Скотт Макконнелл - Айн Рэнд. Сто голосов

Почему?

Он был слишком красив! На первоначальном просмотре кое-кто говорил или шутил о том, что в фильме Брацци слишком красив, и она с этими замечаниями, насколько я помню, соглашалась. Однако у меня было ощущение того, что игрой его она осталась довольна.

А как вам работалось с мисс Рэнд?

O, это было настоящее чудо. Как я говорил уже, начинал я с благоговейного трепета, подобающего юноше в общении со столь выдающейся фигурой. Но работать с ней было очень легко. Она всегда очень четко формулировала, чего хочет добиться, и это очень облегчало мою работу, поскольку было понятно, что нужно делать в каждой сцене. Она держалась очень приветливо, очень быстро все понимала, например, когда я объяснял ей, что мы можем сделать, как можно наложить друг на друга определенные кадры, и как можно снять звук с одного эпизода и перенести на другой.

В оригинальной версии фильма Андрей не совершает самоубийства, как это происходит в книге. Сердце его разбито: он понимает, что было важным в его жизни, а что нет… что он потерял Киру, он сидит и смотрит в очаг. В этот момент к его дому подходят агенты властей. Они взламывают дверь и убивают Андрея.

Мисс Рэнд спросила: «Как можно это исправить? Я действительно хочу, чтобы он наложил на себя руки, как было в моей книге». Я сделал предложение. В той сцене, где Андрей смотрит в камин, достает ночную рубашку, которую намеревался дать Кире, и бросает ее в огонь, после чего бросает в огонь другие предметы, a потом смотрит на пистолет, все это создает очень точное настроение: он обдумывает самоубийство. Создатели фильма, безусловно, хотели, чтобы зрители так и думали, что он накладывает на себя руки. Я предложил наложить несколько кадров и вырезать несколько других. Словом, он у нас смотрел на пистолет, потом возвращался к камину, после чего раздавался выстрел. И созерцая горящую в камине ночную рубашку, зритель понимал, что Андрей покончил с собой. После чего мы убрали сцену, в которой представители властей взламывают дверь и убивают его.

Объяснить ей это удалось очень быстро, она сразу же поняла, что этот кадр пойдет туда, а тот сюда, образовав необходимое исправление. Она моментально поняла мою идею и немедленно одобрила ее. Наши рабочие совещания происходили много быстрее, чем я мог предположить. Однако вносить изменения в ее присутствии я не мог. Этот процесс занимает слишком много времени.

Далее, фильм снимался достаточно бессистемным образом. Они отказались от сценария перед самой съемкой, и новый сценарий сочинялся за день до съемки. В результате подобного стиля производства сцены не были компактными; некоторые диалоги не служили никакой цели и только замедляли развитие сюжета. Словом, сценарий был достаточно неряшлив. И поэтому мисс Рэнд, Хольцеры и я просматривали фильм кадр за кадром и обсуждали его — сцена за сценой, строчка за строчкой.

По прошествии многих лет после смерти Айн Рэнд Леонард Пейкофф подробно рассмотрел нашу работу и одобрил все субтитры и диалоги.

А не вносила ли она какие-нибудь другие серьезные изменения — кроме сцены самоубийства Андрея?

Да, в речь Андрея перед трибуналом. Сцена эта имела центральное значение, однако текст следовало изменить. Его нужно было восстановить. Сцена эта присутствует в книге, однако в фильме диалог был существенно искажен и подправлен под фашистские воззрения. В оригинальном фильме представитель властей жалуется на то, что у Андрея «не хватает сил взглянуть в лицо реальности».

Затем Андрей говорит (и она очень сильно возражала против этого эпизода): «Какой реальности? Вашей? Мы проливали кровь, продвигаясь по дороге, которую считали прямой и светлой, по которой любой человек может идти с гордостью, не склоняя головы. Но вы бросили тень на эту дорогу, и все наши усилия потонули в грязи, чтобы однажды продать ее нашим господам, среднему классу. Таков ваш идеал. Ваша цель — заставить русский народ служить иностранному капиталу».

Чтобы исправить этот диалог, я отправился в Рим, нанял актера с похожим тембром голоса. И записал новый итальянский диалог, точнее соответствовавший ее произведению. Нам пришлось составить его так, чтобы он приблизительно соответствовал движениям губ в оригинале. В таком виде он и вошел в фильм, заменив забракованный текст.

Кроме того, важной редакции подвергся финал оригинального фильма. Отснят он был в буквальном соответствии с ее текстом, описывающим бегство в снегу, через границу, но в отличие от книги не производил никакого впечатления; более того, он был сделан очень неуклюже. На экране фигура идет по очень сомнительно переданному снегу; наконец слышен выстрел — бабах! — фигура падает, на этом фильм кончается. Никаких диалогов, никаких внутренних размышлений, которые присутствуют в книге и поясняют, что происходит в ее голове, что такое пытаться добиться свободы, — вне зависимости от того, преуспела она в этом или нет — ничего такого не было передано. Вы не видели солдата, вы не видели ничего; перед вами шла по снегу фигура; звучит выстрел, наплывает фигура, наплывает надпись «Конец». Поэтому мы закончили фильм на том месте, где Кира останавливается у дерева и вспоминает свою первую встречу с Лео. Потом она выходит из кадра, и мы понимаем, что она находится на пути к границе.

Еще одна поправка была внесена в начало фильма, где в качестве ответвления сюжета было введено некоторое количество персонажей; мы решили, что эти ответвления сюжета не были достаточно убедительно развиты — в отличие от основной линии Киры, Лео и Андрея. Плюс к тому, эти ответвления сюжета занимали существенную часть экранного времени, так что было решено вырезать их.

Можете ли вы вспомнить некоторые упраздненные сюжетные линии?

Да. Это была линия Саши и Ирины. В фильме она не была разработана достаточно убедительно. К тому же, необъяснимым образом, некоторые части их истории даже не были отсняты. Одним из примеров является очень яркая сцена из книги, когда их обоих сажают в разные поезда и отправляют в трудовые лагеря.

Существовала также сцена, в которой Лео и Кира пытаются бежать, когда штурмовавшие корабль солдаты избивают монахинь. Такие неуместные сцены предположительно должны были показать, какими чудовищами является советские, поскольку итальянская пропагандистская машина в то время стремилась подчеркнуть именно это, и поэтому они старались добавлять сцены, выходившие за рамки контекста книги.

Конечно же, такие эпизоды было не слишком сложно удалять, потому что вставлены они были очень неловко. По мере того как мы вырезали все подобные сцены, фильм становился все лучше и лучше, и мисс Рэнд была удовлетворена тем, что находятся способы разрешения таких проблем. Я помню, что она говорила о том, что ее беспокоит целостность повествования, если мы будем вырезать новые и новые сомнительные эпизоды. Помню, я сказал ей, что с моей точки зрения, мы могли сохранять целостность повествования или даже восстанавливать ее не только путем удаления сомнительных сцен, но также посредством восстановления диалогов. Она как будто была удовлетворена этим.