Виктор Казначеев - На переломе [Политические раздумья]

Между прочим, приглашая гостей, приезжающих на отдых, Михаил Сергеевич никогда не платил из своего кармана. Расплачивались за него председатели колхозов. Когда же один из них, Леонид Ефимович Цинкер - председатель колхоза «1 Мая» тяжело заболел и обратился за помощью к Горбачёву, уже первому секретарю крайкома, фигурально выражаясь, теперь уже «владельцу заводов, газет, пароходов», тот отказал ему в такой грубой форме, что больной человек горько плакал от обиды.

Зачастую честные, порядочные люди даже не догадывались, кому обязаны бедами, так как Горбачёв творил их чужими руками. Действо обставлялось вроде бы по-партийному, даже благородно. Обнимет, похлопает по плечу свою жертву и скажет: «Видишь, ситуация так сложилась...» И отправляется уволенный человек вроде бы удовлетворённый, успокоенный, но потом начинаются его муки: куда ни пойдёт, его всюду ожидает «от ворот поворот».

Рабочий день первого человека края проходил настолько неординарно, что на деталях стоит остановиться подробнее. Будучи в комсомоле, он поначалу проявлял инициативу, но чем выше поднимался по должности, тем меньше занимался делами. В собственном кабинете крайкома партии появлялся в половине десятого. Первым делом принимался за выполнение поручений Раисы Максимовны. Заканчивал работу тоже по её звонку довольно рано, если задерживался — значит, жены дома не было.

Главной заботой первого секретаря крайкома было собственное здоровье, на что тратилось немало времени. Час уходил на массаж. Его делала обаятельная женщина Валя. Её красота не понравилась супруге Горбачёва, и Раиса Максимовна заменила её на другую. К полудню ему подавали чай, сок, яблоко. Полтора часа уходили на отдых, дневной сон. В пять часов дня ему готовили чай.

Когда он был вторым секретарём крайкома, посещал крайкомовскую столовую, став первым - обедал только дома. Готовили пищу ему специально подобранные повара. Будучи у руля страны, он в своих резиденциях, а их насчитывалось несколько, устраивал царские приёмы. Одну из вилл для него строили даже в Гудаутском районе Грузии. Мебельный гарнитур изготовили из морёного дуба. Проектная стоимость здания составляла сто с лишним миллионов, что по тем временам было колоссальной суммой. Строительство его проходило под личным руководством «художественной натуры» Раисы Максимовны, поэтому стоимость здания скоро увеличилась в три раза. И это тогда, когда булка хлеба обходилась в 20 копеек. Для удобства проложили новую автостраду, ради которой были срыты реликтовые горы. Все расходы взяли на себя Совмин Грузии и Совмин РСФСР.

Каждые полгода Михаил Сергеевич ложился на обследование в Четвёртое управление, а больничный лист оформлял в клинике Института курортологии. Затем начинался «законный» отдых в санатории «Красные камни» или других фешенебельных здравницах. Питание, лечение, отдых, развлечения Горбачёва и его семьи - это ведь целая система! Субботу и воскресенье супруги проводили на природе, в лесу, куда иногда приглашали и меня с женой.

Росла карьера Горбачёва, а вместе с ней и запросы семьи, в первую очередь, его супруги. Е стремлении к роскоши, богатству, страсти к излишествам она была ненасытна, в нарядах не знала предела, заезжала в торги, пользовалась услугами лучших мастеров.

Народная пословица «Дай человеку власть, и он себя покажет» очень точно определяет сущность Горбачёва. Как только его избрали членом ЦК КПСС, сразу стал важным, надменным, настолько высокомерным, что совершенно перестал считаться с руководителями ведомств, если они не члены ЦК, не депутаты Верховного Совета СССР или РСФСР. Ему на самолёте доставили три «ЗИЛа», которыми он не преминул похвастать перед родными, соседями, знакомыми. Такова уж натура Михаила Сергеевича. В этом супругу не уступает и Раиса Максимовна. Она тут же переключилась на двухсотую секцию ГУМа, где обслуживались сотрудники ЦК и министерств СССР. Горбачёва, не стесняясь, настаивала на доставке в дом вещей самых «фирмовых». И всегда получала желаемое. Свои туалеты заказывала в единственном экземпляре. Одежда её и мужа стала меняться по несколько раз в неделю. Как они выглядели, находясь у власти, мы все видели по телевидению.

Послушав Горбачёва, может показаться, что человек он начитанный, знает литературу. На деле же читать он не любил. Просматривал книги по списку, который присылали ему из центра, интересовался только произведениями нашумевших авторов. Чаще всего ограничивался аннотациями или предисловиями к книгам, которые ему подбирали помощники. Если речь заходила о литературе вообще, Михаил Сергеевич восклицал: «Прочитаешь иную справку - это же целый роман!»

Статьи, где отмечались негативные стороны его деятельности, вызывали у Горбачёва гнев и возмущение. В Ставропольском крае журналисты на это никогда бы не решились, но в «Правде», «Известиях», «Советской России» ему, бывало, доставалось. Он без особого труда постепенно сумел заменить «занозистых» писак покорными. Начал приглашать их на заседания бюро крайкома. Хвалебные статьи ему теперь были обеспечены.

Подборки газет Горбачёву готовили заранее, главным образом о делах края и ближайших соседей. Правда, Северная Осетия, Чечено-Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария его не интересовали - мелочь. Он чрезвычайно возбуждался от зависти, когда видел в газетах публикации об успехах равных по значимости краёв и областей. По этому поводу часто слышались окрики. Доставалось тем заведующим отделами, по ведомству которых дела шли не очень удачно, чаще всего по его же вине. Вдруг об этом станет известно «на верху!» Он ведь там числился в коренниках, а на деле всю тяжесть сваливал на подчинённых - пристяжных. Сам же бежал налегке и пожинал славу.

Смерть Ф.Д. Кулакова принесла карьере Горбачёва куда больше, чем его жизнь. Совет Фёдора Давыдовича Михаилу Сергеевичу - закончить сельхозинститут - оказался сейчас как нельзя кстати, ибо позволил занять место Кулакова, отвечавшего за аграрный сектор страны. В 1980 году Михаил Сергеевич стал членом Политбюро ЦК КПСС, что сразу приблизило его к креслу генсека, а страну - к краю пропасти. Но пока в этом кресле сидел Брежнев. Он, как и Никита Сергеевич, называл себя верным ленинцем. Оба они были согласны с тем, что, пока существуют две системы, борьба между социализмом и капитализмом неизбежна. Однако пути её они выбрали разные. Хрущёв был за революционную перестройку капитализма. Но при этом бесконечно перестраивал, реформировал всё в своей стране. Сокращал министерства, одни укреплял, другие разгонял.

Обещал через несколько лет всем квартиры или дома, через 20 лет - победу коммунизма. Бесконечные выкрутасы в сельском хозяйстве, встречи с артистами, писателями, погром художников-абстракционистов в Москве, волевые команды, зачастую необоснованные, делали всё кругом зыбким, неустойчивым. Неуверенность, нервотрёпка рождали недовольство даже у тех, кому он сам предоставил власть. Его непредсказуемые новшества нанесли стране немалый ущерб.