Александр Севастьянов - Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Тот, кто не разобрался досконально в еврейской теме — и, специально и особенно, в роли евреев в российской истории, — тот никогда ничего не поймет и в текущем моменте. Обратится ли он к проблеме положения русских в России или к проблеме заселения России незваными пришельцами, он обязательно при добросовестном исследовании упрется в еврейский фактор. Да и обращение ко многим наиболее важным мировым проблемам, будь то глобализм а-ля США или судьба белой расы и христианского мира, приведет исследователя все к той же «трехтысячелетней загадке». Попытки некоторых деятелей русского движения судить о русской проблематике, не разобравшись как следует в еврейской, не вызывают ничего, кроме скепсиса. Можно сказать твердо и однозначно: не понимая досконально еврейский фактор, в русском движении делать нечего. Это самый настоящий квалификационный тест для любого русского лидера.

Пока что никто из основных наличных лидеров — Белов, Демушкин, Крылов, Соловей — этот тест не прошел, все его провалили… Особо печален и показателен пример Соловья, который, будучи сам полукровкой (наполовину еврей, наполовину украинец), в своих теоретических трудах споткнулся о еврейский вопрос, дав извращенную историческую картину революционных событий в России и ложную трактовку еврейской темы в целом [66]. Ложные теоретические установки мгновенно обернулись провалом на практике. В 2011 году Соловей решил выступить в роли буревестника либеральной антипутинской революции. Коллеги поверили профессору. В результате все вышепоименованные оказалась на Болотной площади в компании евреев-либералов, предельно скомпрометировав Русское движение вообще и национал-демократический бренд в частности. Надо ли удивляться, что их партийное строительство с тех пор буксует и проваливается, несмотря на самые тепличные условия, созданные тому же Соловью.

К сожалению, та самая специализация, которая в общем и целом, является положительным для Русского движения явлением, помогая концентрировать определенные силы для решения отдельных соответствующих задач, приводит к тому, что представители разных организаций (особенно руководящий состав) порой упускают из виду еврейский фактор или недооценивают его. Это ошибка, которую смело можно назвать роковой.

Но серьезная ошибка видна и во встречающихся изредка попытках подменить русский вопрос еврейским (Борис Миронов и некоторые другие). Этого также не следует допускать.

3. Фланг расово-антропологический

Если антисионисты — заслуженные, почтенные ветераны русского движения, существующие в его среде почти столько же, сколько существует в России сам еврейский фактор, то ХХ век, особенно его финальное десятилетие, породил новое важное направление нашей борьбы — борьбу с «нашествием иноплеменных». Это и есть второй фланг. Наиболее точно он именуется «расово-антропологическим», но можно бы и «этно-демографическим» или «анти-иммиграционным», в зависимости от оттенков.

Важность данного фланга также самоочевидна.

Она состоит прежде всего в том, что сколько-нибудь массовую народную мобилизацию, как показывает практика, возможно организовать только на волне сопротивления нашествию иноплеменных. Это нашествие (вторжение, оккупация) — каждодневная реальность, с которой сталкивается любой русский человек в городах и селах нашей Родины. Она касается его непосредственно и вызывает естественное возмущение и желание борьбы, уходящее корнями в глубочайшие слои нашей психики, к самым базовым инстинктам, присущим всему живому. Это инстинкты защиты территории и продолжения рода, безошибочно различающие смертельную угрозу в массовом появлении инородцев, заметно отличающихся внешним видом от коренного населения. (В Москве в последнее время очень заметны стали уже не только кавказцы и азиаты, но и негры.) А угроза базовым инстинктам немедленно вызывает агрессивную реакцию защиты. Тем более, что вся история русского народа воспитывает в нас непримиримое отношение к непрошенным гостям, что полностью оправдано горьким опытом прошлого.

Попытки справиться с данными инстинктами и аффектами бессмысленны и опасны, чреваты психической неполноценностью для тех, кто поддастся на призывы толерантности и политкорректности. Ведь всякий начинающий психиатр знает, что результатом подавления инстинктов неизбежно становится невроз. «Пусть ваши дети будут лучше невротиками, только бы не скинхедами! — скажет, вероятно, мигрант-инородец. — Ведь так нам спокойней жить!»; «Нет уж, пусть мои дети будут лучше скинхедами, нежели невротиками: ведь так для нас здоровее!», — возразит любой нормальный русский родитель.

Ситуация обостряется еще и тем, что у нас перед глазами — внушающий ужас и жалость пример вымирающей в условиях аналогичного, только еще более массового и беспощадного, нашествия Европы или стоящих на пороге второй гражданской войны (между цветными и белыми) США. И доносящиеся оттуда предсмертные хрипы и зовы о помощи наших братьев по расе — имеются в виду известные у нас книги Д. Дюка, П. Бьюкенена, Г. Фая и т. п. — внушают нам мысль о необходимости борьбы не на жизнь, а на смерть. И мирный, ненасильственный характер нашествия никого, конечно, не может ввести в заблуждение: ведь в итоге «нас», «своих» становится все меньше (в абсолютных и относительных цифрах), а «их», «чужих» — все больше. «Им», «чужим» достается наследие наших отцов, наши территории, наши женщины. О каком продолжении нашего рода можно говорить в таких условиях?! Ни компромиссы, ни капитулянтство в этом вопросе неуместны, поскольку сам вопрос звучит как «быть или не быть?».

Все эти причины привели к тому, что наиболее успешными, эффективными и популярными у нас сегодня являются формальные или неформальные объединения, готовые к уличным акциям, в том числе массовым, направленным против пришельцев. Практика показала, что уличные действия, в том числе партизанские (к примеру, «Манежка»-2010, «Бирюлево»-2013), это единственное, что на самом деле беспокоит как нежелательных мигрантов, так и защищающую их власть. Важные сами по себе, непосредственно, массовые акции актуальны еще и потому, что сохраняют в народе чувство локтя, навыки совместной борьбы, не дают увянуть росткам русской солидарности, готовят ядро таких мероприятий, как Русский марш и т. п., напоминают народу, что в его среде есть еще претенденты на роль народных защитников и героев. Поэтому названное направление притягивает к себе пассионариев, людей действия, молодежь — и в этом еще один его позитивный смысл «школы молодого бойца».

Наименее важный по своему объективному значению, но при этом наиболее массовый, наиболее зримый, наглядный, наиболее понятный народным массам, а потому наиболее популярный, расово-антропологический (антииммиграционный) фланг отлично подходит как на роль локомотива совместных массовых мероприятий, так и на роль основного ньюсмейкера Русского движения, главного инструмента пиара.