Георгий Фролов - Юрий Двужильный

Вот и конец дороге. Она привела меня к небольшому деревенскому кладбищу. Грива березняка взметнулась над ним, сбитая немного набок порывистым ветром. В небе, не по-осеннему синем-синем, куда-то не очень торопятся облака. И плывут они почему-то совершенно в другую сторону, не туда, куда ветер клонит кладбищенские березы, отбрасывая их длинные, как плети, ветви, трепещущие чуть пожелтевшей мелочью листвы.

А внизу между деревьями старые и новые кресты, старые и новые могилы. Чуть поодаль — братская. Та самая, к которой прошел я пешком почти всю Могилевскую область, с востока на запад.

Вот уже несколько лет я собираю материалы о Герое Советского Союза Юрии Двужильном. Он принимал участие в освобождении моей родной Белоруссии от гитлеровских захватчиков, и мне давно хотелось побывать в тех местах, где когда-то наступал батальон капитана Двужильного.

И вот теперь, спустя двадцать лет, я иду по местам былых сражений. К этому походу готовился основательно — почти два месяца я изучал материалы Белорусской операции 1944 года в Архиве Министерства обороны СССР.

В архиве мне, безусловно, повезло — удалось найти документы 878-го стрелкового полка. «Журнал боевых действий полка», который я почти дословно переписал в свою тетрадь, стал для меня своеобразным путеводителем по местам былых сражений.

Спустя двадцать лет я иду там, где наступали батальоны 878-го стрелкового полка, стараясь отыскать следы давнего боя. Вначале казалось, что это невозможно. Я видел вокруг только что убранные поля, скирды соломы, стога сена на лугу, проходил через деревни, заново отстроенные на былых пепелищах, и радовался чистому, безоблачному небу над головой и жаворонку, затерявшемуся где-то в синеве, от песни которого, сколько бы ты ни шел по земле, все равно не уйти…

И все же я нашел следы войны. Даже вот эти молодые сосны хранили память о ней: вначале я было удивился, что все сосны как-то разрослись вширь, словно их нарочно подстриг сверху какой-то чудак садовник. И только потом я догадался, что верхушки тогда еще молодых деревьев были срезаны осколками мин и снарядов…

Нашел я и старые, полузасыпанные окопы — свои и чужие. Они почти сровнялись с землей, поросли кустарником, молодыми деревьями. А на просторной луговине, по обе стороны реки, осталось немало воронок от рвавшихся здесь когда-то снарядов и бомб крупного калибра. На их дне неподвижно застыла вода, темная, тяжелая, как ртуть…

О давних сражениях напоминают и братские могилы воинов — я их видел почти в каждой деревне. Чаще всего это невысокий могильный холмик, ограда вокруг и памятник с обычной, повторяющейся почти везде надписью: «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость Родины!»

Я всегда с волнением подхожу к братским могилам, читаю надписи на памятниках и обелисках, ищу имена героев, хочу узнать, кто они, откуда родом. Ведь, может быть, в одной из таких могил похоронен и мой отец, комиссар учебного батальона 6-й дивизии 40-й армии Фролов Николай Евдокимович, пропавший без вести летом 1942 года…

Но молчат памятники и обелиски, почти везде на них одни и те же слова: «Вечная слава героям…»

Кто же они, эти герои? Кому вечная слава? Я спрашиваю об этом у местных жителей, но часто они ничего не знают о погибших воинах. И объясняется это просто: когда в этих местах шли ожесточенные бои, местные жители прятались в окрестных лесах, на болотах. Когда же фронт уходил дальше и жители возвращались в свои села, где-нибудь на окраине уже была братская могила — свежий песчаный холмик, деревянный, сделанный наспех обелиск с короткой надписью: «Вечная слава героям…»

Юрий Двужильный в 1940 г.

А о том, кто эти герои, знали только их боевые товарищи. Но они, отдав последние воинские почести павшим, уходили дальше на Запад. И многие из них вскоре также погибли в боях.

Неужели все, кто похоронен в братских могилах, погибли неизвестными?

В это я не мог и не хотел поверить. Я хорошо знал, что в Подольске, в Архиве Министерства обороны СССР, хранятся не только исторические формуляры, боевые приказы, сводки и донесения, но также и списки безвозвратных потерь, корешки извещений, посланных родным и близким погибших воинов. Есть там а схемы воинских захоронений с точным указанием, где находится каждая могила.

Эти документы давали возможность на всех безыменных памятниках написать, кто здесь похоронен. Но тем не менее я вот уже который день читаю на них одни и те же слова: «Вечная слава героям…» И только на одном памятнике прочитал не совсем обычное: «Живущие вам бесконечно должны…» Потому, наверно, эти слова и врезались в память.

В этой повести я хочу рассказать о том, как удалось раскрыть тайну одной из безыменных братских могил, узнать о судьбе Героя Советского Союза Юрия Двужильного и его боевых товарищей, о которых почти двадцать лет ничего не знали в Белоруссии, где они сражались и погибли. И если этот рассказ не оставит вас равнодушными, то я буду считать, что свою задачу выполнил. Я искренне верю, что, если все мы по-настоящему возьмемся за дело, у нас не останется безыменных могил и неизвестных героев.

Сразу же после выхода повести о Вере Волошиной я стал получать письма читателей. Во многих из них меня просили подробнее рассказать о детстве и юности Веры, о ее друзьях и боевых товарищах. Особенно часто меня спрашивали о Юрии Двужильном.

Я поехал в Библиотеку имени Ленина и попросил дать мне все, что там было о боях в Финляндии. Я знал, что Юрий Двужильный отличился в боях с белофиннами, и, естественно, надеялся, что в газетах и журналах того времени что-либо писали о нем.

Несколько дней я терпеливо перелистывал подшивки газет и журналов, книги с описанием боевых действий нашей армии зимой 1939—1940 гг., с воспоминаниями участников войны и другими материалами, надеясь что-либо найти о Юрии. Все мои поиски оказались тщетными. Наконец в двухтомнике «Бои в Финляндии», выпущенном в 1941 году Военным издательством, в одной из глав, рассказывающей о возвращении советских воинов в Ленинград, я прочел следующее: