Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Конечно же, убийство стало жестоким ударом по поклонникам Распутина. Когда в доме Головиных стало известно об убийстве, с Муней и ее матерью случилась истерика 22. Но Любовь Головина справилась с собой довольно быстро. Белецкий писал, что видел ее весной у Вырубовой, и она сказала ему, что сама смерть Распутина доказала ей, что он не был пророком, иначе он сказал бы им о надвигающейся трагедии. Белецкий с ней согласился. Он сам слышал, как в июне 1916 года в своей квартире на Гороховой Распутин говорил, что будет со своими поклонниками еще пять лет, а затем покинет их, свою семью и мир и удалится жить так, как жили древние святые 23.

Юсупов и другие заговорщики надеялись освободить Николая от влияния Распутина и Александры и спасти монархию. Они не только не смогли спасти монархию, но еще и ускорили ее крах. По знаменитому и абсолютно справедливому выражению Александра Блока, пуля, прикончившая Распутина, «попала в самое сердце династии» 24.

Хотя пуля поразила свою цель, власти продолжали сохранять бдительность. Московская охранка в конце декабря с изумлением отмечала, что разговоры о Распутине не прекратились. Его убийство лишь подхлестнуло слухи. Приходилось прилагать огромные усилия, чтобы пресекать публикацию нежелательных материалов. Стало ясно, что наибольший интерес представляет не Распутин, но те круги, которые находились под его влиянием, и вражеский удар по-прежнему был направлен на них. Александр Пругавин читал в Москве лекции, полные «сенсационных материалов», дискредитирующих множество высокопоставленных персонажей. Большую часть таких материалов он почерпнул из книги Илиодора, выдержки из которой он уже опубликовал в «Русских ведомостях». Он обсуждал продажу прав на книгу Илиодора с издателями Англии, Франции и Германии. Сергей Мельгунов собирался опубликовать ее в России. Александр Керенский, адвокат, думский политик и будущий глава Временного правительства, готовил труд, в котором обещал раскрыть новую сенсационную информацию о Распутине. Он писал самым простым языком, чтобы его труд был доступен максимальному количеству читателей.

Василий Маклаков также выступал перед московским обществом. Он говорил, что темное влияние Распутина было гораздо сильнее, чем всем казалось. Если бы об этом было известно только в мировых столицах, то все было бы не так плохо. Но это влияние охватило всю Россию, даже самые скромные крестьянские хижины! Если бы правители страны слышали, что говорят в этих бедных хижинах, восклицал Маклаков, они ужаснулись бы. Но отступать слишком поздно. Революция уже началась в умах и душах русского народа – революция, подобной которой еще не знала история. Вековая вера народа в царя и его богоизбранность рухнула. Россия стоит на пороге не просто революции, а настоящей катастрофы. Узнав об убийстве Распутина, Маклаков написал: «Россия стала куполом без креста» 25. Сандро попытался открыть Николаю и Александре глаза на эту революцию. В Рождество он сказал, что они переживают самый опасный момент в истории России 26. Его слова были сочтены беспочвенной паранойей.

31 декабря Джордж Бьюкенен имел аудиенцию у Николая в Царском Селе. Это была чрезвычайно тяжелая встреча. Царь был очень холоден. Было ясно, что он не хочет, чтобы Бьюкенен затрагивал неудобные вопросы, но у посла не было выбора. Он подчеркнул опасность ситуации и «необходимость возвращения доверия народу», на что Николай ответил: «Вы мне говорите, господин посол, что я должен заслужить доверие моего народа. Не следует ли скорее народу заслужить мое доверие?..» Бьюкенен продолжал. Он пытался донести до Николая свой страх перед опасностью, нависшей над императором и его семьей. Бьюкенен покинул Царское Село без малейшей надежды. «Невозможно предсказать, как разрешится этот кризис, – писал он, – но император и императрица одержимы безумием и безудержно заигрывают с катастрофой» 27.

Когда Бьюкенен ушел, Николай отправился на прогулку, а в полночь присутствовал на службе. «Горячо помолились, чтобы Господь умилостивился над Россией!» – записал он в дневнике 28.

В начале января 1917 года германский представитель в Стокгольме, Гельмут Люциус фон Штедтен, встретился со шведским дипломатом, недавно вернувшимся из России, где он присутствовал на новогоднем приеме во дворце. Дипломат сказал Люциусу, что лицо царя было очень красным, говорили, что к концу он сильно напился. Никто не говорил об убийстве Распутина. Все считали, что в этом преступлении участвовали великие князья из всех ветвей семьи. Говорили, что было совершено покушение на жизнь императрицы, но убийцу схватили, прежде чем он смог совершить злодеяние, и немедленно повесили в обстановке строжайшей тайны. Но новые убийства наверняка последуют. Следующей в очереди является Вырубова, за ней – Протопопов, князь Андроников и генерал Воейков 1.

В конце декабря Вырубова получила угрожающее письмо:

«Наконец-то это чудовище, этот злодей Распутин стерт с лица земли. Не надейся, что его сгнившее тело принесет тебе и Александре Федоровне какую-то радость – вы предатели, они еще до вас доберутся, и императорский Федоровский собор будет взорван, чтобы останки этого мерзавца, который дурачил всю Россию и Европу, не оскорбляли святой алтарь, под которым ты и эта гессенская дура решили его похоронить. Плачь, вой вместе с этой правящей истеричкой, несчастьем России. Мы ликуем от того, что великие сыны России положили этому конец в должный час!» 2

Бьюкенен отсылал сходные депеши об убийстве в Лондон. Еще до начала 1917 года он сообщал, что в ходе беседы с великим князем Николаем Михайловичем узнал, что в России наверняка последуют и другие убийства – все начнется с Протопопова 3. Премьер Трепов настолько напуган, что даже подумывает об отставке. Ходят слухи и о грядущем убийстве императрицы 4. 3 января Бьюкенен писал, что в Петрограде все считают, что «если государь не уступит, то в течение ближайших недель что-нибудь произойдет или в форме дворцового переворота, или в форме убийства. Убийства все считают более вероятными. Хотя все эти разговоры могут быть простым преувеличением, я слышал, как бывшие министры и высокопоставленные чиновники обсуждали вопрос о том, будет ли убит император и императрица» 5.

Военный врач Василий Кравков в январе описывал в дневнике свой приезд с фронта в Петроград. Он был поражен революционной атмосферой, царящей в городе. Все ожидали дворцового переворота, постоянно велись разговоры о политических убийствах. Кравков слышал даже, что генерал Брусилов пытался застрелить императора 6. В начале февраля министр иностранных дел Германии получил депешу из Копенгагена, в которой сообщалось, что гвардейский офицер, близкий к князю Юсупову, стрелял в императора, но промахнулся. Судьба офицера неизвестна 7. Секретный доклад об обстановке в России 24 января (по новому стилю) получил начальник германского генерального штаба, маршал Пауль фон Гинденбург. В докладе сообщалось, что в стране царят революционные настроения. Девяносто гвардейских офицеров поклялись убить Протопопова и Вырубову, а затем императора и императрицу. Гинденбург переслал доклад кайзеру Вильгельму, который в нижней части листа записал свои мысли по этому поводу: