Александр Волков - Первое ракетное соединение нашей страны

В те годы в бригаде существовала очень полезная должность – заместитель командира бригады по технической части. Машин и тягачей в бригаде – многие сотни. Хозяин этого, Александр Фёдорович Левашов, человек, влюблённый в своё дело, пользовался большим доверием командира, твёрдо поддерживал порядок. Позже приходилось служить во многих местах, и я всегда вспоминал Левашова и его деловую хватку.

Разносторонним и сложнейшим тылом бригады руководил Павел Федосеевич Науменко. Имея богатейший опыт, он уверенно вёл работу. Конечно, в то время мы не увлекались отделкой стен в казармах под полированное дерево, но полнота порций в солдатской столовой не вызывала сомнений.

Читатель может возразить, что я, мол, идеализирую сослуживцев, рисуя их в образе каких-то ангелов. Конечно, мы не были ими, у каждого присутствовали свои достоинства и недостатки. Это отмечено в наших аттестациях по службе. Я всегда считал необходимым учиться у старших товарищей хорошему, а также видеть хорошее в подчинённых, воспитывать добротой. К большому сожалению, в повседневной жизни мы слишком много уделяем внимания плохому, недостаткам. Они должны находиться в поле зрения командиров и начальников, но в разумном соотношении. В противном случае (что сейчас особенно явственно) результативность воспитания резко падает.

Устойчивые положительные результаты в боевой готовности – прямое следствие воспитания и нравственной атмосферы в воинских коллективах. В бригаде, где я имел честь служить, нравственная атмосфера была чистой. Хотя случались и чрезвычайные происшествия, семейные драмы, многое другое – жизнь есть жизнь, и от этого никуда не уйти, однако события подобного рода носили частный характер и не сбивали с нормального ритма жизнь и деятельность бригады. Я объясняю это умением командного состава предвидеть и предотвращать различные нарушения.

Хочу перейти к работе в дивизионе.

Бригада являлась соединением, в состав которого входили три отдельных дивизиона с правами отдельных воинских частей. Каждый дивизион имел в своём составе две стартовые батареи, техническую батарею, батарею заправки и батарею управления. На вооружении дивизионов находились последовательно комплексы с ракетами Р-1, Р-2, Р-5М. Все ракеты разработки КБ С. П. Королёва. Р-5М – с ядерным оснащением. К сожалению, в качестве компонента ракетного топлива использовался этиловый спирт (позже его заменили ГИМ-1 и ГИМ-2), поэтому эксплуатация складывалась сложно и не только по техническим причинам.

Назначение я получил заместителем командира 2-го дивизиона по специальному вооружению к подполковнику Петру Петровичу Уварову. Это тот Уваров, что впоследствии командовал одной из самых больших дивизий в Ракетных войсках, а после перенесённого недуга возглавил кафедру Военно-политической академии.

Пётр Петрович – сибиряк и отличался завидным здоровьем. Когда тяжёлый инфаркт вывел его из строя, Маршал Советского Союза Николай Иванович Крылов – главнокомандующий Ракетными войсками с сожалением сказал: «И такого лося свалило!» Несладкой была служба у Уварова, но в те годы было ещё далеко до инфаркта, и работать командир мог без сна сутками. Отличало его, бывшего артиллериста, стремление отлично знать вооружение. Зачастую он просил: «Погоняй меня по схеме 5», так как считал за обязанность знать устройство комплекса до контакта на борту и земле. Это, кстати, отличало командиров 1 и 3 дивизионов Бориса Михайловича Спрыскова и Филиппа Фёдоровича Евсеева, с которыми я ближе познакомился, став заместителем командира бригады.

В работе Пётр Петрович меня очень поддерживал. В то же время отличался строгостью, требовательностью, не допускал фамильярности, нетерпимо относился ко всем искажениям русского языка. Был совершенно лишён какой бы то робости при общении с начальниками любых уровней. За эти уроки я ему глубоко обязан.

И ещё об одном важном качестве моего командира: подполковник Уваров знал личный состав дивизиона в лицо. А в дивизионе было только солдат и сержантов около 600 человек. Причём сержантов знал досконально, так, как этого требует устав от командира роты. Это качество командира во многом способствовало поддержанию должного уровня дисциплины в части, сплочению коллектива дивизиона. Вот типичная картина: ночью на марше во время остановки Уваров обходит колонну артиллерийских тягачей с заправщиками и в темноте на расстоянии слышит нецензурные слова. После осмотра машин он безошибочно по фамилии делает замечание солдату. Знает не только в лицо, но и голоса. Коллектив становится сильным воинским подразделением именно тогда, когда военнослужащий обретает в нём имя. Я об этом пишу сегодня для тех, с позволения сказать командиров, которые в полку, где нет и 200 солдат, не знают их в лицо. Не должно быть серой безликой массы. Это люди, и уважение их можно заслужить только трудом и вниманием к ним.

Начальник штаба дивизиона Анатолий Петрович Андреев – ветеран бригады и дивизиона. В роте был вполне самостоятелен и ревнив к любой попытке в чем-либо подменить его. Так как до этого он прошёл школу службы в стартовой батарее, то трений у меня с ним по эксплуатации вооружения не возникало. Вообще должность начальника штаба сложнейшая в войсках, а в условиях, когда значительная часть учебного времени тратится на внеплановые работы, она стала уязвимой при инспектировании. Московские группы проверки знать не хотели, что была зима, и часть времени ушла на расчистку дорог и парков от заносов, их не интересовала ежегодная задача каждому дивизиону построить четырёхкомнатный рубленый дом для офицеров и многое другое. Надо было отчитаться за каждый час боевой подготовки, и не дай Бог, если отделение или батарея получали неудовлетворительную оценку. Тут не помогало ничего, даже то, что часть проверяющих были моими товарищами ещё по учёбе в академии. Поэтому работать Андрееву было очень нелегко, он имел репутацию тяжёлого человека, хотя, должен сказать, это был замечательный товарищ. Мы были знакомы семьями, жили рядом и долгие годы поддерживали связь. В период формирования дивизий 2-й дивизион стал базой развёртывания нового полка в Западной Белоруссии, и Анатолий Петрович получил заслуженное повышение – был назначен начальником штаба отдельной воинской части.

Заместителем командира по политчасти в те годы был Иван Яковлевич Кубрак, рано ушедший из жизни. В те годы в ракетных частях политработникам служить было сложно. Если батарея в течение двух недель не проводила хорошо организованной и всесторонне обеспеченной комплексной тренировки (а это полный учебный день), то можно с уверенностью сказать, что уровень её боевой готовности становился очень низким. А ведь чтобы обеспечить качество комплексного занятия, необходимо до него провести целую серию работ и занятий с личным составом и офицерами. В связи с этим зачастую посягали на «святую святых» – занятия по политподготовке, в лучшем случае переносили их на вечерние часы. Командиры и инженеры очень косо смотрели на участие номеров расчётов (и офицеров, и солдат) в художественной самодеятельности, особенно бригадной. Иногда ведь даже заболевание ведущего номера боевого расчёта могло сказаться на результате коллективной работы. Меня сегодня, возможно, многие не поймут – что, мол, за техника такая была у вас на вооружении и как это вы так плохо работали? Да, так было. Релейные сложные системы обеспечивают заданную надёжность при определённой цикличности их задействования. Мы ведь в то время не имели систем герметизации, поддержания определённого температурно-влажностного режима и многого другого, что сейчас очевидно и поэтому обязательно. Дублирование осуществлялось по одному каналу в лучшем случае. Два-три канала – только в системах наведения по дальности. Добавьте к этому почти полное отсутствие комплексных тренажёров, и вы согласитесь, что только регулярные тренировки комплекса с задействованием почти всего дивизиона – единственный способ поддержания боевой готовности. Поэтому на бригадных учениях с маршами командиры батарей, дивизионов стремились создать резерв времени на развёртывание и проведение задействования техники в том объёме, который предусматривался контрольным комплексным занятием с оценкой. А ведь за этим следовали повышенный расход моторесурса и понижение надёжности по этим же причинам. Вот какой парадокс был. Поэтому, если политработник с самого начала службы этого не понимал, а пытался проводить какую-то свою линию, то плохо становилось всем. Надо отдать справедливость Ивану Яковлевичу Кубраку: во 2-м дивизионе было полное единство взглядов на вопросы поддержания и дальнейшего поднятия боевой готовности. И в том, что дивизион первым перевооружился на комплекс Р-5М, есть заслуга и подполковника И. Я. Кубрака, безусловно.