Стив Тернер - Лестница в небо

Марвин Гей (Marvin Gaye)

Марвин Гей был истинным певцом секса и религии. Его, сына пятидесятнического священника, с детства учили, что секс существует только для продолжения рода. Половые отношения его родители называли не иначе, как «эта гадость». Марвин не мог не чувствовать внутренней подавленности, которая сначала превратила его в нескладного, застенчивого подростка, а потом в певца, разрывавшегося между двумя страстями — верой и сексом.

Гей скрывал свои сексуальные порывы, пытаясь придать им религиозный лоск. Его альбом 1973 г. под названием «Давай!» («Let's Get It On») был смелой попыткой оправдать внебрачные связи. «Не вижу ничего дурного в том, что взрослые люди согласны заниматься друг с другом сексом, — писал он в аннотации к альбому. — Я полагаю, что мы поднимаем вокруг этого слишком много шума». А в одноименной песне альбома, сочиненной им в соавторстве с Эдом Таунсендом, он просит свою возлюбленную отбросить скованность, украшая свои призывы чисто евангельским языком:

Он стремился к такому состоянию, когда неудержимое половое влечение сочеталось бы с глубоким религиозным чувством. Он мог отложить порножурнал и тут же взять в руки Библию. Он был способен водить компанию с проститутками и со священниками.

Гея мучило то, что он никак не может найти мира и покоя на этом пути. Он возмущался: «Не верю философам-моралистам!». Но было ясно: он не верит сам себе. В последний год жизни он записал песню «Святая женщина» («Sanctified Lady»): он ищет женщину, «которая любит Христа» и с которой он «мог бы заниматься любовью ночи напролет». Биограф Гея, Дэвид Ритц, пишет: «Марвин попытался совместить низкое и глубокое, связать воедино два источника своего вдохновения — Бога и секс. Он знал, что только после этого будет счастлив».

Гей даже решил, что он шизофреник; что есть хороший Марвин, который хочет служить Богу, и плохой Марвин, который заботится только о своих удовольствиях. Он по-прежнему называл свои песни «грязными». Он переживал, думал, что его песни могут пробуждать только низменные эмоции. Он не чувствовал уверенности в спасении.

В 1982 г. в интервью журналу «Нью Мьюзикал Экспресс» Гей так отвечал на вопрос, христианин ли он:

«Христианин — это тот, кто верит в Иисуса Христа. Можно дать еще более точное определение: это тот, кто следует за Христом и делает то, что делал Христос. Итак, мне придется задуматься: делал ли я то, что делал Христос. Что-то делал. Но не очень много. Все же я считаю себя христианином, потому что верю в Иисуса Христа и люблю Иисуса Христа. Я не очень зрелый христианин. Но мы работаем над этим».

Его последним хитом было «Сексуальное исцеление» («Sexual Healing»), в котором прослеживался конфликт между детскими переживаниями, ощущением собственной «избранности» и плейбойскими фантазиями. В 1984 г. после страшной семейной ссоры отец застрелил Марвина. Это случилось в Лос-Анджелесе. «Я разрываюсь между своими страстями, желаниями и любовью, — говорил Гей. — Мне грустно оттого, что я знаю, каков будет конец. Я знаю, что случится с этим миром».

Принц (Prince)

Секс стал религией нашего безбожного века. Сексуальные образы наводнили кинематограф, журналы, романы, рекламу и песни в той мере, в какой иконы доминировали в изобразительном искусстве Средневековья. Сексуальное удовлетворение стало для нас не менее важным, чем спасение души для людей прошлых веков.

Секс больше не считают лишь выражением любви. Он стал средством самопознания: меняя партнеров, вы обретаете истинное «я». Наш век изголодался по истинной духовности: растворение собственного «я», которое человек ощущает в кульминационный момент полового акта, для многих стало единственным мигом соприкосновения с запредельным. Малкольм Маггеридж однажды заметил: «Секс есть то единственное мистическое переживание, которое может предложить материализм». Принц воспринимает секс именно как мистическое переживание.

Принц родился в Миннеаполисе, воспитывался в церкви Адвентистов седьмого дня. Он искал такой сексуальный опыт, который не просто был бы угоден Богу, но и приближал бы к Богу. Оргазм он считал взрывом, который временно распахивает перед человеком врата рая. «Я чувствую себя ближе к Богу, когда завожусь, — признается Принц. — Только тогда я чувствую близость к Богу. Страсть и Господь — вот две вершины жизни».

Принц ошеломлял свою аудиторию, соединяя в песнях полную сексуальную открытость (пел о прелюбодеянии, вояризме, инцесте) с религиозным экстазом. На одном и том же концерте он мог выделывать всяческие непотребства, а мог разразиться проповедью. Как-то во время турне он заставил аудиторию петь «Бог есть любовь», а исполняя песню «Крест» («Cross»), умолял своих слушателей не умирать, не познав Христа.

Свои христианские взгляды Принц излагал во время интервью. Они на редкость ортодоксальны: вера в рай, ад, дьявола, крестную смерть Христа, Его Второе пришествие. Лишь одного многие не видят: насколько серьезно Принц относится к своим верованиям. И все оттого, что он не любит общаться с прессой. «Принц поклоняется двум богам — религии и сексу, — как-то сказал его бывший телохранитель Чик Хантсбери. — Он только никак не может понять, какого бога любит сильнее». Один из певцов Принца говорил, что «Принц очень любит поговорить о Боге, но живет не очень-то по-Божески».

Лишь на своем альбоме 1988 г. «Любовь и секс» («Love Sexy») он наконец-то соединил два дотоле несвязанных элемента своего творчества. Он вывел новый элемент — «любве-секс», который счел высшей формой секса. Он убеждал слушателей: это чувство любви, но не к девушке или молодому человеку, а к «раю небесному». В песне «Глэм слэм» («Glam Slam») он поет, что «обрел то, что выходит за пределы физического мира».

Музыкальный критик Нельсон Джордж говорил, что Принц видит в «сексе спасение». Ярче всего об этом поется в композиции «Анна Стезия» («Anna Stesia»), типичной любовной песне Принца («Очаруй меня, освободи мое сознание»), которая неожиданно переходит в покаяние («Спаси меня, Иисус, я был глупцом»), а заканчивается призывом ко всем любить Бога («Девочки и мальчики, любите Бога небесного»). Благодаря любви к Анне Стезии он становится ближе к своему высшему «я», ближе к небу, ближе к Богу.

Дэвид Ган

Сравнения и действительность

Между половым актом и религиозной наполненностью существуют очевидные параллели. Любовь, доверие, преданность, самоотдача, самораскрытие, растворение в любимом существе присутствуют и в том и в другом. Все религии используют образ возлюбленного и возлюбленной, чтобы показать единение человека с небесными реалиями.