Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Многие русские считали, что своей силой Распутин обязан взгляду. Выражая широко распространенное мнение, добрый его друг Николай Соловьев говорил журналистам: «Обаяние этого человека кроется в его глазах. Есть в них что-то, что притягивает и заставляет подчиниться его воле. Во всем этом есть нечто психологически необъяснимое» 14. Почитательница Распутина замечала, что сила взгляда его настолько велика, что женщины дрожат и впадают в истерику 15. Дочь британского посла, Мюриэл Бьюкенен, поймала взгляд Распутина, когда тот проезжал по улицам столицы. «Светло-серые, глубоко посаженные, но поразительно яркие глаза посмотрели на меня, – вспоминала она. – И пока он смотрел на меня, я стояла без движения, […] охваченная сильнейшим чувством полной беспомощности» 16.

Относительно внешности Распутина мнения расходятся. Добрая подруга императрицы, Лили Ден, встречалась с ним в 1911 году и была поражена тем, как ужасно он выглядел. Но даже она была вынуждена признать, что глаза его «мгновенно подчинили ее своей власти». Распутин был похож на обычного русского крестьянина среднего роста (хотя казался он выше, чем бы на самом деле), с тонким и бледным лицом, длинными волосами и нечесаной темно-рыжей бородой 17. В начале 1912 года Распутин позировал художнику Александру Раевскому. Раевский впервые увидел его воочию и был поражен тем впечатлением, какое Распутин произвел на него. «Каково же было мое изумление, когда я увидел высокого, хорошо сложенного, сильного человека без единого седого волоса, двигавшегося с поразительной легкостью и гибкостью. Он взлетел на шестой этаж за один заход и совсем не задохнулся». Раевский отметил нервную энергию, которая буквально била в Распутине. У него были «нервные пальцы», которыми он постоянно поглаживал бороду 18. Директор департамента полиции в 1912–1915 годах Степан Белецкий знал Распутина очень хорошо. И он тоже отмечал ярко выраженную «нервозность всей его живой, гибкой фигуры» 19.

Многие отмечали привлекательность его голоса. Руководитель петроградской охранки в годы войны Константин Глобачев говорил, что голос его был «мягким, приятным, говорил он как простой крестьянин, но очень интеллигентно» 20. Говорил он ровно, неспешно и обладал хорошим певческим голосом 21.

Распутина обычно считают «грязным мужиком», но это всего лишь отражение предубеждений высших классов. Те, кто хорошо знал Распутина, говорили, что он содержал себя в чистоте. Мы точно знаем, что он часто бывал в банях в Покровском и Петербурге. Даже русские журналисты, которые не любили Распутина и были готовы писать о нем самые невероятные слухи, признавали, что руки его, крупные и сильные, с необычно длинными пальцами, «были чистыми» 22. Добрый друг Распутина, Алексей Филиппов, говорил, что он был «необыкновенно чистоплотен – часто менял белье, ходил в баню, причем от него никогда не было неопрятного запаха… его тело было необычайно прочно, не рыхло, красочно и стройно, без обыкновенной в таком возрасте отвислости живота, дряблости мышц…». В гениталиях Распутина Филиппов не видел ничего исключительного, разве что «без потемнения окраски в половых органах, которые в известном возрасте делаются темноватыми или коричневыми» 23. Филиппов не уточняет, каким образом он узнал столь интимные детали касательно своего друга.

В сентябре 1907 года Распутин вернулся в Покровское. Домой он пришел большим человеком. Его уже называли «господином», словно он был дворянин. Он получил деньги от Милицы и пожертвовал их на церковь. Односельчанам он делал подарки и давал деньги, строил дома для бедных и платил за похороны. Жил он в новом большом деревянном доме на главной улице – когда-то он принадлежал речнику. Двухэтажный дом был обнесен высокой оградой. На просторном дворе имелась баня, небольшой амбар и другие постройки. В доме были цветочные ящики – большой стоял на окне, выходившем на улицу. Окна были украшены разрисованными наличниками, а крыша покрыта железом. Отец Распутина овдовел – Анна умерла 30 января 1906 года, – но не захотел перебираться к сыну. Он по-прежнему жил в своем небольшом доме, расположенном между Турой и домом Григория 1.

Семья жила на первом этаже. Там располагалась кухня и три отдельные комнаты. В одной размещались иконы, в том числе большой чудотворный образ Казанской Богоматери. Деревянная лестница, покрытая разноцветными половичками, вела на второй этаж, отведенный для гостей. Там была небольшая приемная со скамьями и большой зал. Пол покрывали такие же половички. В зале стоял письменный стол, красивые стулья, тяжелый дубовый буфет, пианино и большие часы черного дерева. Стены были оклеены обоями. На стенах висели фотографии Распутина с семинаристами и клириками из богословской академии, с разными священниками и представителями аристократической элиты Петербурга. Тут же висел портрет императора и императрицы и несколько икон. Рядом с окном стоял фикус. Распутины жили хорошо, но нравилось это не всем. В 1917 году Феофан заявил комиссии, что дом Распутиных отражал «представление небогатого крестьянина о том, как в городах жили богатые люди» 2.

Вместе с Распутиным приехали Ольга Лохтина и еще три женщины. Акилина Лаптинская вскоре стала одной из ближайших его последовательниц – и даже кем-то большим. Она находилась рядом с ним всю жизнь. Акилина родилась в деревне Бахово Могилевской губернии в 1879 году, работала сестрой милосердия в Петербурге, во время Русско-японской войны работала в военных госпиталях. Впервые о Распутине она узнала из разговоров в Святотроицкой общине сестер милосердия и сразу же обратилась к Лохтиной с просьбой устроить ей встречу с ним. Встреча состоялась в сентябре 1907 года. Распутин сразу же поразил Лаптинскую. «В Григории Ефимовиче поражает меня больше всего простота обращения, доброта и любовь чистая к людям, которой я не встречала в других. Знание жизни в нем удивительно, нет такого вопроса, на который бы он не дал без запинки ответа». Узнав, что несколько женщин собираются поехать в Покровское, посмотреть, как живет Распутин, и учиться у него, Лаптинская решила присоединиться к ним. И она не была разочарована. Акилина оставалась с Распутиным до конца его жизни, став его личным секретарем и помогая управлять его домом в столице 3.

Зинаида Манчтет из Смоленска была женой высокопоставленного чиновника. Знакомые называли ее «доброй, симпатичной и милой» женщиной. Она влюбилась в Распутина сразу же, как только он приехал в столицу, хотя и не так страстно, как Лохтина. Манчтет часто приезжала в Петербург, чтобы повидаться с ним. Вернувшись домой из Покровского, Зина написала письмо, которое многое говорит и о психологии поклонниц Распутина, и об их отношениях со своим кумиром.