Скотт Макконнелл - Айн Рэнд. Сто голосов

Можете ли вы вспомнить некоторые из ее вопросов?

Мы обсуждали с ней Дега, которого она не любила за неопределенность его работ, каковую она связывала с неопределенностью мышления, с чем я напрочь не соглашался. Она полагала, что Сальвадор Дали, за исключением своей тематики, является образцом той разновидности художника, которой она восхищалась, так как рисовал — я запомнил ее реплику — «словно бы мы находимся в мире, лишенном пыли».

Откровенно говоря, после ряда бесед я разочаровался в них, потому что в отношении живописи мы были настроены на разную волну. На мой взгляд, она полагала, что все на свете должно было в той или иной мере ориентироваться на ее философию, однако живопись пользуется совершенно другим словарем, и в отношении предназначения живописи мы во многом существенно расходились.

Какую же цель преследовали в живописи лично вы?

Самовыражение: не более чем преодоление себя самого.

А как она вела себя, когда вы не сходились во мнениях?

Наши разногласия в основном улаживались вполне дружелюбно, однако Айн была чрезвычайно настойчивым человеком. Взгляды свои она защищала со всем возможным рвением. Она все и всегда воспринимала очень и очень серьезно, что как раз мне и нравилось в ней. Все наши разговоры происходили в очень серьезной манере. Не во враждебной или грубой, однако на словах она не экономила. Если она не соглашалась с вами и считала, что вы в чем-то заблуждаетесь, то говорила об этом без всяких обиняков. Посему мне подчас приходилось следить за тем, что, а иногда и как говорю, потому что она была чрезвычайно чувствительна к любому нюансу, многие из которых ускользали от моего внимания до тех пор, пока она не стала указывать мне на мои ошибки.

И какого мнения вы придерживаетесь о написанном вами портрете?

Он мне нравится, особенно потому, что на нем изображена Айн. Я охотно воспользовался бы другой возможностью нарисовать ее. Я горжусь этим портретом.

А как развивались ваши отношения потом?

Я подружился с Фрэнком и Айн, a также с различными близкими им людьми. Я тесно общался с Фрэнком и Айн примерно три или четыре года, a потом начал получать уйму корпоративных заказов, глав крупных компаний, таких как IBM и DuPont. Ей было особенно интересно узнать, насколько люди, портреты которых я писал, соответствуют нормам, установленным ею в романе Атлант расправил плечи .

Чем окончилось ваше знакомство с мисс Рэнд?

Естественным образом выдохлось. Я перебрался на 67-ю стрит, и после того мы не встречались. Пару раз я разговаривал с нею по телефону. И все. Я до сих пор придерживаюсь предложенной ею философии и воззрений, восхищаюсь написанными ею книгами, а также высказанными точками зрения.

Я считаю ее чрезвычайно одаренным человеком и полагаю себя в долгу перед ней за те идеи, которые она высказала в своей философии. Она пролила свет на куда большее количество вопросов, чем я готов поверить, и сделала это самым блистательным образом. Она была очень сильной личностью и оставила в моей жизни более глубокий след, чем многие из тех замечательных людей, с которыми я встречался. Я счастлив, что мне представилась возможность познакомиться с ней.

Илона Ройс Смиткин — художница, нарисовавшая портрет мисс Рэнд и много лет дружившая с Айн Рэнд и Фрэнком O’Коннором. Она родилась в Польше и изучала живопись в берлинской Reimann-Schule, а также в Королевской академии искусств в Антверпене.

Даты интервью: 15 апреля 1998 года и 15 апреля 1999 года.

Скотт Макконнелл: Как вы познакомились с Айн Рэнд?

Илона Ройс Смиткин: Через Фрэнка O’Коннора, с которым познакомилась в Студенческой лиге искусств («Art Student’s League») в Нью-Йорке. В конце 1950-х я дала Фрэнку несколько уроков по части живописи маслом. Дело происходило на вечеринке в моем доме, и Фрэнк сказал: «На вашей вечеринке присутствуют люди, которые понравятся моей жене». Тогда я сказала: «Приводите ее с собой. Чем занимается ваша жена?» Он ответил: «Пишет романы». И я спросила: «Какие именно?» Он ответил: «Наверное, вы не знаете. Она — автор Источника». Тут я разволновалась, потому что как раз читала Источник , и сказала: «Как это я могу не знать ее! Буду рада познакомиться с ней».

Расскажите об уроках, которые вы давали мистеру О’Коннору.

Побывав в Студенческой лиге искусств, он заметил, как я рисую, подошел ко мне и сказал: «Мне хотелось бы ускорить свое обучение живописи. Не возьметесь ли вы поучить меня?» Мы сговорились и приступили к работе.

Какое первое впечатление произвела на вас Айн Рэнд?

Огромное. Я буквально пребывала в священном трепете, она казалось мне окутанной некоей мистикой. Она была абсолютно ни на кого не похожа. Одевалась она очень интересно и даже несколько драматически; как, впрочем, и Фрэнк. Действовала она решительно и уверенно. И я, в то время девушка, не уверенная в себе — не знавшая в точности, кто я такая и куда направляюсь, — была просто потрясена этой обретшей себя личностью, обладавшей такими глубокими познаниями и буквально испускавшей электрические лучи. Как личность Айн Рэнд, безусловно, отличалась от прочих людей.

Каким вы восприняли Фрэнка О’Коннора?

O, это был очень веселый человек, наделенный веселыми глазами и чувством юмора. С ним было легко. Обычно, когда наши занятия заканчивались, он говорил: «А теперь идем в „Русскую чайную“, выпьем и расслабимся». Там мы сидели часок-другой и говорили, говорили и говорили о всяких разностях. Это было просто великолепно, ибо он был очень обаятельным человеком. Он всегда говорил, что думает, однако делал это с умом. Он умел видеть забавную сторону жизни.

Он никогда не рассказывал, кто он такой и что собой представляет. Многие люди даже не знали, что Айн Рэнд является его женой. Что было совсем неплохо, по моему мнению, ибо в противном случае он растворился бы в ее тени. Но он и сам представлял собой личность. Он был высоким поджарым и элегантным человеком. Помню, что, когда еще никто не носил капюшоны, он носил кашемировый капюшон синего морского цвета. Кроме того, он уже тогда, раньше всех прочих, носил сумку, похожую на футляр фотоаппарата через плечо на ремне. Он всегда был одет очень элегантно, со вкусом, но не перехватывая через край.

Расскажите о том, как вы учили Фрэнка O’Коннора.

Думаю, что тогда он только начинал рисовать, и могу сказать, что он был очень талантлив. Он быстро схватывал предмет, хорошо ощущал композицию и цвет. Он всегда был готов к учебе и был очень открытым человеком.

Чему именно вы учили его?

Всем основам с самого начала. Рисунку, композиции — с пояснениями, почему это делается так, а не иначе. Я рассказывала, как можно получить тот или иной эффект — или исправить положение, если ты что-то испортил.