Александр Севастьянов - Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Мы связываем свое будущее с Русским движением, частью которого всегда были и остаемся. Мы не намерены опускать руки и отказываться от посильной возможной работы ради блага своего народа. Просветительство, пропаганда, массовые акции — все эти возможности остаются с нами. Считая нецелесообразной и вредной формальную ликвидацию партии, мы полагаем правильным перенести центр тяжести в МРОД “НДПР”, у которого есть официальная регистрация, позволяющая аккумулировать средства на счете и вести работу в рамках российского законодательства.

Особые надежды мы возлагаем на объединение русских национал-патриотов под эгидой “Русского марша”, за которым видим будущее и в Оргкомитете которого не первый год занимаем достойное положение <���…>

Члены ЦПС НДПР: Севастьянов А.Н., Касьянов Т.Р., Томилин И.А., Косенков И.С.;

Кандидат в члены ЦПС НДПР: Харцызов С.А.;

Ответственный секретарь МРОД “НДПР”: Шведов В.Б.»

Немного погодя, в октябре того же года, я отписывал в один из регионов своему опорному партийному кадру:

«Массовая партия, не имеющая юридического лица, есть нонсенс в нынешних наших условиях. Это нутром чувствуют даже те, кто не разбираются в политических тонкостях, почему и отходят от таких псевдопартий. Она низачем не нужна, поскольку основная задача легальной партии — добиваться представительства в представительных органах власти через участие в выборах. Получить юридическое лицо нам не позволят, это тоже ясно <���…>

Но широковещательно объявлять о роспуске НДПР было бы и неправомерно (это должен делать съезд партии) и тактически неправильно. Достаточно просто не вести партийной работы, оставаясь виртуальной партией — легендой. Тем более, что с двумя функциями мы, все же, по-прежнему неплохо справляемся: 1) идеологический маяк русского движения; 2) “лежачий полицейский”, препятствующий проникновению в движение всякой мрази и случайных лиц, следящий, чтобы это движение не “ссучилось”. Так что некая польза от нас есть даже в таком виде».

Особо обращу внимание читателя на последний тезис.

Мы по-прежнему могли вывести на улицу от нескольких десятков до пары сотен человек, но, конечно, полноценная партийная жизнь к этому времени сменилась довольно вялым существованием. И это обстоятельство, как шило в мешке, утаить было нельзя.

Параллельно угасала «Национальная газета». Несмотря на то, что потребность Русского движения в едином центральном надпартийном органе была и остается до наших дней. С этой ролью «Националка» вполне справлялась до тех пор, пока печатная, бумажная форма не была выбита с поля электронными СМИ. Я стал замечать, что интеллектуальный уровень моей переписки с читателями резко понизился: продвинутая публика переместилась в интернет. А с нею в интернет переместился и центр нашей борьбы и пропаганды.

Издавать газету — дело затратное и хлопотное, его нет смысла делать, если нельзя рассчитывать на высокий КПД. Это во-первых. Во-вторых, из троих спонсоров, регулярно дававших деньги на издание, одного убили, у другого отняли бизнес, третий счел за благо отойти от политики. Издавать «Националку» за свой счет, как я это делал в былые годы, мне не хотелось; не было ни лишних денег особенно, ни куражу. В-третьих, гибель старшего сына (сентябрь 2006) посеяла во мне семена пессимизма и мизантропии, сильно подрубая мотивацию к политической активности. В итоге в 2007 году газета уже почти не выходила, а в 2008 прекратила свое существование.

Словом, я еще оставался авторитетом для Русского движения, но в глазах крупных и мелких лидеров, еще вчера ревновавших к НДПР, пытавшихся с нею конкурировать, я все больше становился лишь почтенным ветераном РД, «генералом без армии». Думаю, это была поспешная оценка, списывать меня было рановато, но так было.

Между тем, свято место, как известно, пусто не бывает. На нашем небосклоне зажглась звезда нового идеолога русской революции — профессора Валерия Соловья, который начал набирать популярность, в том числе в рядах молодежи. Как раз в 2007 году вышла его книга «Русская история: новое прочтение», в которой содержались некоторые важные для русского националистического дискурса разработки. Но об этом подробнее ниже.

Отрадным фактом для меня на этом фоне стало сближение с Партией защиты российской конституции — ПЗРК «Русь», представлявшей собою самую большую часть расколовшегося в 2000 году РНЕ, «кинутую» Бабуриным в кампанию 2003 года. Меня в них привлекало многое: дух истинного товарищества, верность принципам и русским интересам, а также, в немалой степени, наличие государственной регистрации и неплохого финансирования (то и другое вскоре было утрачено). У нас сложились добрые, уважительные рабочие отношения. Я рекомендовал ПЗРК в состав Оргкомитета; на РМ — 2007 они проявили себя хорошо.

В-третьих,ДПНИ, судя по ряду признаков, уже попало в плотную разработку Администрации президента, с одной стороны, спецслужб — с другой, а сил, стоящих за Станиславом Белковским, — с третьей. Как, когда и при каких обстоятельствах Белов и Басманов вошли в контакт с представителями этих трех политических субъектов, я не знаю. Но проявляться все стало уже весной 2008 года.

Три вышеназванные причины привели к тому, что тройственный союз «Артемов — Белов — Севастьянов», который мог бы стать успешной базовой конструкцией Оргкомитета РМ, а тем самым и нового Русского движения, не состоялся. А ДПНИ решило пойти совсем другим, гибельным путем, увлекши за собой и других, увы.

ДПНИ переживало тогда нелегкие времена.

Уже к середине 2007 года ДПНИ оказалось в положении брошенной невесты, которую поимели, но жениться не стали: «Родина. КРО» не состоялась. А получив осенью предложение стать полпредом России в НАТО, Рогозин в январе 2008 года сделал всем ручкой и отбыл в Брюссель. Надежды на вхождение в легальную политику, на солидное финансирование и т. д. у братьев Поткиных на тот момент беспощадно обломились.

В то же самое время, примерно с середины 2007 и весь 2008 гг. ДПНИ оставалось мишенью для самых яростных и разрушительных атак со стороны «Северного братства» и вообще радикальных кругов Русского движения. Следует напомнить, что к этому времени первый раскол в ДПНИ, связанный с выходом Миронова-Сокола, увлекшего за собой немало деятельных участников организации, уже состоялся, скверный прецедент имел место быть. В душах многих участников Движения были посеяны семена сомнения, недоверия, былой энтузиазм стал охлаждаться. Среди причин недовольства некоторых членов ДПНИ была инициатива Белова провести анкетирование с указанием подробных личных данных и адресов. Это дало повод для подозрений в «сливе» организации спецслужбам.