Яков Гройсман - Вацлав Дворжецкий – династия

А когда возникла возможность купить кооперативную квартиру, отец дал три тысячи. При том, что он никогда не давал денег. Было время, когда мы с отцом играли в «шарики». Поясню. Когда я совершал (по его мнению) хороший поступок, то получал обыкновенный шарик из подшипника. Когда набиралось оговоренное количество – десять штук, то исполнялось мое желание: велосипед и т. д. А потом был период, когда мы договорились на какие-то смешные карманные деньги – двадцать или тридцать копеек, но практика эта довольно быстро сошла на нет, и я, естественно, стрелял деньги у матери. Когда я учился в институте, мать присылала по сорок рублей в месяц, отец – никогда. На квартиру он дал, но как бы в долг. Потом сказал, что возвращать деньги не надо.

Он дал деньги на первый наш телевизор, кажется, это было шестьсот рублей. Когда Нина была уже беременна, мы переселились в ту квартиру, в которой сейчас живем, и отец дал еще недостающие три тысячи. Потом, когда я сказал Тане, что и машину он нам отдает, она не поверила…

Нина: – Вацлав Янович тогда уже был слепой, но вывел машину из гаража сам. Не видя.

Евгений: – Так же он ездил в сад, различая перед собой только свет и тень. Это тоже характер. Это – жажда жизни на «полную громкость»… Сам. Только сам.

Праздники в семье справляли замечательно. Только папин и мой дни рождения отмечали редко, потому что числа неудобные: двенадцатого июля у меня – все на каникулах, а у папы третьего августа – все в отпусках.

Однажды, я учился в пятом или шестом классе, пришел из школы с грандиозной обидой: «У всех день рождения как день рождения, а у меня летом. Мамуля, давай праздновать полрождения, когда все ребята в городе». И мы стали отмечать его в последний день зимних каникул.

А вот мамин день рождения, 1 октября, справлялся всегда шумно, большой компанией, потому что все были в городе. Огромный стол, всегда было весело, отец разворачивался как мог: вел стол, рассказывал байки, анекдоты. Он сам настаивал водку на лимонных корочках, и она в доме была всегда.

На его поминках мы выпили ящик водки, купленный самим отцом по талонам… И даже в 1998 году, когда я приезжал в свой родной Нижний на двадцатилетие окончания школы, мы с одноклассниками допили еще отцовскую водку…

Запись и литературная обработка Н. Васиной.

Однажды позвонила моя подруга Зоя и пригласила на посиделки. Я замялась… «Зой, я устала…» – «Вот у нас и отдохнешь!» Я приехала, когда наш общий друг приглашал на вечеринку по телефону своего знакомого, актера Владислава Дворжецкого. В тот вечер Владислав не смог приехать. Поблагодарив и извинившись, он спросил: возможно ли перенести «веселье» на два дня? И, действительно, приехал. Я ожидала, что появится такой… Актер Актерыч. Но приехал совсем другой человек!.. Меня совершенно поразил его рост: я-то думала, что этот «Хлудов» невысок, а оказалось… Когда мы здоровались и знакомились, я смотрела на него как в потолок. За весь вечер он не произнес почти ни слова, всё слушал других, разглядывал… Без всякой тени какого-либо превосходства или собственной значимости. Он просто сидел и молчал. А я не могла оторвать от него глаз, точнее, я старалась не смотреть на него, но всё время следила за ним боковым зрением. Он притягивал к себе, ничего не делая, забирал всё внимание, и с этим ничего нельзя было поделать… Когда Владислав собрался уходить – у него в тот вечер была съемка, – Зоя спросила его, придет ли еще. И тогда он спросил: «А Наташа будет?»

Он необыкновенно красиво ухаживал. При встрече всегда целовал руку… Мы очень долго говорили друг другу «вы»… В первое время Влад много рассказывал о себе. О детстве в Омске в общежитии театра, где дети с утра собирались в школу бесшумно, чтобы не потревожить поздно возвратившихся накануне после спектакля и угомонившихся далеко заполночь родителей.

О своем желании после окончания школы стать медиком, сформировавшемся под влиянием талантливого врача – отца Наташи, его первой юношеской любви. Так в биографии Влада появилось медицинское училище.

Вспоминал он о службе на Сахалине, возвращении затем в Омск, чтобы поступить в медицинский институт. К вступительным экзаменам он опоздал и по совету матери, чтобы не терять год, поступил в только что открывшуюся при Омском ТЮЗе студию, где Таисия Владимировна преподавала танец. Студию он закончил в 1968 году.

«В театре драмы, где работал после окончания студии и где практически вырос, – вспоминал он, -я по-прежнему оставался Владиком».

Неудовлетворенность работой, безденежье (а к тому времени у него уже были сын и дочь) заставляли задумываться о другой работе.

Может быть, ушел бы с геологической экспедицией, не появись тогда в Омске Н. Коренева, второй режиссер с Мосфильма, которую Влад называл киномамой, – благодаря ей он вскоре пробовался в «Бег» (первоначальное название фильма – «Путь в бездну»).

Ни разу, ни одним словом или намеком он не дал мне понять, что ему негде жить. Если бы мне еще раньше об этом не сказала Зоя, я так и осталась бы в неведении… Уже потом, после инфаркта Влада, когда наши отношения стали определенными, я вызвалась помочь правильно собрать и подготовить документы и выписки. Он был совершенно беспомощен в этих делах и даже не верил, что это все-таки возможно – иметь свою квартиру и привезти туда свою маму… Но когда всё получилось (для этого Владу пришлось взять в долг у кого было возможно) и ему выдали ордер на квартиру в Орехово-Борисове, он радовался как ребенок. И тут же взялся обустраивать, искать мебель, покупать для нового дома всякие мелочи – ручки, полочки… Это доставляло ему немыслимое удовольствие…

Что бы он ни делал, что бы ни рассказывал, всё было подчинено одному – получше узнать меня. А узнавал он так: просто входил в мою жизнь, и всё. Когда мог – встречал после работы, спрашивал, что нравится, что люблю, как работаю, что делаю сейчас? куда собираюсь вечером? а завтра что? еду к маме? а можно вас подвезти?

После поездки в Быково к маме, где она отдыхала, мы вернулись к моей подруге. «Приехали вы, сели вдвоем за стол на кухне, – вспоминала потом она. – На столе стояла большая тарелка зелени. Свет был приглушенный, полумрак… и эти двое сидят, о чем-то тихо разговаривают и с обеих сторон обрывают эту траву». А мы целый день с Владиком ничего не ели: полдня провели в дороге и о еде даже не вспомнили… А мама во время первой встречи в Быкове мне все говорила: «Ой, дочка…. Только актера тебе еще не хватало… Да еще с тремя детьми!» Но позже все вопросы и сомнения отпали сами собой, когда родители познакомились с Владиком. По дороге в Подольск, где жили мои родители, я предупредила Владислава о том, что они, привыкшие к кочевой военной жизни, живут очень скромно и чтобы он не удивлялся аскетизму обстановки, которая всегда была в родительском доме… «Ну что вы, Наташа!?» – смутился он ужасно…