Пол Престон - Франко. Биография

В Мадриде почувствовали, что путешествие Серрано Суньера в Италию может укрепить его позицию как друга Муссолини, и это заставило Франко еще больше присматривать за ним 61. Пятнадцатого августа пресса опубликовала крайне прогерманскую статью Серрано Суньера, написанную для «Вилле унд махт», газеты Гитлерюгенда. В ней утверждалось, что Испания сильно отстает от Германии в борьбе за построение нового порядка. Во многих отношениях это был толковый ход. Куньядиссимус не выдавал никаких секретов, а просто просил Третий рейх признать давно оказанные услуги Испании. В статье подчеркивалось, что если бы не Гражданская война, Германия сейчас столкнулась бы с большими трудностями в битве с Россией, ибо советская Испания стала бы теперь частью военного уравнения 62. Время, выбранное для проявления этих несомненно искренних симпатий к Оси, указывает на то, что Серрано Суньер и пытается показать себя Берлину не менее надежным германофилом, чем восходящая звезда — Арресе.

С той самой поры, когда Серрано Суньер в начале 1937 года прибьщ в Саламанку, Франко начал учиться у него искусству политики, особенно международной. Пятидесятилетний каудильо теперь созрел для того, чтобы независимо поиграть мускулами. Он давно относился к свояку как к громоотводу, принимавшему на себя проявления недовольства режимом высшим генералитетом. Каудильо, пожалуй, и дальше с удовольствием позволил бы ему осуществлять эту функцию, если бы обстоятельства сложились иначе. Франко глубоко возмущало, что Серрано Суньер то и дело старается занять его место в эффектном политическом спектакле. Это раздражение усердно разжигали в каудильо услужливые Арресе и Карреро Бланко 63. Франко злили разговоры о том, что свояк оттеснил его на второй план. Это относилось и к его семейным делам. Одна сплетня приводила каудильо и Серрано в особую ярость. Рассказывали, будто старый школьный друг сестер Поло, живший в Латинской Америке, встретив Ситу, жену Серрано, воскликнул: «Какое чудо! Я слышал, ты замужем за одним из самых важных людей в Испании. А как твоя сестра Кармен?» — «Бедняжка, — якобы ответила Сита, — она кончила тем, что вышла замуж за военного» 64. Гнев сеньоры Франко вызывало еще и то, что мадридское общество знало: куньядиссимус обманывает ее сестру Ситу с Консуэло де Икаса-и-Леон, женой подполковника Франсиско Диеса де Риверы, маркиза де Льянсола (Llanzol). Один американский наблюдатель заметил: «Его поведение запятнало честь семьи Франко» 65. Карьера Серрано подходила к концу.

Последней каплей оказалось так называемое «дело о Бегонье», когда в середине августа 1942 года вражда к Фаланге со стороны традиционалистов (карлистов) и военных — приверженцев дона Хуана Бурбона — достигла точки кипения. Политические передряги этого кризиса дали летом удобный предлог Арресе сказать Франко в Пасо-де-Мейрас, что перемены необходимы, а теперь и возможны. Благодаря контактам с членами нацистской партии в германском посольстве Арресе удалось убедить каудильо, что Берлин ничуть не огорчится, если Серрано Суньер будет убран 66. Этот самый серьезный внутриполитический кризис начала 40-х годов определил судьбу Франко, а возможно, и диктатуры.

Франко осознал всю глубину взаимной неприязни между монархистами и Фалангой в начале августа, когда министр юстиции Эстебан Бильбао, традиционалист, представил письменную просьбу об отставке. Каудильо немедленно ответил ему любезным письмом, обещая рассмотреть его жалобы на фалангистов 67. Шестнадцатого августа 1942 года, Эстебан Бильбао получил ответ Франко, и в этот же день напряжение вырвалось наружу во время ежегодной церемонии в святилище Пресвятой Девы в Бегонье, под Бильбао, когда молились за души карлистских «рекетес» из Легиона Богородицы из Бегоньи, погибших во время Гражданской войны. Дон Хуан Бурбон был информирован о том, что фалангисты попытаются нарушить ход церемонии 68.

Возглавлял церемонию генерал Варела, хорошо известный своим англофильством, прокарлистскими настроениями и открытой враждебностью к Фаланге, виновной, по его мнению, в коррупции и спекуляциях, процветавших в Испании 163 163 Черный рынок (estraperlo) наживался на дефиците и рационировании продовольствия, топлива, табака и прочих видов товаров народного потребления и услуг. С ужасающей нищетой и голодом контрастировали огромные состояния, нажитые в это время фалангистами и государственными деятелями. . После церковной службы, когда карлисты, собравшиеся возле храма, выкрикивали монархистские лозунги и распевали антифалангистские припевки, их противники спровоцировали кровавый инцидент: один из фалангистов метнул в толпу две гранаты. Первая не взорвалась, а вторая ранила около сотни человек. Сделал это Хуан Домингес, национальный инспектор фалангисгского студенческого объединения (Sindicato Esspanol Universitario). То, что фалангисты с оружием и гранатами проделали путь из Вальядолида в Бегонью, означало определенную степень подготовки 69. Подстрекаемый своей женой, аристократкой-карлисткой Касилдой Ампуэро, Варела дал волю возмущению и воспользовался инцидентом, чтобы обрушиться на Фалангу вообще и на Серрано Суньера в частности 70. Варела публично назвал злодейство атакой фалангистов против армии, направил документ об этом командующему военным округом и организовал трибунал по делу Домингеса. В этом ему помогал министр внутренних дел полковник Валентин Галарса, известивший телеграммами гражданских губернаторов всех провинций о том, что «агенты, состоящие на службе иностранных государств» 164 164 В записной книжке Домингеса обнаружили имена высоких германских дипломатов в Испании. Незадолго до смерти Доминчеса Гитлер наградил его крестом ордена Германского Орла. , пытались убить министра армии 71.

Печать хранила мертвое молчание вокруг событий в «Бегонье», но тревога Франко по поводу усиления вражды между армией и Фалангой дала знать о себе в серии речей, с которыми он выступил во время ежегодного отдыха в Галисии. Следует заметить, что в вояже его сопровождал Хосе Луис де Арресе. Особенно впечатляющие заявления Франко сделал 24 августа в Ла-Корунье на массовом митинге, названном прессой «актом побратимства между Армией и Фалангой». Каудильо восхвалял в этой речи боевой дух Фаланги и фалангисгские достоинства армии. Эту попытку примирить две силы, смертельно враждовавшие в этот момент, заметили только участники разгоревшейся борьбы за влияние. Франко также сделал завуалированный намек на то, что в Испании пущено в ход иностранное золото на подрывные цели — «чтобы сформировать у нас подражателей французам, которые предадут нацию врагу» (para сгеаг afrancesados que entreguen nuestra nacidn al enemigo). Желая подчеркнуть свою приверженность Гитлеру, каудильо повторил хвастливые фразы из своей речи от 17 июля о том, что Испания способна выставить «три миллиона человек, которых можно считать за шесть, и это покажет цену нации и народа, требующего своего места в мире» 72.