Пол Престон - Франко. Биография

Риббентроп поначалу считал, что рейху не стоит ввязываться в испанские дела, дабы не осложнять отношения с Англией. Гитлер, однако, оставался непреклонен в своем решении остановить коммунизм 65. Фюрер твердо придерживался мнения, что операция должна проводиться тайно. Для этого надо создать частные компании по организации помощи Испании и получить через них впоследствии платежи. Эта идея воплотилась в деятельности двух компаний,

HISMA и ROWAK, осуществлявшейся в форме бартера 45 45 Германское оружие и снаряжение будет поставляться в Испанию компанией «Compania Hispano-Marroqui de Transportes» (HISMA), основанной 31 июля Франко и Бернхардтом, а испанское сырье импортироваться в Германию компанией «Rohstoffe- und Waren-Einkaufsgesellschafb (ROWAK), основанной 7 октября 1936 года по инициативе маршала Геринга. . Хотя это не предусматривалось сделкой, вскоре поставки испанских руд станут существенным фактором в программе перевооружения Германии и важнейшим элементом отношений между Франко и Германией 66.

Предполагают, что Гитлер советовался с адмиралом Канарисом, загадочным шефом абвера — германской военной разведки. Энергичный Канарис хорошо знал Испанию, проведя там известное время в качестве секретного агента во время Первой мировой войны, и бегло говорил по-испански. Не похоже, чтобы он был в Байройте во время визита Бернхардта, но раз Гитлер решил помочь Франко, то Канарис должен был стать связующим звеном, что вызывало раздражение Геринга. Канарис регулярно посещал Испанию для решения различных проблем, и в результате этих визитов у него установились личные отношения с Франко 67. Канарис быстро взял под свой контроль германскую помощь Испании. С 4 августа он поддерживал связь со свежеиспеченным генералом Марио Роаттой, щеголеватым шефом итальянской военной разведки. В конце месяца они договорились, что итальянская и германская помощь будет направляться исключительно Франко 68.

Несмотря на все попытки Молы опередить Франко, именно тот стал человеком, известным загранице и пользующимся ее поддержкой 69. Различия в отношениях того и другого с немцами были довольно значительны. Эмиссары Франко имели прямой выход на нацистскую партию, приезжали с внушающими доверие документами и внушительными запросами. Посланник Молы, Хосе Игнасио Эскобар, не имел ни соответствующих бумаг, ни особых просьб кроме обычных поставок патронов. Эскобару приходилось искать старые контакты среди германского дипкорпуса, в целом отрицательно настроенного к авантюре в Испании. По информации, которую клали на стол германским руководителям, Франко был явно ведущим генералом среди мятежников, амбициозным, вызывающим доверие, тогда как Мола казался посредственным профессионалом, лишенным видения перспектив 70. Намерения Франко проглядываются в его лживой реплике из разговора с Лангенхаймом, будто он заправляет в директорате, состоящем из него, Молы и Кейпо де Льяно 71.

Решение Гитлера направить Франко двадцать бомбардировщиков помогло повернуть ход мятежа, неудачно начавшегося и перераставшего в кровавую и затяжную Гражданскую войну, хотя было ясно, что Франко перебросит своих солдат через пролив и без германской помощи. Десять «Юнкерсов-52/Зт», загруженных вооружением и оборудованием для двадцати обещанных самолетов были отгружены в Гамбурге 31 июля и доставлены морем в Кадис 11 августа. Другие десять, замаскированные под гражданские транспортные самолеты, совершили перелет в Испанское Марокко с 29 июля по 9 августа. Все везли с собой техников и запчасти 72. Двадцать девятого июля довольный Франко телеграфировал Моле: «Сегодня прибывает первый транспортный самолет... Они будут прибывать по два в день, пока их число не достигнет двадцати. Ожидаю также шесть истребителей и двадцать пулеметов». Телеграмма заканчивалась на триумфальной ноте: «Мы хозяева положения. Да здравствует Испания!» Все самолеты, кроме одного, который сбился с курса и сел на республиканской территории, благополучно прибыли к Франко 73.

Несмотря на улучшение переброски войск по воздушному мосту, есть изрядная доля преувеличения в многократно цитировавшихся словах Гитлера, произнесенных в 1942 году, о том, что «Франко следует воздвигнуть монумент во славу «юнкерсов», и испанская революция должна благодарить эти самолеты за свою победу» 74. «Юнкерсы» были только частью воздушного моста, хотя и весьма существенной. На этой стадии мятежа не менее важным оказался неиссякаемый оптимизм Франко, который помогал поддерживать высокий моральный дух в войсках и укреплял его авторитет среди мятежников по всей Испании. В Бургосе Мола сильно переживал, что африканская армия все еще не переправлена в Испанию. Он телеграфировал Франко 25 июля, что подумывает отойти за реку Дуэро, после того как его первая атака на Мадрид была отбита. Франко ответил ему с характерными для него твердостью и оптимизмом: «Держитесь стойко. Победа будет за нами» 75.

Первого августа Франко снова направил Моле телеграмму: «Мы успешно проведем конвой, крайне важный для нашего наступления» 76. Второго августа в сопровождении Пакона Франко вылетел в Севилью, чтобы оживить подготовку марша на Мадрид, которую вел полковник Мартин Морено. Начало марша намечалось на этот день 77. Франко мог убедиться, что даже с использованием итальянских и германских транспортных самолетов воздушный мост работает медленно. Реализация плана морского конвоя была намечена на 2 августа, потом сдвинута еще на один день, но и этот срок выдержать не удалось. Вернувшись 3 августа в Марокко, Франко собрал свой штаб, чтобы назначить новую дату для броска его флотилии через пролив. Франко настаивал на том, чтобы конвой с войсками отправился из Сеуты на заре 5 августа, несмотря на возражения Ягуэ и офицеров флота. Убежденный в неопытности команд республиканских кораблей, Франко оставил без внимания все их возражения 78. Он также знал, что республиканским ВМС будут мешать германские корабли, патрулирующие марокканские берега 79. После совещания 4 августа он послал Моле еще одну ободряющую телеграмму 80.

Утром 5 августа самолеты Франко совершили налет на республиканские корабли в заливе, и конвой двинулся в путь, но вынужден был вернуться из-за густого тумана. Франко тем временем позвонил Кинделану в Алхесирас и попросил, чтобы тот обратился к британским властям Гибралтара с ходатайством запретить заход в порт республиканского эсминца «Лепанто». Там положительно отнеслись к этой просьбе и разрешили эсминцу только спустить на берег убитых и раненых и уйти из порта. Конвой из паромов и военных кораблей с тремя тысячами солдат на борту снова вышел в море уже к вечеру. Франко наблюдал за выходом с горы Эль-Ачо (El Hacho). Прикрытие с воздуха состояло из двух гидропланов «Дорнье», бомбардировщиков «Савойя-81» и шести истребителей «Бреге». Республиканские корабли, хотя и находились на расстоянии прямой видимости, но, подвергаемые атакам с воздуха, мало чем могли помешать проходу конвоя. Успех так называемого «конвоя победы» довел численность солдат, переправленных через пролив, до восьми тысяч, и к тому же с ним было доставлено огромное количество снаряжения и боеприпасов 81.