Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

После встречи 4 декабря Юсупов вернулся к Маклакову, чтобы узнать, не изменил ли он свое мнение. Маклаков уже был готов обсуждать убийство, но сказал Юсупову, что в декабре он уезжает в Москву и принять участие в заговоре не сможет. Маклаков предложил подстроить Распутину автомобильную аварию, но Юсупов ответил, что они выбрали яд. Тело должны были найти – иначе Александра никогда не признает, что Распутина больше нет. Маклаков еще несколько раз встречался с Юсуповым, чтобы обсудить детали. На последней встрече Маклаков дал Юсупову двухфунтовую «резиновую палку», сказав, что она может пригодиться, и, по утверждению Юсупова, коробочку с кристаллами цианистого калия – сам Маклаков впоследствии это отрицал 23.

Вечером 7 декабря пятеро заговорщиков собрались на квартире у Пуришкевича возле Варшавского вокзала. Юсупов показал цианистый калий, полученный от Маклакова. Было решено убить Распутина, угостив его отравленными пирожными и вином. Когда он будет мертв, Сухотин, загримированный под Распутина, вместе с Дмитрием и Лазовертом в качестве шофера отправится на Варшавский вокзал, и жена Пуришкевича сожжет одежду Распутина в топке паровоза. Затем, бросив машину у вокзала, заговорщики на такси вернутся во дворец Дмитрия на Невском проспекте, а оттуда на машине Дмитрия – в дом Юсупова. Тело Распутина, закутанное, «словно мумия», отвезут в пустынное место на реке, привяжут к ногам груз и бросят в прорубь. Пуришкевич обещал купить на Александровском рынке цепи и грузы. Все согласились с предложенным планом и около полуночи разошлись. Утром 12 декабря Пуришкевич купил на рынке все необходимое, и после обеда заговорщики на двух машинах несколько часов ездили вдоль реки, выискивая подходящее место, чтобы выбросить тело. Они нашли только две подходящие проруби – более удобная находилась за пределами города на Малой Невке у Большого Петровского моста. Ночью 13 декабря заговорщики собрались в последний раз. Убийство было назначено на 29 декабря 24.

В Думе Пуришкевич наткнулся на Шульгина и сказал ему: «Послушайте, Шульгин. Вы уезжаете, но я хочу, чтобы вы знали… Запомните 16 декабря…» Шульгин изумленно посмотрел на него. «Я вам скажу… Вам можно… шестнадцатого мы его убьем», – пробормотал Пуришкевич, Шульгин попытался его отговорить, сказав, что убийство – это «противно». Он пытался объяснить, что убийство бессмысленно, что оно ничего не изменит. Пуришкевич его не слушал. Нервы его были на пределе. Он сказал, что знает: все истории о Распутине и императрице – это ложь, но это не имеет значения. «Так сидеть нельзя. Все равно. Мы идем к концу. Хуже не будет. Убью его, как собаку» 25. 6 декабря Пуришкевич побывал у историка Сергея Платонова и в завуалированной форме рассказал ему и его жене, что должно произойти 26. Вскоре в кабинет Маклакова пришла некая журналистка М. И. Бекер. Она сказала, что Пуришкевич, поссорившись с журналистами в Думе, объявил, что 17 декабря он вместе с князем Юсуповым и великим князем Дмитрием Павловичем собирается убить Распутина. Все подумали, что это шутка, и Маклаков заверил в этом журналистку. Но потом он позвонил Юсупову и сообщил ему о болтовне Пуришкевича. Юсупов пришел в ужас. Он пожаловался, что заговорщики все свалили на него 27. В начале декабря Пуришкевич организовал встречу с неким Сэмюэлем Хором, руководителем британской разведывательной миссии в Петрограде. В кабинете Хора Пуришкевич откровенно сказал ему, что «он и его друзья намерены ликвидировать дело Распутина», и посвятил англичанина в детали своего плана. Впрочем, Хор ему не поверил. Он уже не раз слышал об убийстве Распутина, а поведение Пуришкевича убедило его в том, что это всего лишь пустые разговоры 28. Пуришкевич просто не мог держать рот на замке. Желая сообщить всему миру, что убийцей Распутина будет именно он, он продолжал рассказывать об этом даже в ночь убийства, и это решило судьбу заговорщиков.

Ключевым элементом заговора была Ирина. Распутин давно хотел познакомиться с красавицей-женой Юсупова. Именно она и должна была заманить его в дом Юсуповых. 9 декабря Феликс, измученный до полной бессонницы, писал ей: «Вся моя голова прямо разрывается на части от всяких мыслей, планов и т. д.». Чтобы план сработал, Ирине обязательно нужно приехать в Петроград в середине декабря: «План, про который я тебе пишу, разработан детально, уже ¾ сделано, остался финальный аккорд, и для этого ждут твоего приезда. Это единственный и верный способ еще спасти положение, которое почти безвыходно. Конечно, ни слова никому. Маланья тоже участвует. Ты тоже будешь служить приманкой. Понимаешь? Поэтому, чем раньше ты приедешь, тем лучше» 29.

«Маланья» – это, скорее всего, Марианна Дерфельден (урожденная Пистолькорс), сводная сестра и, возможно, любовница великого князя Дмитрия. Феликс явно упомянул ее, чтобы убедить Ирину присоединиться к заговору. Но Ирина план мужа не одобрила. Она отказалась приехать, пыталась отговорить Феликса и уговаривала его приехать к ней в Крым. 3 декабря она писала ему: «Я не могу жить без тебя. Приезжай ко мне» 30. Но Феликс уже все решил. Он остался в столице.

Теперь Феликсу нужно было связаться с самим Распутиным. Они не встречались с января 1915 года, поэтому за помощью он обратился к Муне Головиной. Рассказал ли он Муне, почему просит ее помочь ему? Это интересный вопрос. Скорее всего, он не был с ней честен, поскольку она ни за что не согласилась бы сделать то, что ему было нужно. Муня и ее мать были верными поклонницами Распутина. Они верили в него. И нет никаких оснований полагать, что Муня могла бы способствовать его убийству. Поэтому Юсупову нужно было ее обмануть. Он сказал, что болен, что его мучает необъяснимая усталость и боль в груди и ему нужна помощь Распутина 31. По словам Муни, Юсупов просил организовать им встречу, и такая встреча состоялась 30 ноября на ее квартире на Зимней канавке. После этой встречи Муня организовала и вторую, а потом проводила Феликса на квартиру Распутина 32. Они были очень осторожны, и им удалось скрыть свои визиты от глаз агентов охранки 33. Распутин пообещал излечить Феликса, и тот стал посещать его квартиру.

Именно здесь, в небольшом кабинете Распутина на Гороховой, состоялся первый сеанс «лечения», Распутин велел Юсупову лечь на диван, а потом начал производить «месмерические пассы» над его грудью, шеей и головой, тихо бормоча молитву. Позже Феликс писал, что почувствовал «огромную гипнотическую силу» Распутина.

«Я чувствовал, как эта сила охватывает меня и разливается теплотой по всему моему телу. Вместе с тем я весь был точно в оцепенении, тело мое онемело. Я попытался говорить, но язык мне не повиновался, и я медленно погружался в сон, как будто под влиянием сильного наркотического средства. Лишь одни глаза Распутина светились передо мною каким-то фосфорическим светом, увеличиваясь и сливаясь в один яркий круг. Этот круг то удалялся от меня, то приближался, и, когда он приближался, мне казалось, что я начинаю различать и видеть глаза Распутина, но в эту самую минуту они снова исчезали в светящемся кругу, который постепенно отодвигался. […] Только мысль моя еще была свободна, и я сознавал, что постепенно подчиняюсь власти этого загадочного и страшного человека. Но вскоре я почувствовал, что во мне, помимо моей воли, сама собой пробуждается моя собственная внутренняя сила, которая противодействует гипнозу. Она нарастала во мне, закрывая все мое существо невидимой броней. В сознании моем смутно всплывала мысль о том, что между мною и Распутиным происходит напряженная борьба и что в этой борьбе я могу оказать ему сопротивление, потому что моя душевная сила, сталкиваясь с силой Распутина, не дает ему возможности всецело овладеть мною» 34.