Виктор Казначеев - На переломе [Политические раздумья]

- Но тут, конечно, раздался звонок?..

- Верно. Всё, как в детективном сюжете! Звонил председатель КГБ Крючков. Он предложил мне встретиться, чтобы в узком кругу обменяться информацией и мыслями о состоянии экономики и общественно-политической ситуации в стране - положение было очень тяжёлым и ухудшалось оно слишком быстро.

О той встрече на гостевой даче внешней разведки, «объекте АБЦ», ныне широко известно. Она и явилась той мухой, из которой сделали слона под названием «заговор». Журналисты и писатели от прокуратуры уподобляли её «тайной вечере». Но была ли эта встреча тайной, заговорщической? Собрались мы спонтанно, так сказать, экспромтом. Минут через пятнадцать после моего появления в садовой беседке Крючкова попросили к телефону. Уходя, он обронил странную фразу: «Это звонит Горбачёв из Фороса. Он знает, что мы уже собрались...».

- Выходит, Горбачёв знал не только о предполагаемой встрече, но и о том, когда и где она должна проходить, раз вам звонил из Фороса на «объект АБЦ»?

- Несомненно. Он неусыпно отслеживал каждый шаг высших руководителей государства, их действия и контакты. Но его ли это был «сценарий»? Вот в чём вопрос.

- Если я правильно понял, изоляция Горбачёва в Форосе - досужие вымыслы?

- Никакой изоляции в помине не было! И никакой ГКЧП свергать его с президентского поста тоже не собирался. Если хотите, сам Михаил Сергеевич был... членом ГКЧП... Кстати, это название - ГКЧП - наши товарищи, по сути, привезли из Крыма. Они рассказывали, что персональный состав комитета своей рукой написал сам Горбачёв. Вроде как предположение, кто может в него войти. Того же А. Лукьянова предусмотрительно вписал в список под знаком вопроса.

- Как это?

- Да очень просто. Ведь к нему в Форос от нас летали Бакланов, Болдин, Варенников и Шенин, чтобы доложить об усугубляющейся кризисной обстановке в стране и уговорить пойти на чрезвычайные меры.»

Здесь приведу записку члена Политбюро ЦК КПСС О.С. Шенина в Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза:

«Президиум ЦК КПСС

Полностью всегда разделял курс Апреля 1985 года, направленный на улучшение жизни людей, на демократизацию.

Но я против курса Апреля 1991 года, когда страна пошла к катастрофе, полному развалу Советского Союза, побежала к капитализации, обнищанию миллионов советских людей и обогащению кучки теневиков.

Уже до этого много говорилось о росте преступности, разгуле теневой экономики, усиливающихся и превращающихся практически в гражданскую войну межнациональных конфликтах.

Но Апрель 1991 года дал «зелёный свет» на полную неуправляемость этих процессов.

По логике, обладая колоссальной властью, которая «успешно» продемонстрировала буквально за несколько часов в виде арестов и даже трагической гибели вернейшего перестройке человека (Б.К. Пуго), Президент БЫЛ ОБЯЗАН добиваться восстановления конституционного порядка в стране. Причём речь идёт о Конституции СССР, на которой была дана клятва о её строгом соблюдении.

Однако никаких попыток не предпринималось. Издаваемые указы не действовали и никем не контролировались.

Всё это происходит потому, что в стране, которая движется, по заявлению руководства, к демократии, ликвидировано коллегиальное руководство.

Решения по жизненно важным для судеб народа и страны вопросам принимаются за закрытыми дверями, узким кругом лиц.

При этом игнорируются решения Верховного Совета СССР, съезда народных депутатов СССР.

Проигнорирована воля народа, высказанная на референдуме о сохранении СССР.

А что стоит государственный переворот, при котором распускаются органы советской власти и на смену приходят неконституционные авторитарные структуры!

В тяжелейшем положении оказалась КПСС, с которой генсек просто перестал считаться, самоустранился от руководства.

Политбюро практически не работает. Каждый пленум для руководства партии стал мукой, так как члены ЦК не могут больше мириться с создавшимся положением в стране и в партии.

В самую тяжёлую для партии минуту, когда в РСФСР началась департизация, генсек и Президент не услышал тревожного голоса миллионов коммунистов.

А ведь с партии до сих пор идёт жесточайший спрос за всё, что происходит в стране. На неё вешают все «грехи» уже нынешние, «достигнутые «в результате политических игр авантюристов разных мастей из всевозможных партий, движений, течений и т.д.

В трагедии, которая произошла, вина не тех, кто старался взять на себя ответственность за возвращение к курсу Апреля 1985 года, а тех, кто сошёл с этого пути.

Страна давно уже катилась к этой трагедии. К сожалению, дела в социально-экономическом развитии идут так, что впереди ещё более трудные испытания для народа и страны. При отсутствии конституционного порядка ждать перемен к лучшему не приходится.

Не могу состоять в Политбюро, решение за которое принимает один человек.

Не могу соответственно быть и секретарём ЦК КПСС.

Уверен, что коммунисты сумеют сделать всё, чтобы народ им поверил.

Прошу считать это официальным заявлением для предстоящего пленума ЦК КПСС и для Президиума ЦК КПСС.

Требую опубликования в полном объёме в одной из газет КПСС.

Член КПСС О. Шенин, 22 августа 1991 года».

Проблемы, высказанные в записке О. Шениным, и ставились перед генсеком в Крыму.

Теперь, конечно, Михаил Сергеевич от всего открещивается. Но единожды предавшему, кто ему поверит?

Вспоминается омерзительная сцена прилёта Михаила Сергеевича в Москву. Какой жалкий трус вышел из самолёта, как пугливо он озирался, не стоит ли рядом «воронок», не арестуют ли?

Безмерный страх руководил им все первые часы и дни путча, страх разоблачения. Потому и отрёкся он от всех и вся. Готов был абсолютно на всё, лишь бы спасти свою драгоценную жизнь, угодливо юлил, изворачивался, поддакивал - не президент великой державы, а ласковое ничтожество. Николай Второй и в смерти оказался царём, не унижал своего достоинства. Адмирал Колчак мог спастись, но бросился на поиск любимой женщины и угодил в руки врагов. Честь настоящие мужчины всегда ставили выше жизни, за честь отдали свои прекрасные жизни Пушкин, Лермонтов... Честь свою и своей Родины отстаивали мужчины в Великой Отечественной войне. Шли сознательно на смерть, лишь «жила бы страна родная». А этот деятель бросил страну под ноги вожделенному Западу.

Уже тогда, когда подписали соглашение о СНГ, стало ясно, что Горбачёву во власти места больше нет. Но он, очевидно, этого не понимал. Как это он, Горбачёв, и без власти? Даже после августа Михаил Сергеевич четыре месяца, фактически будучи не у дел, продолжал ещё на что-то надеяться. Ещё угрожал, мол, если не будет подписан союзный договор, то он примет какие-то меры... Затем, потеряв всякую гордость, залепетал: «Я принципиально против того, что сделано, но я буду помогать, но я буду помогать...». Так он пытался подыграть Ельцину, но это ни к чему не привело. Пристроиться к президенту России ему не удалось. Но, как я уже отмечал, действовать самостоятельно Михаил Сергеевич не привык. Он никогда не был лидером, только играл роль лидера. Оказавшись без опоры в своей стране, нашёл её за океаном. И оттуда начали им командовать, как хотели. Говорят, что Бейкер приезжал к нему, как к себе домой. Распоряжался и действовал более уверенно, чем в США, проявляя «отеческую» заботу о Советском Союзе. И как же отреагировал на это Горбачёв? 12 декабря после Беловежского совещания, уничтожившего СССР, его бывший президент с удовольствием заявил: «Я сделал всё... Главные идеи перестройки, пусть не без ошибок, я протащил... Дело моей жизни свершилось».