Пол Престон - Франко. Биография

В своем предновогоднем выступлении 30 декабря 1973 года Франко несколько неуклюже отдал долг памяти Карреро Бланко. Осудив убийство и назвав его делом рук ничтожного меньшинства, подстроенным из-за границы, он с гордостью отметил, что франкистские институты надежно функционировали в период кризиса. Призвав к единству, он твердо заявил: «Тридцать семь лет я возглавлял государство и все еще с вами. Как всегда, я исполняю миссию служения отечеству и сознаю, что власть — не привилегия, а скорее обязанность, требующая верности и самопожертвования». Слова «нет худа без добра» (no hay mal que рог bien по venga) были добавлены его рукой к напечатанному тексту обращения. Внутренние круги режима восприняли эти слова как признание каудильо, что период Карреро Бланко он считает ошибкой 66.

Выбор того, кто сменит Карреро Бланко, хоть и произведенный под давлением, был последним крупным политическим решением Франко. После этого начался переход к демократии, и каудильо лишь наблюдал происходящую политическую борьбу. По мнению Лопеса Браво, «Франко без Карреро был другим Франко» 67.

Правительство Ариаса странным образом объединило твердых фалангистов и прогрессистов. Либеральное крыло составили Антонио Баррера де Иримо, представлявший наиболее динамичную часть испанского бизнеса, а также такие последователи Фраги, как министр по делам правительства Антонио Карро и министр информации Пио Кабанильяс. Самыми реакционными в правительстве были два фанатичных фалангиста из кабинета Карреро Бланко, сторонники Хирона: Хосе Утрера Молина, министр-секретарь Движения, и Франсиско Руис Харабо, министр юстиции. Хосе Гарсиа Эрнандес, министр внутренних дел и вице-председатель правительства по вопросам внутренней безопасности, как и сам Ариас, был одно время помощником Алонсо Веги 68. Когда Ариас предложил на пост министра иностранных дел Фрагу, Франко, желавший, чтобы остался Лопес Родо, отверг эту кандидатуру. Ариас настаивал, заявлял, что не хочет Лопеса Родо, и тогда пошли на компромисс и выбрали дипломата Педро Кортину Маури, еще одного фаворита Пардо 69.

Ариас стремился к тому, чтобы Движение возглавил Фернандо Эрреро Те-хедор, но под влиянием Хирона Франко обязал его назначить Утреру Молину. Утрера, фалангист-догматик, сказал Ариасу, что не намерен превращать Движение в стадо политических овец. На церемонии вступления в должность его окружало целое созвездие людей «бункера» — Арресе, Фернандес Куэста, Солис и Хирон из Фаланги, а также «голубые генералы» Иниеста Кано и Гарсиа

Ребулль 70. Ариасу не хватило такта, чтобы посоветоваться с Хуаном Карлосом по поводу состава нового кабинета. Клика Пардо желала оттеснить принца на задворки политики, но Ариас Наварро был вовсе не таким, каким казался в Пардо. Структурные проблемы режима вынудили не разбирающегося в этом Ариаса пойти гораздо дальше тех перемен, которых достиг Карреро Бланко. Каудильо не понимал Ариаса, а символическую связь с Карреро утратил.

Ариас по сути был приверженцем авторитарной и репрессивной власти, однако им руководило тщеславное желание хорошо выглядеть в глазах общественности. Более либеральные члены правительства, «апертуристас», особенно министр информации Пио Кабанильяс, даже убеждали Ариаса, что защищать основы франкизма необходимо хотя бы для того, чтобы изменить его имидж. Двенадцатого февраля 1974 года он выступил с декларацией о прогрессивных намерениях. В ней, в частности, утверждалось, что ответственность за политические нововведения не может больше лежать на одном каудильо 259 259 Текст был подготовлен в министерстве по делам правительства двумя сотрудниками Ан-тонио Карро — Габриэлем Сиснеросом (Cisneros) и Луисом Хауденесом (Jaudenes), членами католической реформистской группировки под названием «Тасито». Карро ввел многих членов группировки в различные министерства в качестве заместителей министров. . Ариас, видимо, не оценил в полной мере ни последствий этой речи, ни будущих проблем: вскоре после этого заговорят о «духе 12 февраля», а Ариас окажется с «бункером» 71. Лишь постепенно определилось, что «бункер» будет противостоять каудильо, пытаясь блокировать прогрессивные инициативы. Процесс облегчало то, что стареющий и слабеющий Франко все охотнее верил, будто некоторые из министров Ариаса франкмасоны.

Помимо самого Ариаса, каудильо поддерживал самый тесный контакт с министром Утрерой и вскоре стал покровительствовать ему 260 260 Их контакты через голову премьер-министра, вероятно, объясняли Ариасу тем, что Утрера, как министр-секретарь, был вице-председателем Национального совета ФЭТ и де лас ХОНС, в котором председательствовал Франко, как национальный глава. . В январе 1974 года, когда Утрера сообщил обрадованному каудильо, что намерен идеологически перевооружить Движение, тот ответил: «Мы совершили ошибку, принизив значимость нашей гвардии», — но тут же заверил министра, что есть время исправить ошибку. Ариасу Франко не выражал своих желаний, но негодовал по поводу того, чего тот не делает. После речи Ариаса каудильо попросил Утреру объяснить ему смысл «духа 12 февраля». Выслушав объяснение, Франко серьезно встревожился и сказал: «Если режим допускает нападки на свои идеологические принципы, а его защитники отказываются защищать их, остается лишь подумать, что кое-кто замышляет трусливое самоубийство» 72.

Энергетический кризис 261 261 Имеется в виду мировой энергетический кризис после повышения со стороны ОПЕК цен на нефть. (Примеч. перев.) привел к резкому повышению цен, и в начале 1974 года усилилось недовольство рабочих. Ариас, проявляя терпимость к умеренной оппозиции, жестко подавлял рабочие и студенческие выступления. Его шансы обновить структуры режима и довести это дело до перемен в испанском обществе сводились до минимума, ибо вмешательство каудильо препятствовало ему. Как ни парадоксально, но впервые Франко вмешался, чтобы пресечь реакционные устремления Ариаса. Премьер-министр собирался выслать из страны епископа Бильбао монсеньора Антонио Аньовероса (Anoveros), преступление коего состояло в том, что он разрешил публикацию 24 февраля проповедей в защиту национальных меньшинств. Опасаясь, что премьер-министра отлучат от Церкви, Франко обязал Ариаса пойти на попятную 73. Вместе с тем каудильо отказался отменить смертные приговоры, вынесенные каталонскому анархисту Сальвадору Пуигу Античу и уголовному преступнику

Эйнсу Чесу (Heinz Chez). Несмотря на международные протесты, напоминавшие времена процесса в Бургосе и суда над Гримау, оба были казнены через гарроту (garrote vii) 2 марта 1974 года.

Падение диктатуры в Португалии оживило реакционные инстинкты клики дворца Пардо. Двадцать восьмого апреля 1974 года, через три дня после события в Португалии, Хирон обрушился в «Аррибе» на Ариаса. Франко дал ясно понять Утрере, что выходка Хирона не вызывает его недовольства 74. Поддержав эту акцию, военные из «бункера» взялись установить контроль над критическими секторами армии. Пока Хирон и ряд гражданских ультра выступали с нападками на Ариаса и его кабинет, отставной генерал Гарсиа Ребулль назвал политические партии «опиумом для народа», а политиков — «вампирами». План военных состоял в том, чтобы Иниеста временно отложил свой предполагаемый выход в отставку и не покидал поста генерального директора гражданской гвардии, а затем заменил бы либерала Мануэля Диеса Алегриа на посту начальника генштаба. Генерал Анхель Кампано взял бы на себя руководство гражданской гвардией, а офицеры, подозреваемые в либерализме, были бы изгнаны из нее. Этот план поддержала клика дворца Пардо, хотя угасающему каудильо ничего не сообщили. Получив информацию от министра армии генерала Франсиско Коломы (Coloma) Гальегоса о том, что готовится заговор, Ариас поспешил увидеться с каудильо и пригрозил, что уйдет в отставку, чем встревожил его. Франко, считавший воинские установления и служебные процедуры делом священным, поддержал Ариаса, и Иниесте пришлось выйти в отставку в положенный срок 12 мая 1974 года 75.