Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

«Здравствуй, дорогой отец Григорий!

Благодарю, благодарю, бесконечно благодарю Тебя за твою великую любовь, воскрешающую жизнь духа, за твою ласку и заботу. Хорошо и весело вернулась домой и здесь живу тихо и покойно. Твои последние слова, что я все-таки неладно уезжаю, произвели на меня сильное впечатление. Сказал – значит так и есть; всю дорогу звучали они у меня в ушах и заставили перебрать все движения души. Конечно, много негодного в душе, и постоянно нужна Твоя помощь, Твои молитвы, очищающие и охраняющие нас. Совсем другая внутренне вернулась я домой. Помоги, Господи, сохранить это состояние. Теперь я живая, а то была мертвая, гнев мучил меня и закрывал от меня все.

Крепко целую Твои руки и молю прощения за всю мою скверну

Нерадивая Зина» 4.

Кроме Зинаиды, Распутина сопровождала двадцатидевятилетняя вдова Хиония Берладская. Ее муж два года назад совершил самоубийство. После этой трагедии у Хионии началась депрессия, она винила в смерти мужа себя. Осенью 1906 года ее пожалела генеральская жена и привела ее к Распутину. Он внимательно посмотрел на нее и сказал: «Ты что думаешь? Знаешь, у Господа было двенадцать учеников, и один из них, Иуда, удавился. Это ведь у Господа, а ты что?» Слова Распутина изменили ее жизнь.

«Слова эти были ответом на гнетущую мою душу мысль, что я виновна в смерти мужа. Раз у Господа могло случиться подобное, я, слабый человек, не могла переродить своего мужа. Это мне сразу стало ясным, я получила полное спокойствие души, чего я не могла достигнуть ни гипнозом, ни какими другими лекарствами. До этого я не говела целый год и не могла даже ходить в церковь, пение расстраивало меня, и делались сердечные припадки. Два года я почти ничего не ела и дошла почти до полного истощения духовного и физического. Познакомившись с Григорием Ефимовичем, я почувствовала, что он может разрешить все мои жизненные вопросы ответами из Евангелия. За это я и питаю к Григорию Ефимовичу глубочайшую любовь и признательность».

Впервые Берладская побывала в Покровском в апреле 1907 года. Она провела с Распутиным и его семьей четыре месяца, «училась, как жить». Это был замечательный опыт, и она вернулась в ноябре. Однако, в отличие от трех других женщин, Берладская изменила свое мнение о Распутине, и ее слова использовались для того, чтобы и других отвратить от него 5.

К середине ноября Распутин вернулся в Петербург. Как-то вечером Николай пригласил на ужин в Александровский дворец в Царском Селе свою сестру, великую княгиню Ольгу Александровну. Когда ужин закончился, Николай пригласил Ольгу познакомиться с русским мужиком. Они поднялись наверх. Дочери Романовых и цесаревич Алексей уже были в белых пижамах, и няни укладывали их спать. В центре комнаты стоял Распутин:

«Когда я его увидела, то почувствовала излучаемые им ласку и тепло. По-моему, дети его любили. В его обществе они чувствовали себя совершенно непринужденно. Помню их смех при виде маленького Алексея, который скакал по комнате, воображая, что он зайчик. Неожиданно для всех Распутин поймал ребенка за руку и повел его к нему в спальню. За ними последовали и мы с Ники и Алики. Наступила тишина, словно мы оказались в церкви. Света в спальне Алексея не было, горели лишь свечи перед чудными иконами. Ребенок стоял, не шевелясь, рядом с рослым крестьянином, склонившим голову. Я поняла, что он молится. Картина произвела на меня сильное впечатление. Я поняла также, что мой маленький племянник молится вместе с ним. Я не могу всего объяснить, но я была уверена, что этот человек совершенно искренен».

Когда детей уложили, взрослые спустились в лиловую гостиную, чтобы поговорить.

«Мне стало понятно, что Ники и Алики надеются на то, что я почувствую расположение к Распутину. Конечно же, я была под впечатлением сцены в детской Алексея и видела искреннюю набожность сибирского крестьянина. Но, к сожалению, не смогла заставить себя отнестись к нему с симпатией.

Он никогда не производил на меня гипнотического влияния. Не думаю, что в его личности было что-то непреодолимое. Если уж на то пошло, то я находила его довольно примитивным. […] В первый же вечер я заметила, что он перескакивает с одного предмета на другой и очень часто приводит цитаты из Священного Писания. Но это не произвело на меня ни малейшего впечатления… Я достаточно хорошо изучила крестьян и знала, что очень многие из них помнят наизусть целые главы из Библии».

Ольга не просто не впечатлилась Распутиным. Его поведение показалось ей слишком фамильярным:

«Его любопытство – назойливое и не знающее никакой меры. Поговорив с Алики и Ники несколько минут у нее в гостиной, Распутин подождал, когда прислуга накроет на стол для чая, и он принялся засыпать меня самыми неуместными вопросами. Счастлива ли я. Люблю ли своего мужа. Почему у нас нет детей. Он не смел задавать мне такие вопросы, и я ничего не ответила. Мне кажется, что Ники и Алики чувствовали себя неловко. Помню, какое облегчение я испытала в тот вечер, покидая Александровский дворец. «Слава Богу, что он не стал провожать меня до вокзала», – сказала я, садясь в личный вагон поезда, отправлявшегося в Санкт-Петербург».

После этого Ольга еще раз встречала Распутина в доме Вырубовой близ дворца в Царском Селе. В тот раз, когда они остались одни, он подошел, сел рядом с ней, положил руку ей на плечо и стал поглаживать. Не сказав ни слова, она поднялась и вышла, чтобы присоединиться к остальным. Хотя Распутин хотел снова увидеть Ольгу, но она не захотела иметь с ним ничего общего.

Примерно в то же время, когда Ольга познакомилась с Распутиным, трехлетний Алексей упал в царскосельском парке и повредил ногу. Началось внутреннее кровотечение, затем сильнейшие боли. «Бедное дитя так страдало, вокруг глаз были темные круги, тельце его как-то съежилось, ножка до неузнаваемости распухла. От докторов не было совершенно никакого проку», – вспоминала Ольга. Доктора боялись больше остальных и лишь перешептывались между собой. Время шло, и наконец врачи признались, что ничего не могут сделать. Вечером Александра отправила телеграмму Распутину в столицу, чтобы он немедленно приехал. Распутин приехал и молился над мальчиком. На следующий день Ольга вернулась во дворец и не поверила собственным глазам. «Малыш был не только жив, но и здоров. Он сидел на постели, жар словно рукой сняло, от опухоли на ножке не осталось и следа, глаза ясные, светлые. Ужас вчерашнего вечера казался невероятным далеким кошмаром. Позднее я узнала от Алики, что Распутин даже не прикоснулся к ребенку, он только стоял в ногах постели и молился» 6. Ольга была уверена, что выздоровление мальчика не могло быть простым совпадением. Она не понимала, чем Распутин помог Алексею, но более никогда не сомневалась в его целительных способностях.