Виктор Казначеев - На переломе [Политические раздумья]

Сквернословие всегда унижало человеческое достоинство. А сегодня гнилое слово выходит у нас в печати миллионными тиражами, продающимися в самых людных местах. Это приучает молодёжь к тому, что блуд, сребролюбие, эгоизм, цинизм, презрение к святыням и ранам своего народа - это норма «цивилизованного» мира, что порок приемлем и даже одобряется.

Студенты вышли с претензиями на улицы. К ним присоединились другие группы юношей и девушек. Они несли транспаранты с требованиями, из которых было ясно, что многие совершенно не разбираются в обстановке и даже не знают, чего толком хотят. Одна из надписей гласила: «Требуем денег!» Спрашиваю: «На что?» Молодой человек мнётся: «На пиво». Но ведь об этом вы не написали, так что никто не догадается. Они соглашаются, добавляют к тексту «на пиво» и несут своё «требование» дальше.

Тысячи лет старшие были недовольны младшими. Но в данном случае это не недовольство, а нечто гораздо большее. Нам предстоит передать в их руки всё, что создали своим умом и трудом. Это ЧТО, если нужно было, отстаивали ценой жизни их прадеды, деды, отцы. Но при таком кругозоре, крайне ограниченном мировоззрении наших наследников можно склонить к чему угодно, хотя они всё-таки ещё учились в школе, что-то читали, что-то знают. А каковы будут те, кто идёт за ними, кому сегодня восемь - десять?

Родители-пьяницы больше никем не контролируются. Как отметили по радио, третья часть детей, особенно из бедных семей, теперь в школу не ходит. Нет денег на одежду, питание, учебники. Если мать одиночка, да ещё безработная, положение вовсе безвыходное. И дети убегают из дома, шатаются по улицам, учатся мошенничать, спекупировать. Между ними идёт конкуренция за право мыть стёкла иномарок, услужить иностранцу. Разбогатеют среди них единицы, самые ловкие, не гнушающиеся ничем. Газета «Аргументы и факты» не то с порицанием, а скорее с похвалой, пишет о двенадцатилетнем бизнесмене Пете, которого книги, искусство не прельщают. Школу он бросил, решив, что учёба - пустое времяпрепровождение. С грамматикой не в ладах, но с цифрами у него полный порядок. Продавал газеты, мыл машины, разжился мотоциклом и «размахнулся». Стал спекулировать молоком, маслом, салом, овощами, которые привозил из близлежащих сёл. Друзья ему не нужны. «Пацанов» признаёт только деловых. Через пару лет, как только подрастёт, собирается жениться на знакомой по бизнесу. Она печёт пироги и по кускам продаёт у входов на заводы и фабрики. То, что ей уже двадцать два, да и внешность женщины мало интересует двенадцатилетнего мужика. Для него важно, что цель у них одна - разбогатеть. И в этом Петя уже намного перещеголял американского мальчика Каупервуда из романа Драйзера «Финансист», когда тому было столько же лет.

Как мы видим, и в России мальчишки ринулись в каупервуды. Но тот школу не бросал. А Пете при всех его спекулятивных доходах в высшее заведение не поступить. Правда, диплом нынче можно просто купить. Но знания, в конце концов, обязательно потребуются. Это хорошо знает элита, которая направляет своих детей не торговать, а в лучшие учебные заведения. Не обходятся без образования и капиталисты, в когорту которых рвутся подростки. У большинства из них сегодня неопределённое полуголодное детство и зыбкое будущее, в котором многие заполнят ряды безработных или уголовников. Ведь даже рабочий, если он хочет быть высококвалифицированным, должен уметь читать не только «указатели».

Больно думать о том, что в стране ещё недавно стопроцентной грамотности многие мальчики и девочки плохо, а то и вовсе уже не умеют читать и писать. Думается, что в этом немалая заслуга филантропа Сороса. С чувством выполненного долга он недавно заявил, что начинает снижать гигантскую сумму, выделенную им России, так как считает свои функции по спасению всего лучшего в культуре, науке, образовании выполненными. Тем, что успел сделать, Сорос вполне доволен. Если он стремится к тому, чтобы пустить культуру, науку, образование в России на дно, то успехи его в этом направлении действительно поразительные.

Разум человека методично заменяют «разумом телевизора». Культурную нацию превращают в самую дешёвую рабочую силу. Молодые уже не воспринимают свою историю, разговаривают на странном диалекте. А у кого им учиться, коль ведущие даже на радио, бывшие всегда эталоном грамотности, больше не хотят работать над языком, ставят ударения куда придётся. Речь их засоряется обилием иностранных слов, непонятных слушателям. Мир человека мыслящего, творца перестаёт интересовать общество. Внушается, что патриотизм себя изжил, а без патриотизма сопротивление народа сломлено. Мы уже не люди. Отрешённо глазеем по телевизору, как на нашей земле убивают, хоронят, изгоняют людей из родных мест, отбирая у них всё имущество, и нас это не трогает. Над русскими издеваются, как хотят, но стоит что-то сказать в их защиту, тут же раздаётся: «Национализм, шовинизм...».

Ослабили армию, нанесли смертельный удар по культуре - главному стержню, формирующему нацию. Пришлые субъекты, многочисленные иностранцы нагрянули в Москву, как саранча. Присосались к её телу - не оторвать. Для них расчищают центр, а москвичей настойчиво вытесняют на окраины. Всего десять лет назад такое было немыслимо. Тогда казалось нелепым сравнение СССР, входившего в пятёрку самых интеллектуальных стран, выпускавшего тысячи самолётов, миллионы телевизоров, холодильников, миллиарды киловатт электроэнергии, с дореволюционной Россией, в которой ходили в лаптях, крыши покрывали соломой, жилища освещали лучиной, огонь разжигали кресалом.

Но миф о могучей процветающей державе, якобы кормившей хлебом полмира, разорённой за семьдесят лет большевиками, стал краеугольным камнем официальной идеологии. Однако цифры говорят о другом. Из первых тринадцати лет XX века семь было голодных. Средняя продолжительность жизни составляла чуть больше тридцати лет. В тринадцатом году собрали восемьдесят шесть миллионов тонн зерна, из них на экспорт отправили десять. При этом товарным хлебом располагали помещики и богатые крестьяне, хотя основная часть крестьян жила впроголодь. В 1988 году урожай хлеба у нас достиг двухсот одиннадцати миллионов тонн.

До революции на тысячу человек было чуть больше двухсот грамотных. Через семьдесят лет - восемьсот двенадцать человек. В тринадцатом году на душу населения Россия получила в два с половиной раза меньше продукции, чем в остальном мире, включая Азию, Африку, Южную Америку. К середине восьмидесятых годов, даже по американским данным, уровень промышленного производства в Советском Союзе на душу населения превышал почти втрое средний мировой уровень. За 70 лет советской власти промышленность СССР развивалась в шесть раз быстрее, чем в развитых капиталистических странах, к восьмидесятым годам удельный вес населения страны в мировом масштабе насчитывал пять с половиной процентов. Зато доля его промышленности, по статистическим данным ЦРУ, составляла четырнадцать с половиной процентов, хотя по нашему Госкомстату цифра достигала даже двадцати процентов.