Боб Батчелор - Стэн Ли. Создатель великой вселенной Marvel

После Второй мировой войны экономический расцвет и военная мощь подняли нацию. Но в то же время освободившееся свободное время дало людям возможность озаботиться теми идеями и проблемами, которые казались чересчур новаторскими. В век конформизма все, что выходило за пределы нормы, считалось дурным вкусом. В конце 1940-х многие национальные новостные каналы включились в борьбу с комиксами с помощью передач на радио ABC, колонок в журналах «New Republic» и «Collier’s».

Индустрия комиксов играла на руку реформаторам, выпуская нескончаемый поток детективов и ужастиков, изобилующих сценами насилия и секса. Некоторые издатели поняли, что собирающийся шторм может уничтожить всю отрасль. В конце 1948 года несколько главных издательских домов объединились и наняли Генри Шульца в качестве «царя комиксов», чтобы тот стал послом от ассоциации издателей журналов комиксов (АИЖК). Шульц стал адвокатом и членом собрания по высшему образованию Нью-Йорка. Через некоторое время АИЖК совершила прорыв, но так и не стала официальной организацией, так что остальные издательские дома начали игнорировать работу сообщества. В 1950 году ассоциация распалась [114] Рон Гуларт: « Great American Comic Books» (Линкольнвуд, IL: Publications International, 2001), с. 210–12. .

Даже несмотря на высокие продажи, небольшой магазинчик Гудмена не был в первом эшелоне индустрии, так что самопровозглашенные культурные надзиратели вроде Вертхэма или члены НОПЛ не пытались расправиться с Ли лично. Хотя Ли и утверждает, что участвовал в нескольких дебатах против самого Вертхэма или против одного из его приспешников в 1950-х, нет никаких свидетельств, подтверждающих его слова [115] См. Обсуждение Ли в Стэн Ли и Джордж Мэйр: « Excelsior! The Amazing Life of Stan Lee» (Нью-Йорк: Simon and Schuster, 2002), с. 92–94. .

В любом случае Ли попытался изобличить Вертхэма в комиксе «Саспенс» #29 (апрель 1953 года), который иллюстрировал один из ближайших друзей Ли, внештатный художник Джо Манили, позже трагически погибший под поездом. Преданный своему шокирующему и беззастенчивому стилю, Ли назвал историю «Буйный маньяк» и включил себя в качестве героя, ведущего воображаемый спор с персонажем, похожим на Вертхэма. Выслушав аргументы непрошеного гостя против комиксов, редактор с силой толкает его на стул и начинает пылкий монолог в защиту свободы, говоря: «При диктатуре люди пытаются насильно заставить тебя изменить свои мысли! Ты должен быть благодарен, что живешь в стране, где для этого пользуются только словами!» В конце истории читателей ждал сюжетный поворот, на которых специализировался Ли, – враг оказывается психом, сбежавшим из лечебницы.

В конце Ли возвращается домой, где его встречают Джоан и ДжейСи. Затем он убаюкивает дочь и рассказывает ей сказку на ночь о «маленьком перевозбужденном человечке». Неизвестно, попала ли эта история на стол к Вертхэму или к его сподвижникам, но Ли играл с огнем, пустив комикс в печать и направив на себя свет софитов [116] Там же, с. 91. . «Я считал Вертхэма честным и рьяным фанатиком, – говорил Ли. – Я не переставал удивляться, как легко на это ведутся люди» [117] Там же, с. 92, 93. .

В результате публичных обвинений и мании участились случаи атак на комиксы, и США начали вести расследование, сформировав подкомиссию по несовершеннолетней преступности в 1953 году. Сенаторы осознали, что процессы, показанные по телевизору, имели огромное влияние после того, как похожая подкомиссия по организованной преступности под руководством Эстэс Кефаувэр привлекла огромное количество зрителей; благодаря поднявшемуся рейтингу демократ из штата Теннесси чуть не получил место президента. Роберт Хендриксон (Р-ЭнДжей) вел расследование, ему помогали Кефаувэр и еще четыре сенатора. Вслед за своим предшественником председатель показывал процесс по телевидению. Расследование велось в разных местах, включая Денвер, Бостон и Филадельфию. Сенаторы рассматривали разные случаи малолетних преступников сначала на основе показаний свидетелей, а затем Хендриксон заявлял, что будет анализировать книги комиксов. Звездным свидетелем был сам Вертхэм, который был рад получить общенациональную известность, ведь его ранние книги расходились меньшим тиражом. Кульминацией было свидетельство психиатра, много лет предупреждавшего о негативном влиянии комиксов на молодых читателей.

Слушания открылись в конце апреля и начале июня в 1954 году, в комнате 110 в федеральном здании суда Нью-Йорка. Вереница экспертов в области образования, социологии и работы с детьми подтвердили факт негативного влияния издателей и художников, но неожиданно оказалось, что многие зрители не нашли свидетельства против комиксов достаточными. Конечно, Вертхэм был наиболее яростным обвинителем. В какой-то момент он сказал: «Я думаю, что Гитлер был просто сосунком по сравнению с создателями комиксов. Они тянут свои лапы к совсем маленьким детям. Малыши учатся расовой ненависти раньше, чем начинают читать» [118] Процитировано в Дэвид Хайду: « The Ten-Cent Plague: The Great Comic-Book Scare and How It Changed America» (Нью-Йорк: Farrar, Straus and Giroux, 2008), с. 264. . Казалось, что сенаторы позаимствовали свои идеи из его книги «Соблазнение невинных», используя ее в качестве руководства. Кефаувэр и его коллеги не ставили под вопрос выводы Вертхэма.

Ситуация резко ухудшилась 21 апреля 1954 года, когда Кефаувэр, постоянно искавший возможность засветиться в медиа, убедил издателя EC Уильяма Гейнса ответить на несколько вопросов о нравственности. Готовясь к интервью, Гейнс не спал всю ночь, придумывая остроумные ответы и глотая диетические таблетки дикседрина (популярное в то время чудо-средство, рассчитанное на борьбу с усталостью у мужчин). Издатель верил, что, когда люди взглянут на проблему с его точки зрения, они придут в себя. Кефаувэр был другого мнения, которое он высказал уже на камеру.

Герберт Бизер, один из членов комитета, попытался подловить Гейнса на обобщениях, разглагольствуя о том, что можно считать хорошим вкусом. Кефаувэр терпеливо ждал удобного момента для нападения. Гейнс, который позже признался, что к тому времени действие дикседрина прекратилось и он чувствовал себя совершенно опустошенным, почти не следил за ходом спора [119] Там же, c. 269. . Внезапно Кефаувэр вытащил свою главную улику – 22-й выпуск «Crime SuspenStories» («Криминал и саспенс»), выпущенный EC. На обложке журнала был изображен жуткий амбал: в одной руке он сжимал окровавленный топор, а в другой отрубленную женскую голову. Изо рта женщины и с лезвия топора струилась кровь, а ее голые ноги белели на полу. Гейнс не поддался давлению, считая, что обложка была вполне приемлемой для ужастика. Этот момент стал поворотным для телезрителей и на следующий день появился в газете New York Times. Позже Гейнса раскритиковали во всех американских газетах и журналах, включая влиятельные Times и Newsweek.