Стив Тернер - Лестница в небо

На некоторое время молодежь всего мира объединилась в любви к простым жизненным ценностям и ненависти к материализму. Одним из самых мощных проводников этих идей стал рок-н-ролл. Именно он донес весть об ЛСД от Нью-Йорка и Сан-Франциско до Токио, Пекина, Москвы, Лондона и Парижа. Кто узнал бы об индийских гуру и английском колдуне, если бы о них не поведали миру Битлз и Роллинг Стоунз?

Хэппэнинги, фестивали, плакаты, пресса, книги, газетные новости — все это работало на рок-культуру. Каждое интервью с великим музыкантом было событием. Что скажет Леннон о революции? Каково мнение Джаггера о марксизме? Как думает Дилан, являются ли психоделические препараты средством духовного роста?

Дух Вудстока

Фестиваль в Вудстоке

Ответом на религиозные чаяния молодежи стал художественный и музыкальный фестиваль в Вудстоке (штат Нью-Йорк) в августе 1969 г. Главная часть программы — непрерывное самовосхваление при участии радио и прессы, освещавших весь тот радостный хаос, который творился на сцене. Один из организаторов заявил: «Если именно эти дети наследуют мир, я за него не беспокоюсь». Устроители фестиваля скромно называли действо «тремя днями мира и музыки».

Три дня форума собрали в открытом поле свыше 500 000 молодых людей, жаждавших насладиться выступлениями выдающихся рок-музыкантов планеты: Джими Хендрикса (Jimi Hendrix), Ху (The Who), Бэнд (The Band), Грэитфул Дэд (Grateful Dead), Сантаны (Santana), Джо Кокера (Joe Cocker). Для поддержания порядка не привлекались ни специальная охрана, ни чрезвычайные силы полиции. Очень скоро ограждения были сняты и фестиваль превратился в бесплатное действо. Продовольствия едва хватало на всех, быт не был обустроен. Сотни человек отравились низкокачественным ЛСД. Родилось двое детей и от передозировки героина умерло двое взрослых. Но, несмотря на это, не было несчастных случаев, насилия и оскорблений, никаких беспорядков, столь естественных при подобных скоплениях людей. Именно это всеобщее дружелюбие и вызвало восхищение прессы. «Мы питаем друг друга, — говорил ошеломленный ведущий. — Должно быть, мы на небесах, ребята!».

Джон Себастиан (John Sebastian), чья группа Лавин Спунфул (Lovin' Spoonful) была среди пионеров фолк-роковых команд, прибыл на фестиваль, не собираясь выступать. Обкурившийся, в выцветшей джинсовой куртке, он был настоящим наивным и оттягивающимся в полный рост широкоглазым хиппи а ля Джон Леннон. Казалось, он верил, что Царствие Божие уже пришло, и частично лишился дара речи от благоговения. «Шире! — крикнул он, увидев огромную массу людей, когда его наконец-то втащили на сцену. — Дальше! Ниже! Выше! Вы восхитительны. Вас тут целый город. Это круто: приехать и увидеть людей, живущих в палатках. Шалаш — вот что нужно, когда есть любовь. Это я вам говорю!».

Джо Кокер

Миф о Вудстоке был очень похож на тот миф, которого придерживался Скотт Маккензи (Scott McKenzie) в своей песне «Сан-Франциско» («San Francisco»): «Вот новое поколение. У него на все есть ответы». Это был миф о том, что это поколение и есть поколение «зрелых людей», существование которых не омрачено алчностью и враждой друг к другу, поколение, которому не нужна «рука закона». Казалось, им достаточно слушаться «диктатуры собственного сердца».

Фильм «Вудсток», выпущенный компанией Уорнер Бразэрс (а ведь именно он и познакомил большую часть людей с Вудстоком), был смонтирован таким образом, что было невозможно не симпатизировать идее о возврате к первобытной невинности. Фанаты катались в грязи и представали перед миром «новыми дикарями», как бы показывая, что чистота тела не является залогом душевной чистоты. Только что познакомившиеся парни и девушки нагими удалялись в высокую траву, чтобы совокупляться там без зазрения совести. У всех хорошее настроение, на лицах счастливые улыбки.

Джони Митчелл (Joni Mitchell) написала песню «Вудсток», в которой фестиваль был изображен очередной ступенью на лесенке эволюции. Песня призывала вернуться в Эдем.

Но фестиваль длился только три дня, и для многих был лишь шансом бесплатно послушать любимых исполнителей: Джефферсон Эроплейн (Jefferson Airplane), Дженис Джоплин (Janis Joplin) и Кросби Стилз энд Неш (Crosby, Stills & Nash). Но чрезвычайно наивно было бы говорить о коренных изменениях в человеческом естестве на основании того, что толпа людей вела себя спокойно на бесплатном рок-фестивале. При других обстоятельствах другие люди, слушая другую музыку, могли бы учинить полное безобразие.

Лозунг «Музыка и мир» объединил всех лишь потому, что люди хотели верить: перемены наконец-то свершились. В бурное десятилетие, когда во Вьетнаме гремела война, а волна убийств и волнений охватила города, людям хотелось доказать самим себе: они могут жить иначе. Наркотики, медитация и мысли о добре, которые они черпали в музыке, создавали иллюзию, будто они обрели ту самую любовь, которая может спасти мир. Вудсток казался микрокосмом грядущего рая.

Конец мечты

Однако лихорадка по имени Вудсток быстро прошла. В течение первых четырех месяцев последовал первый удар, показавший, что лекарство от греха так и не было найдено. Роллинг Стоунз (Rolling Stones) должны были дать бесплатный концерт на калифорнийском ипподроме. Чтобы доказать, что новому поколению не нужно всевидящее око закона, на концерт в качестве охранников были приглашены члены группировки «Ангелы ада» — порождение вьетнамской войны. Это был символический жест: стоящим вне закона людям поручили дело поддержания порядка. Также было решено, что зарплату они получат не наличными, а пивом.

В Алтамонте, не в пример Вудстоку, все вышло с точностью до наоборот. Астрологи предупреждали о неблагоприятном положении планет. В день концерта последовала серия вспышек жестокости — следствие приема недоброкачественного ЛСД. Когда Роллинг Стоунз начали играть «Симпатию к дьяволу», «Ангелы ада» закололи около сцены восемнадцатилетнего чернокожего подростка. Тогда же Джаггер сказал своим музыкантам: «Всегда происходит что-то странное, когда мы исполняем этот номер».

В возникшей сумятице Джаггер старался успокоить толпу. Он попытался воззвать к совести свободных людей (он, кстати, проповедовал: «Я всегда волен делать, что хочу» («Я свободен») («I'm free»)). Теперь ему предстояло призвать этих свободных людей к порядку. «Что там за драка? Эй, ребята! Кто хочет подраться? В чем дело? Почему мы там деремся? Мы не хотим драться. Прекратите! У нас же все шло хорошо…».

«Его сатанинское величество» оказалось бессильным перед лицом открытого насилия. Напрасно Джаггер взывал к разуму беснующихся, напрасно призывал их к спокойствию, а не к праведности. Это был трагический вечер. И на тех, кто видел фильм под названием «Укрой меня» («Gimme Shelter») — документальную версию случившегося, — он подействовал отрезвляюще. Как рассказывали наблюдатели, на последовавшем за этим турне по Америке Мик Джаггер выходил на сцену с огромным распятием на шее.