Александр Черкасов - На Алтае [Записки городского головы]

Действительно, прямо за Обью, в Бобровском бору, виден был дым на большом пространстве.

— Как не видать, — давно вижу! — говорил молодой парень и тыкал рукавицей в воздух, по направлению к Оби.

— Ну вот и смотри, да приготовляй харчи, погонят и вас. Тут все же поближе, в своем месте-то. И сушняк будет дома… Теперь, брат, и топорищев, и оглобель даром нарубим! — рассмеявшись, сказал дядя Михей и, оглянувшись, тихо, как бы по секрету добавил. — А ты знай, да помалчивай, понял?..

— Как не понять, знаем, не впервой! — ответил парень и с довольной улыбкой отправился на базар.

Прожив в Сузунском заводе почти 11 лет, я вполне убедился, что значит быть человеком с теми же Михеями, и как подобные отношения сказываются как на заводском деле, так и в лесном хозяйстве. Одно время был у нас лесничим Ф. А. Г-ель, который придирался к людям за всякую малость, делал конфискации, не позволял пользоваться из бору вершинником и проч., — и дело дошло до того, что с появлением лета в окрестностях Сузуна редкий день не было пожара в лесу, а выдавались и такие счастливые дни, когда их было по три и по четыре, по пяти зараз.

Приходилось повсюду рассылать нарочных за людьми, а чтоб не терять времени — снимать своих рабочих даже с заводских печей, и нередко, на казенных лошадях посылать в бор, чтобы спасти курени, где находились сотни сажен «куренных» дров и тысячи коробов угля. В случае надобности, рабочих оставляли в лесу на ночь и на другой день без смены; и собирая печеный хлеб, и покупая сотнями калачи и огурцы на базаре, посылали все это в телегах трудившимся до изнеможения заводским рабочим; а некоторые крестьяне кое-как собирались только тогда, когда уже нечего было и делать.

После Г-еля поступил лесничим М. М. К-ов, который, послушав моего совета, повел дело «по-божески», попенных денег выручал больше, бора очистил от залежи, а пожаров в течение нескольких лет почти не было, за исключением таких, которые бывали не от умышленных поджогов. Такая перемена и относительное спокойствие были до того наглядны, что дивились даже сами рабочие и нередко говорили.

— У нас, барин, теперь спокой! И молодяжник в лесу не озорничает…

Не думайте, что этот лесничий делал только поблажки и не соблюдал интересов казны. Нет! И строго было, но «по-божески».

Ныне леса на Алтае — едва ли не самый жгучий вопрос бытия. Конечно, старые лысины не залечишь, но дай Бог, чтобы народ понял, что поджигать безнаказанно нельзя и что лес надо беречь для общего благосостояния.

А что такое лесной пожар?

На этот вопрос отвечать, как говорят сибиряки, «хитрено», а тем более на бумаге. Это такая штука, которую и лучшая кисть художника, и даже фотография изобразить «во всей форме» не в состоянии. Они могут наглядно показать только моменты, но целого — никогда!..

Лесной пожар, особенно в засушливое время, может начаться от такой пустяковины, что и сказать трудно: от охотничьего пыжа, от окурка папиросы и даже от не совсем потухшей спички, брошенной на сухую почву леса. Стоит только «зашаять» и потом вспыхнуть какой-нибудь былинке или сухому листу — и, глядишь, огонек перескочил на соседнюю сухую травку или близлежащий желтенький листик, там еще немного подальше — и пошла писать история… Прислушайтесь хорошенько — и вы заметите какое-то слабое потрескиванье. Это захватило тихо подкрадывающимся огоньком тоненькие сухие прутики… Вот вспыхнули и они, а тут недалеко кустик — загорелся и он, показался уж дым! Тут еще и еще, огонь все дальше и дальше!.. Нарушилась температура воздуха, потянул за огнем ветерок — и вот уж затрещало и зашипело со всех сторон, тут и там повалил черный дым!.. Еще не прогорело сзади, а огонь все лезет вперед и вперед, как какой-нибудь Змей Горыныч, который своими красными языками моментально охватывает кусты, обхватывает деревья, словно окутывает их своим тяжелым дыханием, дыханием смерти и пожирает на месте!..

Видя это чудовище, засуетились и зачирикали тревожно пичужки. А вот выскочил из-за куста заяц и, недоумевая, в чем дело, усевшись на корточки, стал прислушиваться и приглядываться во все стороны. Круто вспорхнул где-то рябчик и, «тютиркая», полетел на близстоящее дерево. Вот «закокала» подальше тетерка и словно сказала — это пожар!

Да, это действительно пошел «низовой» пожар!.. Куда-то он направится? Где остановится?.. Там, впереди, кажется, есть лесная поперечная дорожка; дойдет и может быть, остановится? Дай-то, Господи!.. А если перескочит? Ну, тогда плохая история — там пойдут «заломи», «урманы», а дальше курени — беда!!..

В чистых борах низовой пожар не очень опасен и не так вреден, как в местах таежных или «черневых» лесах. В первом случае огонь иногда проходит тихо: погорят ягодники, мелкий валежник, молодая поросль и, пожалуй, «отлеют» некоторые большие деревья на несколько четвертей или аршин от корня — и только! Но не так это бывает в черневых лесах и в тайге.

Много ли на Алтае чистых боров? Нет, все они более или менее, как говорится, загажены: тут и сушняк, тут и валежник, тут и вершинник, а куч хвороста и старых гнилых пней — сколько угодно! Вот этот-то сухой хлам и служит главной причиной распространения пожаров, он-то и есть главный враг здешних лесов; от него глубоко загорается тундристая почва, от него низовой пожар нередко переходит в «верховой», а он-то и есть настоящий бич, уничтожающий леса. С низовым пожаром можно справиться, с верховым — по большей части невозможно.

В чистых сосновых борах почти все деревья нижних сучьев не имеют: все они отпадают сами и остаются только с половины дерева до вершины. Тут мало кустарной поросли и молодой чащи, так что низовому огню трудно пойматься за высоко расположенные ветви и перейти в верховой. Вот почему в таких чистых борах пожар кончается скоро и большого вреда не приносит.

Совсем другая картина в борах нечистых и в смешанном лесу. Тут низовой пожар немедля охватывает кусты, молодую поросль и, поднимаясь по ней кверху, моментально «хватаясь» за большие ветви высоких деревьев, быстро переходит в пожар верховой.

Так как при этом всегда сначала образуется сильная тяга снизу, а температура поднимается вдруг очень высоко, то вылетевший огонь на вершины деревьев, этих великанов сибирской тайги, подчиняется направлению ветра, который обыкновенно тотчас усиливается. Тут уже образуется со страшной силой верховая тяга, и огонь не только не дожидается подпаливания снизу, но опережает низовой пожар и летит уже с ужасной быстротой. Вот этот-то страшный полет верхового огня, стремительно перескакивающий с вершины на вершину лесных гигантов, и называется здесь «маткой».

Можете себе представить, как выглядит матка, да еще в ветреную погоду, в большом и густом лесу! А таких маток образуется иногда несколько, смотря по ходу низового пожара, густоте нижней лесной поросли, ее направлению и, наконец, густоте и расположению большого леса!..