветского общества диктуют свои условия, и сегодня можно говорить о заметном дрейфе всего русского движения в сторону национал-демократии. Этот вызван дрейф осознанием (наконец-то!) лидерами националистов необходимости идейно завоевать и перетянуть на свою сторону, в первую очередь, причем в массовых масштабах, верхние общественные страты: интеллигенцию (в т. ч. бюрократию) и предпринимателей. Ибо будущее всецело зависит от них, а не от «народных масс», чье присутствие в политике сегодня полностью свелось лишь к участию оболваненного контингента в выборах. Ни больше ни меньше. Что исключает плодотворность обращения к национал-социализму иначе как к дешевой приманке, к расхожему, популярному в массах, но неосуществимому идеалу, заведомо осужденному, однако, на провал.

Но это лишь одна сторона вопроса.

Мы свидетельствуем, что национал-социализм, хотя и не имеет сегодня сколько-нибудь внушительного организационного оформления, не сдал свои позиции. Более того: это все еще мейнстрим, набирающий множество сторонников в низовых, социально дефективных стратах общества по мере роста кризиса — обнищания масс, безработицы, техногенных катастроф, социальной и национальной напряженности и т. п.

Таким образом, за противостоянием национал-демократии и национал-социализма просматривается столкновение двух общественных страт, социальная психология каждой из которых представлена одной или другой идеологией. Перед нами идеология творческого, созидательного, сведущего и могущественного меньшинства с одной стороны — и идеология бессильного и малосведущего большинства с другой.

Трагедия, однако, в том, что обе страты суть две части единой русской нации, и будущему русскому правительству, Русскому национальному государству необходимо будет примирять их интересы и установки, искать пути к национальному единству через социальный компромисс и гармонию, через баланс взаимных требований. И, соответственно, через конвергенцию названных идеологий.

О том, как трудно русским бывает достичь национального единства даже внутри одной страты, говорит непростая судьба того самого «русского согласия», которое было манифестировано в конце декабря 1996 года. Итоговое разминовение подписантов в политике выглядит вполне показательным. Оно происходило постепенно, обогащая Русское движение нюансами политической мысли и рисуя для него как перспективы, так и тупики.

Первоначальный круг идеологов нового русского национализма был узок [30] Из представителей русского национализма доперестроечного призыва, сохранивших посильную активность, следует назвать М.Н. Любомудрова и О.Г. Каратаева (Петербург), В.Н. Осипова и А.М. Иванова (Москва); последний сумел войти, через сотрудничество с В.Б. Авдеевым и П.В. Тулаевым, в состав работников нового русского национализма. . И согласие между ними оказалось временным, разрушаясь по мере расширения данного круга. А расширение происходило быстро, национализм оказался востребован и привлекал к себе все новых участников общественной жизни.

Еще в 1996 году на одной из конференций в РОПЦе среди выступающих оказалось несколько молодых юристов, отметившихся острыми и умными выступлениями. Они держались сплоченно, лидером был председатель политологического клуба «Роза ветров» Вадим Сидоров. Полурусский-полуармянин (его семья бежала в 1990-м году из Баку, спасая свои жизни), он отличался умом, темпераментом, большой начитанностью, волевыми качествами и позиционировался как весьма радикальный русский националист, глава Союза русской молодежи. Сплотившиеся вокруг него студенты и аспиранты юрфака МГУ и Академического правового университета ИГП РАН, примерно десять человек (А. Дудко, А. Казаков, А. Жуков и др.), все исповедовали русский национализм, сочетая в своих представлениях архаизм (например, ортодоксальное христианство) и новаторство (например, предпочтение национального государства — империи, примат принципа крови над принципом почвы, выбор в пользу национал-демократии, а не национал-социализма и, наконец, выбор вообще национализма, а не патриотизма).

Среди наметившихся к тому времени интеллектуальных лидеров они предпочли Александра Севастьянова и сделали ему предложение создать общественную организацию под его руководством. Так в ноябре 1996 года была учреждена Лига защиты национального достояния (ЛЗНД), главной целью которой, в соответствии с профессиональным интересом большинства участников, стал перевод концепции нового русского национализма на язык закона.

Такой подход сразу вывел ЛЗНД на иной, наиболее высокий уровень теоретического осмысления русской проблемы, поскольку любая юридическая формулировка позволяет в максимально концентрированном виде суммировать все даже самые спорные аспекты той или иной дискуссии. Дисциплина мысли, умение смотреть в суть вещей и выражаться лаконично и точно — это стало визитной карточкой ЛЗНД.

Высшим достижением Лиги в практической политике стало принятие в 1998 г. закона «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны» (Севастьянов восемь лет неотступно действовал на данном направлении). А в теории русского национализма таким достижением стали проект новой Конституции России, а также законопроект «О разделенном положении русской нации и ее праве на воссоединение» [31] То и другое в сопровождении пояснительных статей А.Н. Севастьянова см. в «Национальной газете» за 1997–1998 гг., а также в кн.: «Русский проект. Конституция России: новый вариант» (М., Александр Севастьянов, 1998). . Выше названных рубежей теория русского национализма не поднималась ни до, ни после того.

Именно на работе над проектом Конституции Севастьянов сразу же сосредоточил весь умственный потенциал своих молодых союзников. А они, в свою очередь, подключили к работе своих профессоров, высококвалифицированных юристов-цивилистов Института государства и права РАН и юрфака МГУ.

Оба документа прошли общественную апробацию. Проект Конституции был рассмотрен в 1997 г. на политологическом семинаре «Национальная доктрина России» в Российском общественно-политическом центре, а также на семинаре «Нация и государство» в Государственной Думе России и одобрен в целом. Предваряющая Проект статья Севастьянова была опубликована у Виталия Третьякова в газете «НГ-Сценарии» (14.08.97) под заголовком «Национализм с человеческим лицом. Создан проект “Русской Конституции”». Законопроект «О разделенном положении русской нации», впервые опубликованный в «Национальной газете» № 3/98, был кратко изложен Севастьяновым в Государственной Думе на конференции «Проблемы разделенности и утверждения международно-правовой субъектности русского народа в интересах защиты соотечественников за рубежом», проведенной Комитетом по делам СНГ и связям с соотечественниками Госдумы России 21.04.98 г.