Мартен Фуркад - Моя мечта о золоте и снеге

Боль становится удовольствием в этой охоте за секундами, отделяющими меня от цели, которую, как я уверен, настигну.

Надеюсь, она примет мой титул как подарок, потому что, честно говоря, я забыл приготовить ей другой!

Среди тех, кто пришел меня поздравить в микст-зоне, есть человек, чьим вниманием я был особенно тронут. Тони Эстанге присутствует здесь в качестве члена Международного олимпийского комитета, и я чувствую, что он по-настоящему рад моему успеху. Это немного странная ситуация, что наши роли перевернулись. Помню, как двумя годами ранее я кричал и прыгал как безумный на диване у родителей Элен, когда он завоевал свой третий олимпийский титул на Олимпиаде в Лондоне. В тот день, разрушив всю свою респектабельность в глазах тестя и тещи, я осознал, насколько сильные эмоции может вызывать спорт.

Я так сильно болел за Тони еще потому, что он к тому же спортсмен, которым я больше всего восхищаюсь. Не только как чемпионом – он нравится мне как личность. Чтение его книги «История равновесия» очень мне помогло во время подготовки к Олимпиаде. В ней Тони рассказывает о разных случаях в своей олимпийской карьере и о необходимости следовать своему инстинкту, а также о своем развитии как спортсмена в течение всей карьеры. Еще я нашел в книге многие общие черты на нашем спортивном пути, например соперничество с братом.

Когда Тони говорит мне, что его выбрали для завтрашнего вручения медалей, я уже знаю, что для меня это будет великий момент!

В эмоциональном плане я переживу эту церемонию совершенно по-другому, чем предыдущую. Эйфория на пару с Жан-Гийомом уступила место гораздо более торжественному моменту, когда у меня было время осознать, какое спортивное достижение я только что осуществил. Тони вешает мне медаль на шею, и мы оба чувствуем себя немного неловко. Жесткость протокола слишком отличается от доверительных отношений, которые быстро установились между нами. Он только говорит мне: «Тебе идет твоя медаль», и я отвечаю: «Спасибо». Он не знает, что сейчас это произносит ребенок, которого он вдохновил, а не новый олимпийский чемпион.

Снова раздается «Марсельеза», и со слезами на глазах я смотрю на французский флаг, который еще раз поднимается в небо Кавказа.

Когда спускаюсь с подиума, атмосфера меняется, и в микст-зоне начинает звучать только одно имя – Жан-Клода Килли. Как и у него 46 лет назад, у меня теперь есть возможность завоевать сразу три титула на одной Олимпиаде. Все тут же принимаются искать сходство между нами. Мне льстит это сравнение, но я далек от таких рассуждений. Наслаждаюсь своей второй победой без всякой задней мысли.

Журналисты же нашли тему для разговоров, чтобы скоротать время до масс-старта…

Все могло бы закончиться через два дня последней индивидуальной гонкой, которая была назначена на воскресенье, но тогда драматургия не была бы такой сильной. Для красоты истории нужно было добавить капризы погоды, которые как следует поиграют нам на нервах. Утром мы просыпаемся среди густого тумана, который стоит над горами и не позволяет видеть мишени.

Над всеми витает угроза отмены соревнований, но нужно готовиться к гонке, как будто ничего не случилось. От одного прогноза погоды к другому часы тянутся бесконечно. Много раз мы выходим, чтобы разогреться, а затем снова возвращаемся в импровизированный зал ожидания.

Стефан входит в состав жюри, которое должно решить, проводить гонку либо перенести ее. Как и мы, он не хочет, чтобы соревнования состоялись при такой погоде. В этом случае результаты будут больше похожи на ярмарочную лотерею, чем на Олимпийские игры. Но телевизионные каналы заинтересованы в своевременном проведении соревнований, так как программа Игр очень насыщенная, и в случая изменения расписания будет сложно перекроить сетку трансляций. В 19 часов решение наконец принято. Гонка состоится завтра рано утром.

Будильник заведен на 6.30 утра, но, открыв глаза, я быстро понимаю, что мог бы и не просыпаться так рано. Когда приходит Стефан, туман становится еще гуще, чем накануне. Он объявляет, что гонка опять перенесена, на этот раз на 13.00, но наш метеоролог Дидье не питает оптимизма насчет всего дня.

Я иду на стадион, чтобы узнать температуру. Солнце где-то недалеко над нашими головами, но над землей лежит толстый слой облаков. Нужно будет ждать 14 часов, чтобы услышать официальное решение и расслабиться. До завтра…

Благодаря великолепной работе Международного союза биатлонистов и несмотря на несколько стартов, проведенных в очень плохих условиях, в последние 10 лет почти не было отмен биатлонных гонок. В отличие от наших коллег-горнолыжников, мы не привыкли к таким ситуациям, и по возвращении в Олимпийскую деревню я чувствую себя измотанным. Я еще этого не знаю, но два дня ожидания и долгие часы, проведенные на холоде и при высокой влажности, испортят конец моей олимпийской эпопеи.

В середине ночи мое пробуждение ужасно. У меня температура и боли в районе лба. Я бужу врача нашей команды. Диагноз поставлен быстро: у меня острый синусит.

Лечение очень простое. Когда ты спортсмен высокого уровня, для этой болезни единственное средство, разрешенное Всемирным антидопинговым агентством – это долипран…

Иду к Стефану, которому достаточно взглянуть на мою голову, чтобы понять, что я не сообщу ему хорошие новости. Мы долго обсуждаем мое состояние, и я говорю ему, что хочу попробовать бежать.

За мою карьеру я много раз испытывал судьбу. В сборной Франции лечить болезнь гонкой – это традиция. В то время как норвежцы отправляются на отдых из-за небольшого насморка, мне иногда приходилось выходить на старт с температурой 39.

Это не повод для гордости, я хорошо понимаю, что каждый раз подвергаю свой организм опасности, но если бы я не шел на риск, я бы не выигрывал так часто Кубок мира.

Провожу кошмарное утро, прикованный к кровати, всеми силами пытаясь снять заложенность носа. Безуспешно.

Приехав на стадион, нахожусь на грани снятия с гонки. Свежий воздух приносит облегчение, и, надев лыжи, мне удается немного отвлечься от моего плачевного состояния.

При старте крупными хлопьями валит снег, и мне кажется, что гонка будет для меня мучением. Первый круг проходит в небыстром темпе, что не может меня не радовать! Я слежу за каждым своим жестом, чтобы максимально сберечь силы. Знаю, что скоро мне понадобятся все мои резервы. Но стратегия обороны никогда мне не удавалась. Слишком пассивный, я промахиваюсь одним выстрелом на первой стрельбе и вдобавок теряю несколько секунд из-за неполадок винтовки.

За мою карьеру я много раз испытывал судьбу. В сборной Франции лечить болезнь гонкой – это традиция.