Альберт Вильямс - О Ленине и Октябрьской революции

«Мы требуем немедленно удалить из правительства политического авантюриста «социалиста» Керенского, который губит великую революцию, проводя в интересах буржуазии политику бесстыдного политического шантажа.

Тебе, Керенский, предатель революции, шлем мы наши проклятья. В то время, когда наши товарищи тонут в Рижском заливе и когда мы все, как один, готовы отдать наши жизни за свободу, готовы умереть, сражаясь в открытом море или на баррикадах, ты стараешься погубить флот. Мы проклинаем тебя...»

Однако сегодня у матросов было приподнятое настроение. Они радовались новой удаче: они только что собрали крупную сумму для своих товарищей — солдат Рижского фронта, а теперь вот принимают у себя в гостях первого иностранного товарища. Секретарь комитета эскортировал меня на лоцманском катере на свой броненосец «Республика». Вся команда, собравшись на палубе, издалека шумно приветствовала наше приближение. За обычным официальным приветствием последовали настоятельные просьбы выступить. В то время мои познания в русском языке были весьма скудными, а мой переводчик слабо знал английский язык. Пришлось прибегнуть к известным революционным фразам. Однако достаточно было простого упоминания боевых призывов, чтобы вызвать одобрение у этих последователей социализма. Произнесение лозунгов, окрашенное моим иностранным акцентом, вызвало взрыв аплодисментов, который прогремел, как залп всех орудий корабля.

В этих водах состоялась церемония известной встречи кайзера с царем. Приветствия тогда, конечно, не были такими громкими и тем более такими искренними, как те, которые раздались в тот момент, когда я, американский интернационалист, на командном мостике этого корабля, стоявшего у берегов Финляндии, обменялся рукопожатием с Аверичкиным, русским интернационалистом.

После столь торжественной встречи на палубе мы прошли в помещение судового комитета. Меня забросали бесчисленными вопросами об американском военно-морском флоте, начиная с такого: «Отражают ли американские военно-морские офицеры настроения исключительно высших классов?» — и кончая вопросом: «Содержатся ли американские корабли в такой же чистоте, как наш?» Во время нашей беседы для меня принесли бифштекс с яйцом, а для каждого члена комитета — большую тарелку картошки. Я обратил внимание своих собеседников на разницу в блюдах. Мне объяснили:

— Ваше блюдо офицерское, наше — матросское.

— Тогда зачем же вы совершали революцию? — шутливым тоном спросил я.

Они рассмеялись и сказали: «Революция дала нам то, чего мы хотели больше всего, — свободу. Мы хозяева наших кораблей. Мы сами распоряжаемся своими жизнями. У нас свои суды. Мы можем получить отпуск на берег, когда свободны от вахты. В свободное от службы время нам разрешено носить штатскую одежду. Мы не требуем, чтобы революция дала нам сразу все».

Охватившее весь мир рабочее движение основано на стремлении обеспечить народу не только необходимые жизненные блага, но и на более полном удовлетворении всех его духовных запросов. Проезжая однажды вечером по Гельсингфорсу, мы обратили внимание на то, что на улицах не было видно обычно разгуливающих там группами матросов. Вскоре выяснилась и причина столь необычного явления. Наше внимание привлекло здание, фасад и размеры которого говорили о том, что здесь находится большой современный отель. Мы вошли внутрь, а затем — в зал ресторана, откуда доносились звуки музыки. Здесь, в помещении, уставленном пальмами и сверкающем зеркалами и серебром, сидели обедающие и слушали музыку Шопена, Чайковского, которую временами сменяли звуки американского ритмического танца. Это был первоклассный отель, но вместо обычной клиентуры большого отеля — банкиров, спекулянтов, политических деятелей, авантюристов и богато разряженных дам — он был переполнен загорелыми моряками военно-морского флота Российской республики, которые чувствовали себя здесь полными хозяевами. По задрапированным залам здания ходили теперь смеющиеся, обменивающиеся шутками и спорящие между собой матросы в синих форменках.

Снаружи висела вывеска, на которой крупными буквами написано: «Матросский клуб», а ниже девиз: «Добро пожаловать, моряки всего мира». Когда он открылся, в нем насчитывалось десять тысяч членов, плативших членские взносы. Девяносто процентов его членов были грамотными. Гордостью клуба были пользовавшаяся большой популярностью читальня с периодикой, составлявшей ядро библиотеки, и прекрасный иллюстрированный еженедельник «Моряк».

При клубе имелся также «университет» с различными курсами, начиная от простых, где учили грамоте, и кончая такими, где изучались более сложные предметы. В комитете по учебным вопросам я неосторожно спросил его председателя, в каком университете он учился.

— Ни университета, ни школы я не кончал, — с сожалением ответил он. — У меня нет никакого образования, но я революционер. Мы разделались с царем, но не меньшим врагом является неграмотность. Мы и с ней разделаемся. Это единственный способ создать демократический флот. У нас демократическое управление, но большинство наших офицеров настроены отнюдь не демократически. Мы должны подготовить офицеров из рядовых.

Для работы на курсах он привлек профессоров университета, членов ученых обществ и кое-кого из офицеров.

Как же отразились на флоте эта новая дисциплина и улучшение быта матросов? Мнения по этому поводу расходились. Уничтожение старой дисциплины, утверждали многие офицеры, снизило боеспособность. Другие уверяли, что, как показали испытания в огне войны и революции, флот находится в хорошем состоянии. В качестве примера их боевого духа они приводили сражение у Моонзундских островов. Несмотря на численное превосходство немцев и имевшееся у них преимущество в скорости и дальнобойности, революционные матросы блестяще провели бой с противником. Все признавали, что они продемонстрировали исключительно высокий боевой дух.

Не вызывало никаких сомнений, что матросы гордились своим флотом. Они сознавали, что являются его полновластными хозяевами. Когда катер увозил меня с «Республики», Аверичкин, обведя широким жестом все стоящие в заливе на якоре серые корабли, воскликнул:

— Наш флот! Наш! Мы сделаем его лучшим флотом в мире. Пусть он всегда сражается за справедливость, — и, всматриваясь в нависшую над водой серую мглу. словно надеясь увидеть скрытое за красной пеленой войны, добавил: — пока мы не совершим социалистическую революцию и не покончим со всеми войнами.

В России стремительно нарастала социалистическая революция, и этим морякам суждено было оказаться вскоре в самом круговороте событий.