Иван Солоневич - Россия в концлагерe [дореволюционная орфография]

Отобранный по признаку моральной и интеллектуальной тупости, прошедшій многолѣтнюю школу грабежа, угнетенія и убійства, спаянный безпредѣльной преданностью власти и безпредѣльной ненавистью населенія, активъ образуетъ собою чрезвычайно мощную прослойку нынѣшней Россіи. Его качествами, врожденными и благопріобрѣтенными, опредѣляются безграничныя возможности разрушительныхъ мѣропріятій власти и ея роковое безсиліе въ мѣропріятіяхъ созидательныхъ. Тамъ, гдѣ нужно раскулачить, ограбить и зарѣзать, — активъ дѣйствуетъ съ опустошительной стремительностью. Тамъ, гдѣ нужно что-то построить, — активъ въ кратчайшій срокъ создаетъ совершенно безвылазную неразбериху.

На всякое мановеніе со стороны власти активъ отвѣчаетъ взрывами энтузіазма и вихрями административнаго восторга. Каждый очередной лозунгъ создаетъ своеобразную совѣтскую моду, въ которой каждый активистъ выворачивается наизнанку, чтобы переплюнуть своего сосѣда и проползти наверхъ. Непрерывка и сверхранній посѣвъ, бытовыя коммуны и соціалистическое соревнованіе, борьба съ религіей и кролиководство — все сразу охватывается пламенемъ энтузіазма, въ этомъ пламени гибнутъ всякіе зародыши здраваго смысла, буде таковые и прозябали въ головѣ законодателя.

___

Когда въ подмогу къ остальнымъ двуногимъ и четвероногимъ, впряженнымъ въ колесницу соціализма, былъ впряженъ этакимъ коренникомъ еще и кроликъ — это было глупо, такъ сказать, въ принципѣ. Кроликъ — звѣрь въ нашемъ климатѣ капризный, кормить его все равно было нечѣмъ, проще было вернуться къ знакомымъ населенію и притерпѣвшимся к всѣмъ невзгодамъ русской жизни свиньѣ и курицѣ. Но все-таки кое чего можно было добиться и отъ кролика... если бы не энтузіазмъ.

Десятки тысячъ энтузіастовъ вцепились въ куцый кроличій хвостъ, надѣясь, что этотъ хвостъ вытянетъ ихъ куда-то повыше. Заграницей были закуплены милліоны кроликовъ — за деньги, полученныя за счетъ вымиранія отъ безкормицы свиней и куръ. Въ Москвѣ, гдѣ не то что кроликовъ, и людей кормить было нечѣмъ, "кролиководство" навязывали больницамъ и машинисткамъ, трестамъ и домашнимъ хозяйкамъ, бухгалтерамъ и даже horrible dictu церковнымъ приходамъ. Отказаться, конечно, было нельзя: "невѣріе", "подрывъ", "саботажъ совѣтскихъ мѣропріятій". Кроликовъ пораспихали по московскимъ квартирнымъ дырамъ, и кролики передохли всѣ. То же было и въ провинціи. Уже на закатѣ дней кроличьяго энтузіазма я какъ-то "обслѣдовалъ" крупный подмосковный кролиководческій совхозъ, совхозъ показательный и весьма привиллегированный по части кормовъ. Съ совхозомъ было неблагополучно, несмотря на всѣ его привиллегіи: кролики пребывали въ аскетизмѣ и размножаться не хотѣли. Потомъ выяснилось: на семь тысячъ импортныхъ бельгійскихъ кроликовъ самокъ было только около двадцати... Какъ былъ организованъ этотъ кроличій монастырь — то-ли въ порядкѣ вредительства, то-ли въ порядкѣ головотяпства, то-ли заграницей закупали кроликовъ вотъ этакіе энтузіасты — все это осталось покрытымъ мракомъ соціалистической неизвѣстности...

Теперь о кроликахъ уже не говорятъ... Отъ всей этой эпопеи остался десятокъ анекдотовъ — да и тѣ непечатны...

Пути административнаго энтузіазма усѣяны, увы, не одними революціонными розами. Во-первыхъ, обыватель — преимущественно крестьянинъ — всегда и при первомъ же удобномъ случаѣ готовъ проломить активисту черепъ. И во-вторыхъ, надъ каждымъ активистомъ сидитъ активистъ чиномъ повыше — и отъ этого послѣдняго проистекаетъ рядъ весьма крупныхъ непріятностей.

Позвольте для ясности привести и расшифровать одинъ конкретный примѣръ:

Въ "Послѣднихъ Новостяхъ" отъ 5 февраля 1934 г. была помѣщена такая замѣтка о Совѣтской Россіи, кажется, изъ "Правды". Грамофонная фабрика выпускала пластинки съ пѣсенкой: "Въ Тулѣ жилъ да былъ король". Администрація фабрики, по зрѣломъ, вѣроятно, обсужденіи, пришла къ тому выводу, что "король" въ пролетарской странѣ — фигура неподходящая. "Король" былъ замѣненъ "старикомъ". За этакій "перегибъ" наркомъ просвѣщенія Бубновъ оную администрацію выгналъ съ завода вонъ.

Эмигрантскій читатель можетъ доставить себѣ удовольствіѣ и весело посмѣяться надъ незадачливой администраціей: заставь-де дурака Богу молиться и т.д. Могу увѣрить этого читателя, что, будучи въ шкурѣ означенной администраціи, онъ бы смѣяться не сталъ: за "старика" выгналъ Бубновъ, а за "короля" пришлось бы, пожалуй, разговаривать съ Ягодой. Вѣдь сажали же пѣвцовъ за

Ибо требовалось пѣть:

Во всякомъ случаѣ лучше рискнуть изгнаніемъ съ двадцати службъ, чѣмъ однимъ приглашеніемъ въ ГПУ. Не такой ужъ дуракъ этотъ администраторъ, какъ издали можетъ казаться.

Такъ вотъ: въ этой краткой, но поучительной исторіи фигурируютъ: директоръ завода, который, вѣроятно, не совсѣмъ ужъ обормотъ, грамофонная пластинка, которая для "генеральной линіи" не такъ ужъ актуальна, и Бубновъ, который не совсѣмъ ужъ держиморда. И кромѣ того, дѣйствіе сіе происходитъ въ Москвѣ.

А если не Москва, а Краснококшайскъ, и если не граммофонная пластинка, а скажемъ, "антипартійный уклонъ", и если не Бубновъ, а просто держиморда. Такъ тогда какъ?

Недостараешься — влетитъ и перестараешься — влетитъ. Тутъ нужно потрафить въ самый разъ. А какъ именно выглядитъ этотъ "самый разъ", неизвѣстно приблизительно никому.

Неизвѣстно потому, что и самъ активъ безграмотенъ и безтолковъ, и потому, что получаемыя имъ "директивы" такъ же безграмотны и безтолковы. Тѣ декреты и прочее, которые исходятъ изъ Москвы по оффиціальной линіи, практически никакого значенія не имѣютъ, какъ не имѣютъ, скажемъ, рѣшительно никакого значенія проектируемые тайные выборы. Ибо кто осмѣлится выставить свою кандидатуру, которая вѣдь будетъ не тайной, а открытой. Имѣютъ значеніе только тѣ — и отнюдь не публикуемыя — директивы, которыя идутъ по партійной линіи. Скажемъ, по поводу означеннаго тайнаго голосованія активъ, несомнѣнно, получитъ директиву о томъ, какъ тайно ликвидировать явныхъ и неугодныхъ кандидатовъ или явныя и "антипартійныя предложенія". Въ партійности и антипартійности этихъ предложеній судьей окажется тотъ же активъ. И тутъ ему придется сильно ломать голову: почему ни съ того, ни съ сего "король" оказался партійно пріемлемымъ и почему за "старика" вздули?

Партійная директива исходитъ отъ московскаго держиморды и, "спускаясь въ низовку", подвергается обработкѣ со стороны держимордъ областныхъ, районныхъ и прочихъ, "прорабатывающихъ оную директиву" примѣнительно къ мѣстнымъ условіямъ. Такъ что одна и та же директива, родившись въ Москвѣ изъ одного источника, по дорогѣ на село или на заводъ разрастется цѣлой этакою многоголовой гидрой. По совѣтской линіи (черезъ исполкомъ), по заводской линіи (черезъ трестъ), по партійной линіи (черезъ партійный комитетъ), по партійно-соглядатайской — черезъ отдѣлъ ГПУ и т.д. и т.д. Всѣ эти гидры одновременно и съ разныхъ сторонъ вцѣпятся нашему активисту во всѣ подходящія и неподходящія мѣста, каковой фактъ способствовать проясненію чьихъ бы то ни было мозговъ — никакъ не можетъ.