Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Если с причиной соглашались не все, то с углублением в России кризиса веры – в Церкви, государстве и самой религии – были согласны все.

В сентябре Распутин отправился в Крым, где пробыл до середины октября. Как писала газета «Южные ведомости», он приехал с одним лишь небольшим чемоданом и занял в гостинице «Ялта» комфортабельный номер с балконом и видом на море за пять рублей в день. В Крыму Распутин вел жизнь тихую, встречался только с друзьями и сторонниками из высшего общества. С обслуживающим персоналом обращался мягко и с добротой – не скупился на чаевые. Спать он ложился рано, а днем гулял по городу. Иногда Распутина видели в автомобиле – он ездил в Ливадию, где встречался с царской семьей 26. Несмотря на разговоры о том, что в Крыму Распутин был «мрачным и угнетенным», газета заверяла своих читателей, что «старец все время находился в хорошем расположении духа и казался веселым и жизнерадостным» 27.

Если Распутин и был мрачен, то у него были к этому веские основания, причем не только прошлогодняя кампания против него в прессе. В Ялте его ожидала еще большая опасность. Градоначальником Ялты был Иван Думбадзе, жесткий, решительный человек, ярый черносотенец и злейший враг Распутина. Думбадзе уже думал, что можно сделать с Распутиным, и делился своими мыслями с другом, генералом Евгением Богдановичем, имевшим на него значительное влияние. В феврале 1912 года Богданович собрал десятки депутатов Думы, членов Государственного совета, градоначальников и дворян. Лев Тихомиров назвал это собрание «Генеральными штатами», подобно сословно-дворянскому собранию во Франции 1789 года накануне революции. Собравшимся предстояло дать ответ на единственный вопрос: что можно сделать, чтобы физически устранить Распутина? Собравшиеся в доме Богдановича ушам своим не верили. Неужели генерал говорит о реальном убийстве? Его вопрос остался без ответа. Вскоре после этого Богданович встретился с Думбадзе. Разговор зашел о Распутине, и Думбадзе сказал, что, если Распутин осмелится показаться в Ялте, он лично утопит его в Черном море. Богданович пришел в восторг, хотя вынужден был признать, что сделать это будет нелегко 28.

Белецкий писал, что после приезда Распутина в Ялту получил от Думбадзе зашифрованную телеграмму с пометкой «лично»: «Разрешите мне избавиться от Распутина во время его переезда на катере из Севастополя в Ялту». Шокированный Белецкий немедленно передал телеграмму своему начальнику, министру внутренних дел Николаю Маклакову, а затем по секретной линии позвонил министру, чтобы спросить, следует ли отвечать Думбадзе. Маклаков сказал, что отвечать не следует и он сам во всем разберется. Впрочем, Белецкий так и не узнал, сдержал ли Маклаков свое слово. В мемуарах Белецкий писал, что Маклаков хорошо ладил с Распутиным, так что, скорее всего, он поставил Думбадзе на место. (В июне того же года Маклаков прекратил полицейскую слежку за Распутиным и отозвал всех агентов, направленных в Тобольскую губернию, в Петербург. Причины этого поступка неясны, хотя вполне возможно, что это было сделано по приказу царя 29.)

Как бы то ни было, Распутин (в сопровождении множества агентов полиции) добрался до Ялты без происшествий. Через несколько лет, когда Белецкий был отстранен от руководства полицией из-за более серьезного заговора с целью устранения Распутина, он рассказал о плане Думбадзе полковнику Троцкому. Троцкий сказал Белецкому, что Думбадзе никогда не упоминал о намерении утопить Распутина, но предлагал другие варианты – например, заманить Распутина в небольшой замок на скале и столкнуть его в море или подстроить нападение мнимых разбойников. Впрочем, все эти разговоры, по мнению Троцкого, были лишь «планами фантастического характера» 30. Стоит отметить, что Николай очень высоко оценивал Думбадзе и хорошо к нему относился. Милость императора мало что значила для генерал-губернатора, который был убежден в том, что ради защиты монархии можно поступиться личными чувствами царя и убить его подданного, с которым у царской семьи сложились чрезвычайно теплые отношения,

В конце концов во время пребывания в Ялте ничего плохого с Распутиным не случилось. 25 октября он вернулся в Петербург 31. Он остановился в роскошной квартире отставного генерал-майора Алексея Веретенникова и его жены Веры на престижном Английском проспекте. Дом Веретенниковых стал приютом Распутина вплоть до апреля 1914 года 32. Еще весной Распутин, как и в прежние годы, довольствовался скромной маленькой комнаткой. Знаменитый борец Иван Заикин («Король железа») бывал у него. Жилище Распутина он описал в «Раннем утре»: в комнате не было ничего, кроме стола, стула и постели. В углу висело несколько икон и портрет царя Александра II, перед которым всегда горела маленькая лампада. «Распутин живет просто», – писал Заикин 33. Газета «Столичная молва» в августе напечатала статью (сомнительной достоверности) о том, что Распутин устроил в квартире на Каменноостровском проспекте настоящую «штаб-квартиру». Желая усилить свое влияние, он практически каждый день устраивал там собрания, которые посещали «шикарные дамы», и огромная толпа у дверей ожидала своей очереди, чтобы встретиться со старцем: «К подъезду дома подлетают рысаки, подкатывают автомобили с шикарными дамами, бегут девицы, плетутся старушки, и вся толпа, словно на Шаляпина, становится в очередь у дверей квартиры “старца”» 34.

К ноябрю Распутин вернулся в Покровское. Вырубова писала ему о том, что у Алексея снова болит нога, и просила помолиться за мальчика. Распутин ответил самому цесаревичу: «Дорогой мой Маленький! Посмотри-ка на Боженьку, какие у него раночки. Он одно время терпел, а потом стал так силен и всемогущий – так и ты, дорогой, так и ты будешь весел, и будем вместе жить и погостить. Скоро увидимся» 35.

13 января Распутин вернулся в Петербург в сопровождении репортеров и агентов полиции. Журналисты писали об огромных толпах, приветствовавших Распутина по дороге, что полиция категорически опровергала. Однако Евгений Флоринский, начальник Пермского губернского жандармского управления, в тайном докладе Белецкому сообщал, что в Перми к Распутину присоединился Николай Ордовский-Танаевский, управляющий Казенной палатой, и они поехали вместе в купе Распутина. Флоринский не знал, что ранее Ордовский получил тайный приказ отправиться в Тобольск по делу Распутина, уделив особое внимание его отношениям с женскими монастырями в Тобольске и Екатеринбурге. В своих воспоминаниях Ордовский писал, что приказ исходил от правых депутатов Думы. Затем он получил еще одно официальное поручение о расследовании действий Распутина. Естественно, что он не выявил ничего негативного, на чем поручение и закончилось 36. Флоринский считал, что Ордовский просто пытался выслужиться перед Распутиным, считая, что тот может помочь ему стать губернатором Тобольска. Сплетни имели под собой основания – в ноябре 1915 года Ордовский-Танаевский действительно был назначен губернатором. Многие полагали, причем небезосновательно, что пост он получил благодаря помощи Распутина 37.