Виталий Помазов - На меня направлен сумрак ночи

Почти как цитату из собственной работы 18-летней давности читаю в сегодняшней газете: «... Дело вовсе не в конкретной личности, которая занимает конкретное кресло. Сама должность, кабинет, кресло должны быть под постоянным общественным контролем, открыты для критики, подвержены общественному взгляду, немыслимы без гласности. Гарантия – в демократических преобразованиях нашего общества, в перестройке управления экономикой. Гарантия – в невозможности жить по законам корпоративной морали, при которой должность и занимаемый пост сами по себе являются индульгенцией за безнравственные поступки и негласной надбавкой к зарплате в виде благ и преимуществ, недоступных простому смертному, а не в том, что того или иного руководителя лишат индульгенций и надбавок. Гарантия, наконец, в создании такой общественной атмосферы, при которой донос считался бы самым позорным из человеческих пороков» /«Лит. газета», 16 июля 1986 г., Ю. Щекочихин, «Комментарий к прошению о помиловании»/.

Хочу продолжить дальше: подлинной гарантией демократических преобразований явился бы пересмотр всех уголовных дел, в которых было нарушено право граждан на свободу слова, совести. Такой гарантией было бы исключение из уголовного кодекса РСФСР статей 70 и 190-1, противоречащих статье 50 Конституции СССР, международным правовым обязательствам Советского Союза (Кроме Всеобщей Декларации Прав Человека к ним относятся Пакт о гражданских и политических правах, ратифицированный нашей страной в 1974 г., 3-я часть Заключительного Хельсинкского Акта и другие) и позволяющих всякую неугодную критику, всякое несогласие подгонять под ярлыки «антисоветский», «клеветнический».

В качестве одного из первых шагов прошу Верховный суд РСФСР и Прокуратуру РСФСР пересмотреть моё дело с целью РЕАБИЛИТАЦИИ за отсутствием в моих действиях состава преступления. Полагаю, что положительный или отрицательный ответ на это частное заявление будет весьма показателен для оценки всего происходящего в нашей стране.

В Прокуратуру СССР

от Помазова Виталия Васильевича.

Московская обл., г. Серпухов,

ул. Красный текстильщик, 12, кв. 27,

раб. телефон 2-28-67

13 апреля 1971 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда PCФСР определила мне наказание в 1,5 года лагеря общего режима по ст. 190-1 УК РСФСР /изменив Приговор Горьковского областного суда от 2.02.71: четыре года по ст. 70/.

Основание для обвинения: социологическое исследование «Государство и социализм», написанное в 1967–68 гг. мной, студентом 3-го курса историко-филологического факультета Горьковского госуниверситета.

Виновным себя я не признал, полагая, что научные построения могут быть правильными или неправильными, но никак не клеветническими. А свобода слова является естественным правом каждого человека, правом, закрепленным в Советской Конституции.

С 1968 года не прошло и 20 лет, как выяснилось: я был осуждён за мысли и идеи, провозглашенные на XXVII съезде и последовавших пленумах ЦК, XIX-й партконференции.

В начале перестроечной «оттепели» я подал /13.08.86/ в Прокуратуру РСФСР подробно мотивированное заявление на реабилитацию.

Заявление из Прокуратуры РСФСР было переправлено в Горьковскую прокуратуру. Оттуда зам. прокурора области В.П. Петров, не листнув даже моего дела (это видно из ответа: он ссылается на показания свидетелей, хотя ни один из 39 свидетелей не подтвердил следовательско-судебной версии, из-за чего дело развалилось, и замена 4 лет по ст. 70 на 1,5 года по ст. 190-1 просто спасала «честь мундира»), а справившись о нём, скорее всего, телефонным звонком в областное ГБ, бестрепетно отписал: оснований для реабилитации не имеется.

На основании его ответа /от 8.10.86/ составлен ответ Прокуратуры РСФСР от 14.10.86 (ст. советник юстиции А.Я. Пахмутов). В результате я получил такую привычную в родной стране отписку, «по форме правильно, по существу – издевательство» /Ленин/.

Прошло ещё два года. Прошли пленумы Верховного суда, осудившие, в частности, практику подобных отписок. В печати /«Известия», «Огонёк», «Московские новости»/ выступили видные юристы и правоведы и компетентно растолковали, что ст. 190-1 является антидемократической /не юристам это было ясно с самого начала – группа ученых и известных деятелей культуры в письме в Верховный Совет протестовала против введения этой статьи в УК сразу же в 1966 г./ и будет изъята из нового УК, а ст. 70 пересмотрена или также изъята.

Естественной справедливой и законной мерой при этом была бы реабилитация всех людей, осуждённых только за то, что они выступали против порядков, установленных в нашем Отечестве кунаевыми, щелоковыми, брежневыми, рашидовыми. /Эти люди начали дело перестройки тогда, когда многие нынешние перестройщики успешно делали карьеру, упрочняя застой/.

В ожидании такого разумного гуманного акта восстановления справедливости для всех я воздерживался добиваться личной реабилитации. К сожалению, наша Фемида не спешит, а восстановление справедливости даже в одном взятом случае будет на пользу всех, поэтому: прошу пересмотреть мое дело /с запросов всех материалов в Прокуратуру СССР/, отменить приговор 1971 года за отсутствием состава преступления и РЕАБИЛИТИРОВАТЬ.

Копии моего заявления 1986г. в Прокуратуру РСФСР и копии ответов прилагаю.

В Горьковское УКГБ

В Прокурату СССР

9 декабря 1983 года на квартире моего друга Павленкова Игоря Константиновича был произведён обыск. Но надуманному поводу /хранение опасных медикаментов/ обыск формально проводили сотрудники МВД, фактически за ними стояло Горьковское УКГБ. Были изъяты магнитофонные ленты /Высоцкий, Галич/, части видеомагнитофона, радиодетали и – главное – книги, бумаги, записные книжки. 15 декабря Павленков покончил жизнь самоубийством.

Позднее почти всё изъятое было возвращено семье. За исключением книг и бумаг. На заявление вдовы Павленкова Самохваловой И.Е. было отвечено: книги, бумаги, записные книжки находятся в УКГБ в «деле Павленкова» и возвращены никак не могут быть, т.к. содержат «антисоветчину».

В то недавнее печально памятное время растяжимая формулировка «антисоветское» накрывала всё, что в данный момент было неугодно центральным или местным властям: обычно наиболее талантливые художественные произведения, исторические и социологические исследования.

Не прошло и пяти лет, как выяснилось: то, что в брежневщину и андроповщину квалифицировалось как «антисоветчина», сейчас – классика. Изданы и издаются «крамольные» /срока за распространение давали!/ «Котлован» и «Чевенгур» Платонова, «Жизнь и судьба» и «Всё течёт» Гроссмана, «Скотский хутор» и «1984» Орвела, «Мы» Замятина, «Слепящая тьма» Кёстлера, произведения Л. Чуковской, Р. Медведева, В. Набокова, В. Шаламова. Выходят или объявлены к печати произведения недавно уехавших из СССР авторов: В. Некрасова, И. Бродского, С. Соколова, В. Войновича, Н. Коржавина. На подходе Авторханов и Солженицын.