Пол Престон - Франко. Биография

Какой бы ни была причина, смерть Санхурхо сильно повлияла на ход войны и карьеру генерала Франко. Все заговорщики были единодушны, признавая Санхурхо своим вождем. Теперь, после его гибели, когда уже не было Фанхула и Годеда, Мола остался единственным генералом — конкурентом Франко. Позиция командующего африканской армией была более предпочтительной по сравнению с положением Молы как «директора» восстания, тем более что вскоре армия Франко станет краеугольным камнем в успехе националистов. С началом войны вооруженные формирования на полуоЪтрове, насчитывавшие примерно сто тридцать тысяч в армии и тридцать три тысячи в гражданской гвардии, разделились примерно поровну между мятежниками и республиканцами. Против закаленной в боях колониальной армии у новоиспеченной милиции и необученных призывников, не имевших к тому же добротной службы тыла и опытного командования, было мало шансов 29. Еще одним потенциальным конкурентом Франко в борьбе за лидерство над мятежниками являлся вождь фалангистов Хосе Антонио Примо де Ривера, но он сидел в республиканской тюрьме в Аликанте.

В эти первые дни восстания вряд ли Франко заглядывал так далеко — основная его цель была — победа в войне. Смерть Санхурхо стала еще одним предупреждением заговорщикам, что дело еще далеко не выиграно. Провалы восставших в Мадриде, Барселоне, Валенсии, Малаге и Бильбао вынудили путчистов думать над планом постепенного завоевания Испании. Поскольку Мадрид виделся им центром сопротивления республиканцев, их стратегия выразилась в наступлении на испанскую столицу войсками Молы с севера и африканскими частями Франко с юга. Мятежники, однако, столкнулись с непредвиденными проблемами. Продвижение Молы застопорилось в связи с необходимостью послать войска в Сан-Себастьян и Арагон. К тому же смешанные колонны из карлистских «реке-тес» и фалангистов, посланных Молой на Мадрид, были остановлены на севере в ущелье Сомосьерра, и на северо-западе, в Альто-дель-Леоне, наскоро созданной столичной рабочей милицией. Северной группировке мятежников противостояли также находившиеся под республиканским контролем провинция Сантандер, область Астурия и Страна Басков; к тому же восставшие испытывали недостаток оружия и боеприпасов.

А Франко приходилось думать о том, как перебросить войска на европейский континент: Заговорщики были с самого начала уверены в поддержке ВМС, но их расчеты разбились о бунт рядового состава флота. Оказавшись перед неприятной перспективой оказаться заблокированным в Марокко, Франко проявил ледяное спокойствие. Его железные нервы не давали ему склоняться под ударами судьбы, обрушившимися на мятежников. Даже самые плохие известия не портили ему сна 30. Оптимизм Франко и его настрой на победу пронизывали его интервью, которое он дал 27 июля в Тетуане американскому репортеру Джею

Аллену. Аллен спросил Франко, сколько будет продолжаться кровопролитие — теперь, когда путч провалился. И Франко ответил: «Не может быть никакого компромисса, никакого перемирия. Я буду продолжать готовить наступление на Мадрид. Буду наступать. Возьму столицу. Я спасу Испанию от марксизма любой ценой». Франко отрицал, что мятеж зашел в тупик. «Я столкнулся со сложностями: отказ флота был чувствительным ударом, но я буду продолжать наступление. Постепенно мои войска умиротворят страну, и все это вскоре будет казаться кошмарным сном». Аллен спросил: «Не значит ли это, что придется Перебить пол-Испании?» На что Франко ответил с улыбкой: «Повторяю: любой ценой» 31.

Восемнадцатого июля, еще до прибытия Франко в Тетуан, эсминец «Чур-рука», два торговых парохода — «Кабо Эспартель» и «Ласаро» — и паром перебросили из Марокко в Кадис 220 человек военных. Однако через несколько часов команда «Чурруки», как и экипажи других кораблей, отказалась выполнять приказы своих офицеров-заговорщиков. Девятнадцатого июля канонерская лодка «Дато» и паромное судно доставили из Марокко в Алхесирас еще 170 человек. В последующие дни лишь считаные единицы смогли пересечь пролив на марокканских фелюгах с треугольными полосатыми парусами 32. Но они решительным образом повлияли на успех мятежа в Кадисе, Алхесирасе и Jla-Линеа. Спустя несколько часов после своего прибытия в Тетуан Франко уже обсуждал с кузеном Паконом и полковником Ягуэ проблему, как переправить Легион через Гибралтарский пролив. Однако счастье и тут улыбнулось Франко. Во-первых, власти в Гибралтаре прониклись симпатией к делу Франко и отказались оказывать портовые услуги республиканскому флоту. Во-вторых, генерал-монархист Альфредо Кинделан, родоначальник испанских военно-воздушных сил и один из главных заговорщиков, прибыл в Кадис в качестве связника Молы. Вышло так, что связь с Молой у него прервалась, и он вошел в контакт с командованием прибывших из Марокко частей. Из Ал-хесираса он позвонил Франко, и тот назначил его командиром своей авиации 33. Помощь Кинделана в организации переброски через пролив оказалась весьма кстати.

Отрезанный морем от Испании, Франко с подачи Кинделана загорелся необычной по тому времени идеей перебросить армию через пролив по воздуху и таким образом пробить брешь в морской блокаде 34. Те несколько самолетов, что имелись в Тетуане, были повреждены майором де ла Пуэнте Баамонде. Их удалось отремонтировать, а позже к ним присоединилось несколько единиц авиации из Севильи. Немногие легионеры, которых удалось перебросить по воздуху, были доставлены на аэродром Таблада в Севилье и помогли упрочить контроль Кейпо де Льяно над городом 35. После этого с утренней зари до позднего вечера три трехмоторных транспортных самолета «Фоккер-УН/ЬЗш» и одна летающая лодка «Дорнье J-Wal» совершали челночные рейсы над морем. Каждый самолет делал четыре рейса в день, фоккеры брали на борт по шестнадцать. — двадцать солдат с оружием, а дорнье — двенадцать с посадкой на воду в Алхесирасском заливе. Двадцать пятого июля у Франко появился еще «Дуглас-2», способный брать на борт двадцать пять человек, а в конце месяца — еще одна летающая лодка «Дорнье J-Wal» 36.

Все же возможности воздушного моста были крайне ограничены, и Франко и его кузен были более всего озабочены тем, что Мола войдет в Мадрид раньше них. Как-то Франко сказал: «В сентябре мы вернемся на Канарские острова, счастливые и довольные после быстрой победы над коммунизмом» 37. Еще до начала германской и итальянской военной помощи Франко был весьма удовлетворен, как Кинделан, энергичный майор Хулио Гарсиа де Касерес и другие пилоты ВВС, ставшие на сторону мятежников, буквально творили чудеса. Они восстановили испорченные летающие лодки, восемь устаревших легких бомбардировщиков «Бреге-XIX» и два истребителя «Нюпор-52». На них, по замыслу Франко, предполагалось возложить задачу сеять панику среди неопытных матросов республиканских кораблей, когда Франко примет решение пересечь пролив по воде 38. Франко оценил вклад Кинделана и 18 августа сделал его главнокомандующим ВВС (General Jefe del Aire) 39.